Левенхет - Владимир Калашник

о младшей сестрёнке и братике, жаль, что отца у меня не было. По крайней мере, я никогда его не видела. Ты познакомишь меня с ней в гильдии?

— Нет, Лайла, — погрустнел Яи, — она умерла, много лет назад, из-за того, что не послушала меня. Пренебрегла моими советами, поэтому я решил не пренебрегать её. Я дал обещание.

— Я тебя понимаю, ведь знаю какого терять родного человека. И всё-таки я не могу представить тебя в прошлом угрюмым и недовольным, прям как Шимей.

— Шимей не такой, — Яи посмотрел на своего спящего напарника, — он скорее безэмоциональный. Слышала ли ты о клане Мирван? Злобные и жестокие люди, те самые, кто первыми покинули Ант много столетий назад, стремящиеся всем показать свою силу, подчинить любого. Всё своё детство он подвергался издевательствам и нападкам в своей семье, из-за того, что не разделял их взглядов и не хотел быть как они. Чужой среди своих. Вся эта психическая и физическая боль закалила его. Если бы не встреча с одним сиротой, таким же ребёнком клана Мирван, то Шимей бы сломался.

— С кем? — заинтересованно спросила Лайла.

— Его зовут Виктор, — всё также улыбаясь, ответил Яи, — скоро ты с ним познакомишься. В детстве, они с Шимеем были лучшими друзьями.

— У меня никогда не было настоящих друзей, — продолжала грустить Лайла, — мы с мамой жили уединённо, вдали от деревни, куда ходили крайне редко. Там было много деревенских детей, и мне приходилось постоянно навязываться к ним, чтобы поиграть. Это нельзя назвать дружбой. Тебе не приходилось испытывать такое в детстве?

— Прозвучит странно, но у меня не было детства, — Яи немного смутился, — по правде говоря, чтобы между нами не было секретов, на самом деле меня зовут по-другому. Моё настоящее имя — Яков. Я ни с этого мира. Долгое время мне приходилось жить в Красной Империи, поэтому я выбрал себе имя под пилимский стиль. Тот, кто носил имя Яков, давно умер. Остался лишь Яи, тем самым я сдержал своё обещание.

— Ты попал в Междумирье через Звёздный Вихрь!? — у Лайлы расширились глаза от удивления, — Ничего себе! Коков был твой родной мир? Пожалуйста, расскажи, мне безумно интересно!

— У меня нет родного мира, и попал я сюда не через Звёздный Вихрь. Это долго объяснять, но если хочешь…

Их разговор прервал Шимей, неожиданно проснувшийся и с подозрением озирающийся по сторонам. Яи и Лайла смотрели на него в ожидании какого-либо диалога, так как выглядел он очень обеспокоенным.

— Сколько нам ещё лететь до Крова? — наконец-то спросил он.

— Несколько дней, — ответил Яи, — а что?

— Тогда почему мы снижаемся?

Только сейчас Яи почувствовал, что воздушное судно и вправду потихоньку опускается вниз, хотя сейчас они должны находиться где-то на границе страны. Наёмник аккуратно высунул голову между перилами и, посмотрев вниз, убедился, что облака под ними стали гораздо ближе. Боковые крылья корабля при этом находились в прежнем положении, что затрудняло спуск, а значит вниз судно спускалось исключительно за счёт уменьшения магического насыщения пыльцы в овальной ёмкости, над кораблём. Команда, явно, хотела скрыть от них тот факт, что корабль идёт на снижение. Матросы на верхней палубе вели себя так, будто ничего не происходит, при этом они постоянно и подозрительно озирались в сторону наёмников, но самым странным было то, что у каждого на поясе висел клинок, которых воздухоплаватели не носили всё это время. И Шимей и Яи уже заметили все эти странности, поэтому необходимо срочно предпринимать какие-либо действия.

— Думаю нам нужно переговорить с капитаном, — сказал Яи, закрепляя за спиной ножны с мечом, — ты случайно не переходил дорогу торговцам, Шимей?

— Что-то мне подсказывает, диалога у нас не получится, — ответил второй наёмник.

— Тогда тебе придётся разговаривать с ними своими способами.

***

56 день Глора, 537 г., Сифские пещеры, Княжество

Прошло уже больше пятидесяти дней с тех пор, как мальчишка сбежал из Анта. Полсвета заняло путешествие, и вот перед ним, по обе стороны горизонта, распростёрлись каменистые берега Княжества. Суша представляла из себя скалистую поверхность с виднеющимися на ней немногочисленными тёмными пещерами, ведущими куда-то вглубь скал. По правде говоря, скалами это назвать сложно, скорее обычные, поросшие растительностью, многочисленные холмы с отвесными склонами, куда, судя по всему, они завтра отправятся, так как был поздний вечер, и плакальщики должны объявиться с минуты на минуту.

Шила, как всегда, стояла рядом с ним на палубе, рассматривая местные пейзажи, и Марк смог признать тот факт, что уже привык к лику и не хотел, чтобы она уходила от них, как планировала, по прибытии в Княжество. Если бы тогда, на корабле Бариборы, ему сказали, что презренное четырёхрукое существо, закованное в цепи, станет для него хорошим другом, то он бы от души рассмеялся. Как же многое поменялось за всё это время. Очень многое пришлось переосмыслить, но оставались и те вопросы, в которых Марк оставался принципиален. Некоторые моменты из антийской идеологии слишком глубоко засели у него в голове, и он до сих пор находил в них большой смысл, несмотря на то, что антийцы пытались его убить. Сейчас, когда мальчишка стал познавать магическое искусство, а некоторыми его заклинаниями и вовсе можно отнять чужую жизнь, он мог бы послужить на благо народа Анта. Но стоит-ли оно того?

— Ты ведь помнишь наше знакомство, Марк? — спросила у него Шила, — Тогда ты назвал меня монстром и отказывался разговаривать. По сути, было немного обидно!

— А теперь мы стоим с тобой рядом, на очередном корабле и общаемся, как друзья, — усмехнулся мальчишка, — я как никто другой убедился в том, что жизнь совершенно непредсказуемая штука.

— Ты всё ещё скучаешь по дому?

— Если честно, да, скучаю. Я вырос в Анте, жил там всё это время, и, в отличие от других, не могу считать его бельмом на глазу этого мира. Просто не могу и всё. Даже сейчас, когда я наконец-то добрался до Княжества — места, которое скорее всего станет мне новым домом. Ну а ты? Куда отправишься теперь?

— Я ещё несколько дней побуду с вами, после чего сверну на восток, к Эмиссаруму, там лучше всего относятся к ликам, а вот шпили Крова, по сути, для меня закрыты. Так уж случилось, что мой народ не будет рад меня видеть. Это долгая история, о которой я не могу никому рассказывать, так что извини.

— Ты уйдешь в Эмиссарум и что тогда? Чем будешь заниматься?

— Даже не знаю, — она немного задумалась, — мне всегда было интересно, что находится там,