Безымянная империя. Дилогия - Артем Каменистый

Тиамат предложил послать туда разведку, но Сеул был против. Он слишком долго искал это место и боялся напортачить. Егеря сутки вели наблюдение за странной тропой, но никого не заметили. Правда, в самом начале они вроде бы иногда чуяли запах дыма, когда ветер дул с противоположного края ущелья. Но это была недостоверная информация. Зато под вечер, заметив, что активизировавшиеся вороны со всей округи слетаются к осыпи, полусотник рискнул послать вниз пару самых ловких ребят. Те, в потемках обыскав в подозрительном месте каждый камень, обнаружили труп. Мужчина погиб недавно – судя по всему, разбил голову при падении вниз. По одежде легко определили, что вряд ли это горец – те не носили столь высоких сапог и штанов из крашеной кожи.

Находка тела сильно Сеула озадачила. Если это один из преступников, то почему его оставили? И вообще что делать? Подобраться к тупику по этой козьей тропе незаметно невозможно, а без тропы и вовсе не подберешься. Нужно было на что-то решаться.

Дознаватель решился – перед рассветом на тропу ушла четверка разведчиков. Солнце еще не успело осветить вершины гор, как они подали сигнал, трижды мигнув фонарем.

В лагере за гребнем хребта оставили лишь двух часовых – к замаскированной тропе спустился весь отряд. Лошадей не брали: переводить животных через осыпь слишком опасно. Людям и то пришлось несладко – Дербитто едва не сломал ногу, а один из егерей умудрился упасть в ручей.

Тропа не выглядела заброшенной – как раз наоборот. Судя по всему, ею пользовались весьма активно. Такое впечатление, что с утра до вечера толпы народу туда-сюда бегали. Почему тогда за весь день не заметили ни одного человека? Непонятно.

Кое-что Сеул начал подозревать в конце подъема, почуяв слабый сладковатый запах, хорошо знакомый всем, кто сталкивался с мертвецами. В летнюю пору, если труп сразу не забальзамировать, в комнате с ним приходится разбрызгивать благовония, иначе никак. А если тлением несет на все ущелье, значит, покойник явно не одинок.

Наверху дознаватель понял, почему тропа завершается столь загадочно, на середине склона. Здесь попросту конец пути – вход в пещеру. Причем пока не подойдешь вплотную, не заподозришь ее существования. Маскировка впечатляла – здесь мастерски выстроили фальшивую скальную стену, прикрывающую вход со всех сторон. Лишь к площадке, на которой заканчивалась тропа, оставили ворота, гармонично вписывающиеся в стену. Сейчас они были немного приоткрыты, но даже зоркие глаза егерей, наблюдая за местом целый день, не сумели этого заметить.

Четверка разведчиков поджидала отряд у ворот. Старший, поднявшись при виде Тиамата с Сеулом, доложил сжато:

– Пещера, похоже, большая, мы далеко не заходили. Внутри одни трупы и много странного. Ничего подозрительного не слышали. Думаю, живых нет. Воняет там уже серьезно – по такой жаре покойнику иной раз пары дней вполне хватает, чтобы начать благоухать.

Сеул коротко приказал:

– Пулио и Дербитто, за мной. Разведчики тоже. Остальным ждать снаружи.

Первым направившись к пещере, предупредил четверку егерей:

– Идите за нами аккуратно, ничего не трогайте и сильно не топчитесь.

Привычки дознавателя неистребимы – в первую очередь всегда заботятся о сохранении следов.

Дербитто, вторым шагнувший в сумрак, не сдержавшись, присвистнул от удивления. И Сеул его понимал – он и сам бы засвистел, если бы челюсти от потрясения не свело.

За воротами начиналось что-то вроде предбанника, обшитого отличными тесаными досками, а за ним простирался огромный зал – здесь, наверное, запросто можно пару приличных храмов разместить, еще и место для лужайки останется. Высота потолка была такова, что приходилось головы задирать, а ровные поверхности стен наводили на мысль об искусственных работах по облагораживанию природной пещеры. На разных высотах протягивались многочисленные уступы, заставленные какими-то ящиками и бочками. Там же темнели входы в маленькие клетушки, иногда примыкающие друг к другу столь тесно, что издали казались сотами исполинских пчел. Подвесные мостики, устроенные на разных уровнях, связывали между собой уступы по разные стороны зала. Их было настолько много, что, наверное, можно целую милю прошагать, ни разу не ступив на пол и не повторив маршрута.

На полу, кстати, интересного тоже хватало. У входа слева располагалась длинная конюшня, а по другую сторону протягивался открытый хлев, заставленный клетками с птицей и кроликами. Дальше к стенам зала прижимались аккуратные вытянутые сараи, похожие на портовые склады. Один из этих сараев недавно превратился в груду обугленных бревен – оттуда до сих пор потихоньку струился дымок, щекоча ноздри и портя и без того испорченную атмосферу пещеры. За стеной конюшни поднималась тропка, вырубленная в скале. Она заканчивалась узкой площадкой, протягивающейся перед рядом узких бойниц, проделанных в маскировке входа. Сейчас они были прикрыты, но стоит их открыть – и вся тропа окажется под прицелом стрелков.

Вот только стрелять сейчас некому – все обитатели пещеры были мертвы. Люди лежали везде – на полу, на уступах, на мостиках и на площадке для защитников. Лошади в стойлах были также мертвы. Смерть не пощадила даже птиц и кроликов – те неподвижными комками застыли в своих клетках. Дознавателю хватило одного беглого взгляда, чтобы выяснить причину гибели людей и животных. Первых убило оружие: мечи, копья, кинжалы и палицы. Неразумные твари пали от дымного удушья – пожар в почти замкнутом помещении быстро сожрал весь воздух. Тотальное уничтожение – наверное, здесь даже мышей не осталось.

Все эти подробности Сеул разглядел без труда – света в пещере было лишь немногим меньше, чем на улице. Его источник был, мягко говоря, необычен – под сводом висело с дюжину белых шаров, вот они-то и светились. Дознаватель такого чуда никогда не видел – даже лампы, работавшие на очищенном земляном масле, по яркости не могли идти ни в какое сравнение. Да и кто менял горючее в этих странных светильниках, если здесь уже больше суток не было живых людей? Не верится, что кто-то, спрятавшись среди трупов, занимался этим все это время. И вообще там огонь должен был погаснуть при пожаре – без воздуха любое пламя быстро затухает.

Пулио, тоже удивленный странной обстановкой пещеры, неприлично выругался и тихо заметил:

– Или тут остались живые люди, или в этих светильниках масло само собой меняется, да и фитиль кто-то должен подтягивать.

– Если в них горит масло, то я – прадедушка Фоки, – буркнул Дербитто.

– Демоны меняют там масло, – высказал свою гипотезу один из разведчиков.