Перекресток прошлого: Холод войны - Даниил Витальевич Протасов

этот мерзкий падальщик» – с осуждением подумал я: – «Ну если они так хотят обобрать несколько трупов, то пусть. Главное чтобы они не забыли о своей главной цели»

– Хорошо Королев, делай то, что считаешь нужным, но будь острожен, не попадись – одобрительно сказал я.

– За меня не волнуйтесь начальник, я все сделаю в лучшем виде – уверенно сказал он – Я вернусь завтра, ближе к вечеру, и расскажу обо всем что увижу.

– Хорошо, а ко второй половине дня, я сам отправлюсь в штаб, вместе с вами – сказал ему я.

– Эмм вы уверены? – несколько настороженно спросил Королев, но увидев в моих глазах твердую уверенность, он понял, что я говорил серьезно – Ну хорошо, я вас понял.

– Отлично, там же и решим, как будем действовать – заключил я – Тогда нашу беседу можно считать оконченной, теперь можете идти и немного отдохнуть до восхода солнца. Ну а тебе Королев, желаю удачи. Надеюсь, ты нас не подведешь.

– Да раз плюнуть – заверил меня Королев, с легкомысленной улыбкой.

На этом мы и разошлись.

Я сразу отправился спать, хоть по итогу и проспал совсем немного. Слишком уж я был взволнован предстоящим делом. Я поверить не мог в то, что я наконец-то получу первый ключ-кристалл. Долгие годы я изучал их рисунки, которые мы нашли на стенах в Энайском храме, готовился к их поискам. И от одной мысли от того что уже через пару дней мои труды увенчаются первым успехом, глаза наотрез отказывали закрываться.

И мне не оставалось ничего другого кроме как вновь вытащить из нагрудного кармана книгу Ницше и начать перелистывать ее страницы. Пытаясь в полумраке разглядеть то, что там было написано. И пусть, я ничего не понимал на немецком, но мне было и не нужно его понимать. Ведь строки из этой книги, так сильно въелась в мою память, что я понимал лишь благодаря моим юношеским воспоминаниям:

«Для одного одиночество есть бегство больного; для другого одиночество есть бегство от больных»

«Много больного народу встречалось всегда среди тех, кто предается грезам и одержим Богом; яростно ненавидят они познающего и ту самую младшую из добродетелей, которая зовется – правдивость»

«Поистине, человек – это грязный поток. Надо быть морем, чтобы принять в себя грязный поток и не сделаться нечистым»

«Клянусь честью, друг, – отвечал Заратустра, – не существует ничего, о чем ты говоришь: нет ни черта, ни преисподней. Твоя душа умрет еще скорее, чем твое тело: не бойся же ничего»

И моя любимая фраза:

«Человек – это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком, – канат над пропастью»

Все это мне так напоминало мои подростковые годы, когда я читал эту книгу по ночам, прячась под одеялом, и лишь слабый свет моего фонарика освещал мне страницы книги. С каким любопытством и страхом я читал ее строки, боясь, что в любой момент в комнату неожиданно войдут мои родители и увидят, чем я на самом деле занимаюсь. Я до сих пор даже представить не могу, что произошло бы, если бы они когда-нибудь увидели у меня эту книгу. Полагаю, они были, оказались в такой ярости, что иссякли бы меня розгами до полусмерти. Ведь они запрещали мне читать подобные произведения. Тогда я был еще очень молод и не понимал почему, ведь, в этой книге не было ничего плохого. Там не было ни разврата, ни насилия, ни восхваления зла, как мне рассказывали родители о любой литературе, которую они не одобряли (а не одобряли они очень многое), но сейчас я прекрасно понимаю, почему они не хотели, чтобы я ее читал.

Ведь чем я больше читал эту книгу, чем больше впитывал в себя мысли ее автора, его познания, тем больше начинал размышлять. Думать о мире, которого я никогда не видел и о людях, о которых я никогда не знал. Тогда я стал понимать, что все это время родители держали меня в полной изоляции от всего остального мироздания и с каждой новой главой, с каждой новой строкой, тот мир, который они создали в моем сознании, начинал рушиться. Он рушился под градом новых знаний, которые вызывали у меня противоречия с постулатами родителей, он рушился от опровержений догм которые они считали неопровержимыми. И к тому времени, когда я прочитал ее последние строчки, все видения мира, что было у меня в голове до ее прочтения, было полностью разрушено, а на его месте воздвигнуто новое, совсем иное.

И по сей день, мои идеи держаться на тех постулатах, что я вычитал в книге Ницше, хоть и в несколько иной форме. Он считал, что человек лишь эволюционная ступень, между животным и сверхчеловеком, существом, являющимся пиковой точкой нашей эволюций. И он был в этом полностью прав, но он не знал, как дойти до стадий сверхчеловека. Как подняться по этой ступени, и забраться на самый пик развития человека. Но я знаю, способ этого достичь, как избавить человечество от его пороков и вывести его в новое, светлое будущее. И для этого нам придется, стереть все чего мы достигли, и начать все сначала.

Ближе к рассвету, мои веки наконец-то закрылись, и я смог поспать несколько часов, пока остальные не проснулись.

К тому времени, как я проснулся, они уже позавтракали и, закончив все свои утренние приготовления, ждали моих распоряжений. Ну а мне уже не терпелось начать действовать, и быстро умывшись и перекусив на скорую руку, я подошел к моим людям.

– Королев уже ушел? – спросил я у человека, который этой ночью стоял в дозоре.

– Ага, он со своей компаний покинул дом еще часов шесть назад – подтвердил дозорный.

– Ясно – сказал я, в своих мыслях надеясь на то, что они не слишком увлеклись грабежом и смогли разведать обстановку внутри штаба.

– Исход, мы хотели вам сообщить – вышел из строя Бурмистров – О том, что пару часов назад, мы обнаружили спрятанный тайник с оружием и боеприпасами, видимо его оставили люди Марка. А также в гараже у него находятся десять машин, правда мы не еще не знаем, в рабочем ли они состояний, но даже если это и так, то думаю их вполне можно починить.

– Это хорошая новость – одобрительно сказал я – Хорошо, что от запасов Марка еще что-то осталось. Распределите оружие из тайника поровну и осмотрите автомобили, скоро они нам пригодятся.

– Будет сделано, Исход – ответил Бурмистров.

Что же, надеюсь за эти несколько часов Королев, сумел разузнать