Оружие победы (иллюстрации оригинала) - Василий Грабин

Станочник Наумов долго работал над одним приспособлением. Он сам спроектировал это приспособление, составил чертежи и с цифрами в руках доказал, что оно упростит работу. Предложение Наумова было внедрено в производство и дало большую экономию времени на механической обработке и заточке резцов.

Движение двухсотенников было ценно тем, что оно повышало не только личную выработку рабочего, но и всего завода. Стахановцам, показавшим лучшие достижения, присваивали звание «стахановца-патриота периода Отечественной войны».

Большое внимание уделялось обобщению опыта и популяризации стахановских методов труда во всех цехах и отделах завода. Ежедневное оповещение о ходе соревнования, широкое моральное и материальное поощрение передовиков производства, а также то, что партком завода возложил на начальников цехов, начальников отделений и мастеров-коммунистов ответственность за создание необходимых условий для соревнующихся, сделали социалистическое соревнование основным методом достижения высокой производительности труда. И хотя дирекция завода не провела необходимых организационных и технических мер, чтобы повысить производительность действующего оборудования, тем не менее выпуск орудий постепенно наращивался за счет самоотверженного труда рабочих. К сожалению, это наращивание шло слишком медленно и не соответствовало нуждам фронта. В мирное время наш завод выпускал одновременно самое большее два типа пушек, а чаще всего только один тип. Война потребовала быстро развернуться и организовать выпуск Ф-22 УСВ, Ф-34, ЗИС-2, а затем ЗИС-3 и ЗИС-5.

День ото дня положение на фронтах становилось все тяжелее. «Больше пушек, больше пушек!» — требовал от завода наркомат, а завод продолжал топтаться на месте. Сформированные артиллерийские части прибывали за пушками прямо к нам. В заводском поселке на площадке у дома директора эти части учились обращаться с полученными орудиями и отправлялись на фронт.

Первоначальное ознакомление с устройством отдельных агрегатов происходило прямо в цехах. Для этого были выделены конструкторы: по стволу — Грибань, по затвору — Иванов, по противооткатным устройствам — Калеганов, по люльке Ласман, по верхнему станку и механизмам наведения — Шишкин, по нижнему станку и подрессориванию — Белов, по прицелу — Погосянц. Так мы старались возместить отсутствие «Руководства службы», которое к этому времени Главное артиллерийское управление еще не отпечатало. Методика обучения была разработана настолько простая и доходчивая, что бойцы и командиры быстро овладевали необходимыми навыками и действовали безошибочно. Ничего больше в то время мы дать не могли, но все, что могли, давали. Бойцы и командиры это отлично чувствовали и сердечно нас благодарили.

Каждый раз, когда обученный расчет орудия, батареи или танкового экипажа отправлялся на фронт, расставание было очень трогательным. Бойцы и командиры, получая новую технику, просили давать фронту как можно больше пушек. В их клятвенных заверениях биться до последнего дыхания звучала преданность Родине и ненависть к врагу. Многие артиллеристы и танкисты потом присылали на завод письма. Благодарили за пушки, служившие безотказно, рассказывали о своих боевых делах. Такие письма были для нас наградой и за напряженные дни и за бессонные ночи.

Газеты и радио приносили вести нерадостные. Несмотря на большие потери и в людях и в технике, фашистские захватчики рвались к Москве и к Ленинграду. В сводках Советского информбюро появлялись все новые и новые названия городов, за которые шли бои и которые мы оставляли под напором врага. Советским Вооруженным Силам недоставало боевого опыта, резервов и техники, в том числе артиллерийской. Наш завод упорно стремился удовлетворить требования фронта, но похвастаться значительными успехами не мог.

В КБ часто собиралась небольшая группа руководящих работников — Шеффер, Назаров, Худяков, Ренне, Гордеев, Горшков, я. Обсуждали положение, создавшееся на заводе, и приходили к одному выводу: цехи и отделы работают много, упорно, все стремятся выполнить и перевыполнить задание, многие действительно его перевыполняют, но этого мало. Нужен крутой поворот, нужно все переделать конструкцию пушек, технологию, приспособления, инструмент, организацию производства. Нужно вызвать к жизни внутренние резервы, как это было сделано в 1936–1937 годах в связи с модернизацией пушки Ф-22 и позже, когда работали над ЗИС-6. Не раз отдел главного конструктора пытался убедить Амо Сергеевича Еляна согласиться на коренную перестройку производства, — в этом был риск, однако другого выхода не существовало.

В эту тяжелую пору — в один из июльских дней мы узнали, что Еляна собираются снимать с директорского поста как не справляющегося. Я проверил эту информацию. Оказалось — точно. Новость не очень меня удивила. Этого можно было ожидать, зная безрадостное состояние наших заводских дел.

Из того, что я рассказывал, читатель и сам, конечно, понял, что главному конструктору далеко не безразлично, кто стоит во главе завода. Личность директора, его отношение к новизне, к исследовательской работе, его способность, если нужно, пойти на разумный риск — все это имеет огромное значение для творческой работы конструкторского коллектива, для успешной работы всего завода.

К тому времени наше КБ создало уже не одну оригинальную артиллерийскую систему, оно завоевало прочный авторитет и, случалось, государственные и партийные руководители, вплоть до Сталина, обращались прямо и непосредственно к главному конструктору. Естественно, это и мне открыло доступ к некоторым высоким лицам. Короче говоря, передо мной встал очень ответственный вопрос, который надо было решать как можно быстрее: просить или не просить за Еляна?

Просить — значит поручиться, что положение на заводе выправится, что завод начнет выполнять правительственные задания. Если же увеличение выпуска пушек невозможно, тогда просить не следует. Но возможности для увеличения выпуска есть.

Было очевидно, что попытаться помочь Аме Сергеевичу необходимо. Вряд ли найдется подходящая кандидатура на должность директора, а если пришлют со стороны, еще неизвестно, будет ли новый директор лучше. К тому же ему придется осваивать завод, на что потребуется время. Это только затормозит дело. Тогда дай бог удержать нынешние темпы производства, а не то, чтобы их повысить. Государство от этого не выиграет. Вывод был один: надо просить сохранить Еляна на директорском посту, дать обязательство, что при тех же производственных мощностях завод увеличит выпуск пушек. Конечно, если Елян примет предложения о перестройке производства, и в частности согласится на валовой выпуск пушки ЗИС-3, опытный образец которой, накрытый брезентом, стоял в цехе, а рабочие чертежи пылились в архиве. ЗИС-3 в производстве менее трудоемкая, почти на 400 килограммов легче и в несколько раз дешевле Ф-22 УСВ. Правда, она еще не получила одобрения, ее нужно показать маршалу Кулику.