Легенды Соединённого Королевства. Величие Света - Владимир Игоревич Ашихмин

Легию. Гвин Гокатюр! Он жил героем и умер героем. Дроторогор прямо на моих глазах втоптал Гвина Гокатюра в лужу его крови. Однако, пожертвовав собой, генерал спас принца Легию. Дальше меня сшибли с коня, и я упал рядом со своим лордом Глидом Ростли. Признаю, я проявил малодушие, но мною овладел испуг – я закатился под труп лошади и претворился мертвым. Я видел, как принц эльфов Легия Филиринилем – клинком, дарованным самой Сирвиллой, отрубил Дроторогору его огромную руку, как упал наземь горящий молот Преисподней – Игла Пламени, и как Харальд Темный послал свое копье – Молнию Света в грудь Владыки Хрипохора.

В тот миг Дроторогор словно бы выгорел изнутри. Он закричал та,к что все листья в Малахитовом Дворце разом опали с веток, и, обратившись синим пожарищем, взмыл вместе с ветром в прогорклое небо. Игла Пламени, Игла Стужи и Молния Света последовали за ним, а вот его отвратительная, источающая мглу плешивая пятерня никуда не делась. Она уменьшилась соразмерно обычной руке и, сжавшись в кулак, вытянула когтистый перст, строго указывающий на принца эльфов. После поражения Дроторогора дух нашего воинства получил новую струю надежды. Я подобрал свой меч и кинулся разить им стонущих и паникующих живорезов. Мы одержали вверх, да. Но за этот день мои волосы стали абсолютно белыми. Я превратился в старика.

По указу Харальда Темного мы собрали живорезов в округе (далеко не всех, ибо в Малахитовом Дворце их скончалось видимо-невидимо) и вместе с лапой Дроторогора подожгли. Этот костер горел долго, очень долго. А Легия, прекраснее его я никого не встречал, он все вглядывался в языки того «красного петуха». Я стоял возле него и утирал пот со лба, когда он воскликнул: «Она не горит. Она тычет в меня и не горит!» Харальд Темный приказал мне поворошить угли. Да, культя не поддавалась огню и все так же целенаправленно высовывала палец, указывая на принца эльфов. Легия отошел в сторону, и рука сама по себ, повернулась к нему. Куда бы принц эльфов не перемещался, конечность Дроторогора обвиняла его, своего «отсекателя», в том, что тот содеял. «Ты ей ненавистен», – молвил тогда король Харальд Темный. – И до конца времен она будет показывать на тебя. Уничтожить ее нельзя, а потому мы погребем лапу под останками наших витязей. Так обрубок Дроторогора никогда не доберется до тебя, мой друг»…

Настурция Грэкхольм закрыла книгу и бережно убрала обратно в портфель.

– Понимаете, что вытекает из этого?

– Рука Дроторогора не исчезла бесследно и, если мы ее отыщем, то вероятно, она так, как и встарь, будет указывать дорогу к своему врагу, – потерев подбородок, выдохнул я. – Настурция – ты просто умница!

– Обойдусь без твоих комплиментов!

– Получается, что нам надо отправиться в Тлеющую Чащу и откопать лапу Дроторогора, – возбужденно подхватил Альфонсо Дельторо. – Если черная магия не покинула ее, она даст нам верное направление к тому, где упокоился принц эльфов, а с ним, видимо, и Филириниль!

– К Тумиль’Инламэ! – сказала довольная Настурция.

– Потрясающее открытие! – восхитилась Лютерия Айс.

– Я же говорил тебе, Калеб, что колдунья Ильварета – башковитая, – гикнул Дурнбад.

– Мой сын – жив, – подчеркнула Констанция Демей. – Он находится в застенках Вестмарки, где кормит своей кровью венценосного вампира. Больше всего на свете я хочу его спасти. Чтобы сразить Дроторогора, мы раздобудем Филириниль. Но я также уверена, что с помощью легендарного клинка можно будет побороться и с Вальгардом Флейтом. Имея Филириниль, мы отнимем у монстров Корону Света, возродим Соединенное Королевство и вернем миру мир.

– Осталось только решить, кто отправится на поиски Филириниля, – сказал я.

– Я думаю, мастер Калеб, что мой выбор тут будет очевиден, – промолвила Констанция Демей. – Пойдете Вы…

– И я! – крикнул Дурнбад, раздувая ноздри. – Я – с братом по крови! Хоть в бездну, хоть в горы, да хоть в любую сечу! Мой молот с ним!

Королева улыбнулась воинственному гному.

– Я не имею права Вам приказывать, о благородный гном из рода Надургх, но Ваш порыв для меня бесценен. Поэтому с радостью я причисляю Вас к отряду.

Констанция Демей оглядела нас.

– Также к Вам, мастер Калеб, присоединится Альфонсо Дельторо. Его познания Великого Леса как следопыта переоценить нельзя.

– Моя королева, сочту за честь, – склонил голову Альфонсо.

– К Вашей тройке, я добавляю Настурцию Грэкхольм.

Неожиданно! Не для меня разумеется.

– Я нужна здесь, Ваше величество! – попробовала не согласиться Настурция. – Без меня Ильварет останется без магической опеки, и Купель Семи Преданий сможет выйти из под контроля!

– Однажды, когда мастер Калеб уходил в Железные Горы на поиски Эмириус Клайн, примерно то же самое мне сказала Великий инквизитор Серэнити. Я не изменю своего решения. Вы – исключительно даровитая колдунья, и я считаю, что Ваши умения нужно использовать по уму. Здесь Вы принесете пользу, да, но в поисках Филириниля – она будет во сто крат заметнее.

– Как прикажете, моя королева, – понуро ответила Настурция, явно не желавшая делить со мной столь жуткое приключение.

– Вместе мы всем рога свернем, – подмигнул ей Дурнбад.

Не понимаю, почему гному она так понравилась?

– Спасибо, – натянуто улыбнулась ему Настурция. – Вы с Альфонсо – хорошая компания.

– И брат по крови тоже!

– Он – нет! – яростно возразила сестра-близнец Эмилии, не сдержавшись даже при королеве.

Констанция Демей внимательно все это слушала.

– Вижу, что вы испытываете некую неприязнь к мастеру Калебу. Я не стану искать тому причин, но велю Вам – пока вы будете разыскивать Филириниль, спрячьте, пожалуйста, свои негативные чувства в самый дальний чулан Вашей души. От слаженности ваших действий зависит судьба всего человечества.

– Я обещаю.

– Надеюсь на это, – сказала Констанция Демей, переводя взор на Лютерию Айс.

– Вы – последняя, кому я приказываю участвовать в столь сложном предприятии. Вы – магистр Ордена Милосердия. Вы – отличный клирик и целитель. Без вашего врачевания, скорее всего, вся задумка пойдет прахом.

– Но я не Серэнити, Ваше Величество, – печально отвечала королеве Лютерия Айс. – Многое мне подвластно, да, но Урах не одарил меня Своим Светом так, как нашу сестру. У меня не получится убирать раны наложением рук. Я не смогу вытянуть Калеба или Дурнбада из могилы, если они получат смертельное увечье.

– Что вы знаете о Милости Ураха? – вдруг спросила Констанция Демей у магистра Ордена Милосердия.

– Я живу Ею!

– Я говорила о Вас, Лютерия, с Аланом Вельстрассеном. Да, вы не Серэнити. И без всякой застенчивости заявляю: я бы послала ее вместо Вас. Но ее здесь нет, Алан Вельстрассен не выдержит долго пути, а Вы – теперь Вы – наша надежда. И мы не знаем, как далеко будет распростерта на Вас Милось Ураха…

Констанция Демей помедлила, потом продолжила:

– Алан Вельстрассен уверил меня, что есть некий ритуал, который вольет в Вас его силу. Мне это сложно объяснить. Алан Вельстрассен