Жизнь Замечательных Блонди - Кира Измайлова

— А почему нет? — пожал плечами Вернер. — Он управленец, а что в медицине не смыслит… Это уже мелочи!

— Вернер, а если его тоже взорвут? — как бы между прочим поинтересовался Себастьян.

— Туда ему и дорога, — был ответ. — Я лично жалеть не буду. Ты, думаю, тоже. Ну, как тебе моя идея?

— Гениально, Вернер! — искренне ответил Себастьян. — А какой ты ему выбор предложил?

— Или он соглашается, — серьезно ответил тот, — или я звоню Раулю и пересказываю ему все то, что Клифф о нем насочинял.

— Ты же не знал, что именно он насочинял! — прищурился Себастьян.

— Я все-таки сыщик, — с достоинством произнес Вернер. — Дедуктивный метод — великая вещь! И потом, ты думаешь, Рауль стал бы проверять?

— Не думаю! — засмеялся Себастьян. — Знаешь… хорошо еще, Клиффу хватило ума ничего не придумать о Людвиге!

Вернер хохотнул и дружелюбно стукнул Себастьяна по плечу. Кто другой от такого жеста грохнулся бы носом в пол, но Себастьян только улыбнулся.

— Ну, флаг тебе в руки, Вернер, — сказал он. — Надеюсь, ты все-таки отловишь ту дрянь, что заказала Берта…

— А то ты меня не знаешь, — хмыкнул Вернер. — Рано или поздно, но я его возьму!

Обменявшись многозначительными взглядами, Блонди разошлись. Вернер торопился к Раулю: следовало объяснить ему, что происходит, и заручиться его согласием. Вернер знал, что возражать против его плана Рауль не станет, но поставить его в известность, тем не менее, следовало. Себастьян же, как обещал, направлялся к Алистеру, сказать, что его аналитик не вернется на рабочее место.

Надо сказать, Алистера эта новость совсем не порадовала — работы было хоть завались.

— А что с ним такое приключилось? — недовольно спросил он.

— Клифф, — лаконично ответил Себастьян и некоторое время любовался округлившимися глазами Алистера.

Дело было в том, что некоторое время назад Клиффорд положил глаз и на Алистера, вот только жестоко просчитался — Алистер прекрасно мог постоять за себя, да так, что Клиффорд теперь предпочитал с ним не сталкиваться. Уж больно отчетливым было воспоминание о совершенно спокойном голосе молодого Блонди, сухо перечислявшем параграфы и постановления с многозначными номерами, которые злостно нарушал своим поведением Клиффорд.

— Спокойно, — остановил двинувшегося куда-то Алистера Себастьян. — Ничего страшного не случилось. Мы с Вернером совершенно случайно оказались рядом, так что твой Джулиан отделался легким испугом. Кстати, ты не выяснил, отчего он такой нервный, ты же собирался?

— Выяснил, — буркнул Алистер. — Все очень просто. Он же очень способный. В интернате его перевели в старшую группу. Ему было лет десять, его однокашникам — четырнадцать и больше. Знаешь, обычно над младшими подшучивают, а тут наоборот получилось. Его хорошо приняли, опекать взялись, и так до самого выпуска. А потом получилось, что всех его знакомых разбросало по разным подразделениям…

— Понятно, — кивнул Себастьян. — Мальчишка привык, что его холят и лелеют, а тут даже словом перекинуться не с кем. Неудивительно, что он моментально купился на Клиффордовы приемчики!

Алистер угрюмо кивнул.

— Ты уверен, что с ним все нормально? — спросил он подозрительно.

— Проспится и будет как новенький, — пообещал Себастьян. — Только, Алистер, я тебе ничего не говорил. И ты ничего не знаешь. Уяснил?

— Уяснил, — вздохнул Алистер. Он постепенно постигал сложную науку житья среди множества других индивидуумов, каждый из которых обладал такими заскоками, что порой взвыть было впору…

…Клиффорду Рико было решительно непонятно, чего хочет от него Вернер Дирк, но одно он осознавал совершенно ясно — на этот раз он влип. И влип серьезно. До сих пор ему как-то удавалось выходить сухим из воды, но продолжаться вечно это не могло. Клиффорд злоупотребил своей удачей, польстившись на хорошенькое личико (и не менее привлекательные стати) юного Сильвера, и тем самым поставил крест на дальнейшей своей карьере. Вернера он знал достаточно хорошо, чтобы сознавать: то, что ему предлагалось сделать, было вовсе не искуплением вины, а так, смягчающим обстоятельством, не более того. И все же слушаться приходилось, в противном случае его похождения сделались бы достоянием гласности, а этого Клиффорду вовсе не хотелось. Он подозревал, что найдется немало желающих свидетельствовать против него, буде он окажется под следствием, и то, что могли рассказать такие свидетели, живо отправило бы его не то что на нейрокоррекцию, а прямиком на выбраковку. Нет, положительно, для Клиффорда настали тяжелые времена, и отнекиваться, когда его в принудительном порядке назначили начальником департамента здравоохранения, было бы верхом глупости! Впрочем, если учесть, что в процессе назначения Клиффорду удалось постоять рядом с Раулем Амом, Блонди дивной красоты (и такой же дивной мерзости нрава), то можно сказать, что во всем этом были и приятные моменты. Второй Консул, правда, сторонился Клиффорда, будто от того дурно пахло, но это уж были мелочи.

Что ему делать на новой должности, Клиффорд представлял не очень хорошо, зато замечательно помнил увесистый кулак Вернера, поднесенный к самому его носу, и прощальное напутствие: «Только попробуй что-нибудь выкинуть!» Исходя из этого, Клиффорд решил сидеть тихо и не высовываться, пока о нем не подзабудут, а там можно будет взяться за старое. В конце концов, какая разница, каким департаментом руководить? Везде одна и та же скука…

…— Себастьян, вроде есть зацепка! — У Вернера была неприятная привычка бесшумно подкрадываться сзади и громко провозглашать что-нибудь над ухом у жертвы. Некоторые, особенно нервные, случалось, проливали на себя горячий кофе, но только не Себастьян. Нервы у него, видимо, были даже не стальные, а из титанового сплава.

— Да что ты говоришь? — произнес он, лениво оборачиваясь. — Какая?

— Мои ребята раскопали, кто хотел прикупить освободившийся участок. — Вернер торжествующе потряс в воздухе несколькими листками бумаги. — Я понимаю, само по себе это не доказательство, но… Вчера поверенный этого типа подкатился к Клиффорду!

— А он? — поинтересовался Себастьян.

— А он, как ему и было велено, отказался продать участок, — с садистским удовольствием произнес Вернер. — Ты бы видел его физиономию, когда он отказывался от взятки! Да какой взятки!.. Я тебе потом запись покажу…

— Стало быть, со дня на день жди… — Себастьян не договорил, чего именно, но Вернер отлично его понял.

— Именно, — сказал он. — Ничего, охрану я усилил, там мышь не проскользнет! — Вернер погладил кота и довольно заухмылялся собственной шутке. — Только Борги куда-то подевалась, Юпитер побери! Никто найти не может!

— Вернер, это я ее увез, — сознался Себастьян. — Вернее, не я, а Ким, но это мелочи. Пусть пока побудет у меня в космопорте, туда точно никто не проберется, а то мало ли…

— Перестраховщик, — буркнул Вернер. Самодеятельности он не любил, но признавал, что в некоторых аспектах Себастьян ничуть ему не уступает, а то и превосходит. — Ладно. Пошел я… а то еще подстрелят нашего птенчика!

Себастьян хмыкнул с таким видом, что было ясно — о безвременной кончине Клиффорда он жалеть точно не станет!..

…Чаяния Вернера оправдались: клочок земли оказался настолько лакомым кусочком, что ради того, чтобы завладеть им, один очень богатый человек был готов пойти на многое. На очень многое… Наверно, ему было страшно: все-таки покушение на одного из хозяев планеты, да не первое, к тому же, — это не шутки. Но, должно быть, он надеялся и на этот раз выйти сухим из воды, а в крайнем случае — свалить все на случайного исполнителя. Однако не вышло. Сотрудники службы безопасности оказались слишком уж проворны, исполнителя взяли, и не прошло и часа, как он развязал язык, а еще через час в офис заказчика преступления нагрянули крепкие ребята в черно-оранжевой пятнистой униформе, с оружием и ордером на арест. Поняв, что страсть к наживе завела его слишком далеко, человек попытался было застрелиться, но и этого ему сделать не позволили, выхватив пистолет из руки. Теперь его ожидал суд — ни отрицание вины, ни лучшие адвокаты, каких только можно нанять за деньги (а кого можно нанять, если все имущество конфискуется в пользу государства?!) не помогут, — и сколько-то лет на урановых рудниках. Или, если Первый Консул вдруг проявит снисхождение, на что рассчитывать особенно не приходилось — смертная казнь, что все-таки лучше, чем тихое умирание на рудниках. Что же — за все надо платить. Человек и не роптал на судьбу. Он сыграл свою партию — и проиграл, как ни жаль. И чего уж теперь сожалеть о том, что нужно было остановиться вовремя…

…Такого ужаса Клиффорд Рико не испытывал никогда! Когда над его головой взвыл распоротый воздух, и тяжелая разрывная пуля грохнулась в стену за его спиной, а потом еще одна, и еще… а потом что-то взорвалось, и все заволокло едким дымом… Клиффорд рухнул наземь и закрыл голову руками. Вокруг слышался топот множества бегущих ног, обутых в тяжелые форменные ботинки, азартные выкрики, сухой треск разрядников… Клиффорд молился только о том, чтобы все поскорее закончилось.