Сердце ведьмы - Марина Колесова

время она утомлённая долгими рыданиями, успокоилась и обессилено затихла, а потом, свернулась на полу калачиком и уснула.

Глава 75

Проснулась Миранда от того, что кто-то нежно целовал ей руки.

Открыла глаза. Рядом на полу сидел Ларсен и, прижимая её пальцы к губам, нежно целовал.

– Как ты сюда попал? – удивлённо осведомилась она, понимая, что спиной по-прежнему прижимает дверь и тот не мог её отодвинуть, чтобы пройти.

Ничего не отвечая, Ларсен покачал головой, потом прижал палец к губам, намекая на её приказ молчать.

– Ладно, можешь говорить. Как попал сюда?

– Через дымоход камина спустился, вот даже камзол в золе измазал, – выставив вперёд одно плечо, тут же проговорил он.

– Зачем?

– Вам было очень плохо. Я чувствовал. Боялся, что с собой покончите, вот и полез.

– И как бы ты мне помешать мог, если бы я на такое решилась? Я, мой мальчик, потенциал теперь вновь заимела, так что не по силам теперь тебе мне противостоять.

– Не знаю как, но как-нибудь попытался. Вон даже кот ваш смог вам помочь, передав мне свой потенциал и свою любовь к вам. Чем я хуже?

– Похвальное, конечно, стремление. Только глупое, карабкаться через крышу, лезть в трубу, и всё это ради потенциального «как-нибудь попытаюсь». Ты авантюрист, мой хороший.

– Логика не мой конёк, хозяйка. Я чувствами живу. Я же зверь. Причём призванный вас защищать зверь.

– Кем призванный? Моим котом?

– А хоть бы и им. Хотя думается мне, ему кто-то более могущественный поспособствовал меня вам на службу поставить. Мне иногда кажется, сам Творец вам очень благоволит.

– Он забыл меня, Ларсен, давно забыл и даже душу мою принимать не желает.

– Потому и не желает, что благоволит и ждёт, когда вы весь свой путь здесь до конца пройдёте.

– Кому он тут нужен мой путь?

– В первую очередь вам самой, вы должны максимально повысить свой уровень и совершенствовать душу.

– Мне?! Мне это не нужно, да и не могу я. Я за последние годы растеряла всё, что имела. Лишилась всего потенциала и утратила все способности сердца. Ни любить больше не могу, ни сопереживать. Остались лишь усталость и злость.

– Я злости не замечал, да и сопереживания вам не чужды. Грете вон как сопереживали, что даже фамильяром пожертвовали, чтобы заставить меня её спасти. И меня лечили…

– Она молода и может ещё что-то стоящее здесь сделать и для себя и для других, а перед тобой виноватой себя чувствовала. Не будь меня, ты бы не попал в эту передрягу. Так что не сочувствие это было, а попытка расплатиться по счётам и никакого за собой на тот свет не потянуть.

– Вы разочаровались в жизни… Почему? Ведь жизнь прекрасна.

– В чём её прекрасность? Люди трусливы и неблагодарны по своей сути, ценят лишь статус и деньги. А тех, кто отличается от них, готовы убить, лишь бы не ощущать собственное невежество и несовершенство.

– Неужели в вашей жизни вы не встречали других?

– Встречала, конечно. Были и те, кто ценил доброту и проявлял заботу к ближнему. Но все они исчезли из моей жизни. Остались лишь те, кому что-то надо от меня. Кто с моей помощью решает свои проблемы, а на мои им плевать.

– На разных этапах мы встречаем тех, кого должны встретить. Когда вам нужна была помощь, вы встречали тех, кто оказывал вам её. А когда вы стали способны оказать её сами, то встречаться вам стали нуждающиеся в ней.

– Я отдала этим нуждающимся всё, что имела! Всё! Мне нечего больше отдать, и я хочу уйти!

– Так не время вам ещё уходить.

– С чего ты это взял?

– С того, что вы ещё здесь. С того, что места я себе не мог найти, пока до вас не добрался и не убедился, что в безопасности вы. Шкурой всей чувствую, что не спустит мне Творец, если не уберегу вас.

– Интересна я Творцу, как же… Это ты подсознательно боишься и того, что я на завязке твой потенциал на тот свет с собой потащу, а если не потащу, то Ал неизвестно что вытворит в гневе из-за того, что вновь меня потерял. Логичные, конечно, опасения, особенно про Ала, поскольку разрушать всё завязки при уходе я умею и постараюсь это сделать обязательно. А вот Ал действительно малопредсказуем. Лео вон, никак не мог помешать моему похищению, однако наказан был насильной женитьбой на явной стерве. Ты, кстати, после того раза видел её?

– Нет, не видел. Но я в том крыле, где людская, и не бываю, хозяйка. Вы, кстати, неправы, не боюсь я ни гнева хозяина, ни потерять потенциал после вашей смерти или за вами последовать. Я сейчас готов жизнь и потенциал вам отдать, лишь бы счастливы и довольны вы были, а вы меня в подобном эгоизме обвиняете.

– Ни в чём я тебя не обвиняю. Я разобраться в сложившейся ситуации пытаюсь. Устала я здесь. Хочу завершить этот круг, а не могу уже который раз. Причём всем уже пожертвовать готова: ничего тут не держит и ничего не ценю, душу на распад обречь готова, а уйти всё равно никак не получается.

– Поэтому и не получается, хозяйка. Это же очевидно.

– Почему «поэтому»?

– Потому что ничего не цените и все свои наработки растеряли. Вот как можно должность писаря получить, если все буквы позабыл?

– При чём тут это? Я не хочу ничего получать! Никакую должность! – Миранда начала злиться и в раздражении выдернула кисть руки из пальцев Ларсена.

– Вы не хотите. А Творец другое для вас уготовил, вот и не даёт уйти. Знаете, как в монастыре послушников готовят? Хочешь, не хочешь, а заставляют делать то, что настоятель наказывает.

– Ты меня достал! Я только успокоилась, а ты мне опять всю душу своими глупостями растравил! Хватит! Надоел! Уйди!

– Не могу я от вас уйти, пока вы в таком состоянии, хозяйка. Можете наказывать, но не смогу я этого сделать. Предназначение у меня теперь такое – быть подле вас и ваш гнев терпеть.

– Ты не мой гнев терпишь, ты моё терпение испытываешь! Сколько можно?

– Не терпите. Можете наказать.

– При чём тут наказание? Ты считаешь, оно развлечёт меня?

– Почему нет? Заставить терпеть другого, простейший способ сбросить злость.

– Ты сам этим пользовался?

– У меня не то положение было, но во время полнолуния, убивая дичь, я испытываю что-то похожее.

– Идиот, – Миранда брезгливо скривилась, – похоже, ты примитивное животное, не надо ровнять меня с собой.

– Хорошо, я животное, не спорю, но