Фантастические тетради - Ирина Ванка

— Ты уверен, что динамика зоны направлена в будущее? — уточнил Баю, устраиваясь за пультом. — Что это не аномалия…

— Я уже ни в чем не уверен, — ответил Суф и покосился было на Матлина, но тот сразу же дал понять, что на роль аномалии он никак не годится. — Ты действительно ничего не помнишь или издеваешься надо мной?

— Ах, чтоб они провалились, эти посредники. Хоть бы одного из них прижать и допросить… — рассуждал Баю, приступая к новой серии попыток вскрыть архив.

— С применением методов святой инквизиции, — добавил Матлин, но подозрительный взгляд Суфа ни на градус не отклонился от его персоны.

Баю ввел в программу полученную схему и стал применять абстрактный факториал-временной ключ к конкретной закодированной информации блока. Изображение сдвинулось и стремительно пошло на удаление. По контуру картинки поползли знаки, которые узнал бы любой аритаборский школяр, — древние посреднические «линейные письмена», те, что дошли до современников как памятник цивилизации, которая считалась старше, чем история Аритабора. Расшифровать же письмена были способны лишь истинные лингвисты.

Звездный пейзаж удалялся, превращаясь в туманные скопления, которые затем становились похожими то на аморфную, вязкую массу, то на скопище плазмы, и чем дальше, тем больше сгущалась картинка панорамы; тем сильнее сбивалось астральное вещество; тем плотнее выглядела схема, пока ее размеры не улеглись в сферический контур пульсирующей массы. Линейные знаки замерли и обозначили исходную пространственно-временную координату. То, что касалось пространства, Матлин понял сразу, и, не зная языка, без переводчика он разобрался бы, что перед ним макет ареала, готовый к работе. А временная координата вызвала недоумение даже у Баю — такие обозначения им прежде не попадались. Здесь явно было что-то не то либо с языком, либо с обозначением, либо с самим временем.

Но Баю являл собой образец спокойствия и внимания. Макет продолжил работу, а сферическое тело опоясала яркая алая полоса. На миг она сжалась в графический узор и снова распрямилась с упругим звоном отпущенной тетивы. Баю застыл в той позе, в которой его застало первое древнеаритаборское послание, и не шелохнулся, пока алая полоса не исчерпала информацию и не исчезла. В недрах макета на месте зоны Аритабора обозначилась алая точка, которую человеческий взгляд не уловил бы под микроскопом, и как только схема пришла в действие, Баю стукнул рукой по подлокотнику кресла, что означало в переводе на человеческий язык: «Эврика! Бросайте все дела, бегите все сюда, глядите, что я нашел!» Но все и так были здесь и видели, как в массе вращающегося макета, сквозь внутренние течения и превращения, проскакивает едва уловимая глазом «молния» от центра к границе ареала всякий раз, когда алая точка оказывается на прямой линии между центром и одной из пограничных оркариумных пустот.

— Ты успел что-нибудь понять? — спросил Матлин.

— Почти все, — ответил Баю и обернулся к Голли. — Ты спрашивал меня, как работает оркариум? — Он включил общую оркографическую разметку схемы и макет растянулся, будто самонапряженная конструкция, от центра к пограничным пустотам, а хаотичная масса, находящаяся внутри, дернулась, пришла в движение, повинуясь импульсам, пульсирующим в контуре сферы. Это было похоже на экзотическое соцветие, которое, казалось, сейчас же взорвется и вдребезги разнесет корабль. Внутренние индикаторы корабля почувствовали опасность. Но Баю остановил процесс и погасил фон до такой степени, чтобы на макете были видны лишь самые сильные желтоватые жилы и узлы, обозначающие направление наиболее мощных и стабильных импульсов. Без долгого визуального анализа в этих жилах несложно было узнать элементарную схему основных каналов ЕИП. Баю указал лучом в один из самых крупных узлов.

— Вы помните, что зона Аритабора осталась здесь? Фрей, ты спрашивал меня, почему мадиста не проявляет интереса к посредникам? Смотри, что у них за «нейтралитет». — Он еще раз смоделировал направленный импульс, который взрывной волной прошелся от центра к пустоши. — Еще раз смотри, что они сделали… Они всего лишь защитили планету от импульса. Подставили орка-отводящую антенну — мальчишку твоего, Альберта… вывели на орбиту. Любая мадистогенная субстанция притягивает к себе орка-импульсы. Им нужен был Альберт, даже не мы, и уж тем более не наша потешная лаборатория. — Но Феликс уже ничего не понимал. — Теперь гляди сюда. — Баю повел лучом по аналогичному каналу в структуре ЕИП и остановился на точке, симметричной Аритабору относительно центра. — Информационный ключ мы скачали отсюда. Здесь зона, которую узнал Суф. Каким образом мы провернули этот фокус?

— Это ты кого спрашиваешь? — уточнил Суф.

— В связи с чем тебя туда понесло и не было ли в тот момент с тобой Фрея?

— Вспоминаешь? — спросил Суф Малина. Но Матлин пребывал в прострации и вряд ли вспомнил бы что-либо даже на привычной маршрутной сетке.

— Здесь недалеко ЦИФ, — предположил он.

— Да, здесь они подрались с Али-Латином, — объяснил Суф, — мы выбрали ближайшую похожую на Землю планету, чтобы Феликс мог снять с себя протектор.

— Вы до сих пор уверены, что планету выбрали вы? — Баю погасил работу программы и повалился в кресло. — Боюсь, что именно в этой координате посредники сели вам на хвост. Все шло к тому… даже желание Альберта уйти на орбиту в тот злополучный день.

— Он рвался из Аритабора, — сказал Матлин, — это мы его застопорили на орбите.

На физиономии Баю выразилось недоумение.

— Так оно и было, — подтвердил Голли, — мы побоялись его отпустить.

Недоумение Баю от этого меньше не стало.

— Значит, сын Али оказался умнее нас?

— Что хочешь, говори, — сказал Суф, — а морда Латина мне не понравилась сразу. У меня было предчувствие, что он использует Феликса.

— Я сам себя использовал, — ответил Феликс.

— Что хочешь, говори, — добавил Баю, — я не верю, что мадиста играет на стороне посредников, а вот мы, оказавшись между ними, могли бы влипнуть в историю похлеще.

— Только не я, — заявил Матлин, — с меня довольно. Их счастье, что все обошлось. Тем более мы наверняка не первые и не последние. Такие идиоты, как мы, им нужны раз в несколько тысяч лет для поддержания «мадистонейтралитета».

— Не знаю, что им нужно на самом деле, — возразил Баю, — мы нашли пока только астрофизические оркограммы — это частный случай, я не могу по нему строить универсальных гипотез.

— А я построю, — настаивал Матлин, — одну гипотезу. Я вам так скажу, их счастье, что с Альбертом все обошлось. Их счастье. Не знаю, откуда они вывалились. Не знаю, легенды это или реальность. Не знаю, есть у них исходная координата или нет, но если с мальчиком что-нибудь случится, конечную координату я им организую. Даже если мне придется положить на это жизнь. Это будет такая могила, чтобы ни один фактуролог не усомнился в том, что она существует.