Оружие победы - Василий Грабин

День ото дня положение на фронтах становилось все тяжелее. «Больше пушек, больше пушек!» — требовал от завода наркомат, а завод продолжал топтаться на месте. Сформированные артиллерийские части прибывали за пушками прямо к нам. В заводском поселке на площадке у дома директора эти части учились обращаться с полученными орудиями и отправлялись на фронт.

Первоначальное ознакомление с устройством отдельных агрегатов происходило прямо в цехах. Для этого были выделены конструкторы: по стволу — Грибань, по затвору — Иванов, по противооткатным устройствам — Калеганов, по люльке Ласман, по верхнему станку и механизмам наведения — Шишкин, по нижнему станку и подрессориванию — Белов, по прицелу — Погосянц. Так мы старались возместить отсутствие «Руководства службы», которое к этому времени Главное артиллерийское управление еще не отпечатало. Методика обучения была разработана настолько простая и доходчивая, что бойцы и командиры быстро овладевали необходимыми навыками и действовали безошибочно. Ничего больше в то время мы дать не могли, но все, что могли, давали. Бойцы и командиры это отлично чувствовали и сердечно нас благодарили.

Каждый раз, когда обученный расчет орудия, батареи или танкового экипажа отправлялся на фронт, расставание было очень трогательным. Бойцы и командиры, получая новую технику, просили давать фронту как можно больше пушек. В их клятвенных заверениях биться до последнего дыхания звучала преданность Родине и ненависть к врагу. Многие артиллеристы и танкисты потом присылали на завод письма. Благодарили за пушки, служившие безотказно, рассказывали о своих боевых делах. Такие письма были для нас наградой и за напряженные дни и за бессонные ночи.

Газеты и радио приносили вести нерадостные. Несмотря на большие потери и в людях и в технике, фашистские захватчики рвались к Москве и к Ленинграду. В сводках Советского информбюро появлялись все новые и новые названия городов, за которые шли бои и которые мы оставляли под напором врага. Советским Вооруженным Силам недоставало боевого опыта, резервов и техники, в том числе артиллерийской. Наш завод упорно стремился удовлетворить требования фронта, но похвастаться значительными успехами не мог.

В КБ часто собиралась небольшая группа руководящих работников — Шеффер, Назаров, Худяков, Ренне, Гордеев, Горшков, я. Обсуждали положение, создавшееся на заводе, и приходили к одному выводу: цехи и отделы работают много, упорно, все стремятся выполнить и перевыполнить задание, многие действительно его перевыполняют, но этого мало. Нужен крутой поворот, нужно все переделать конструкцию пушек, технологию, приспособления, инструмент, организацию производства. Нужно вызвать к жизни внутренние резервы, как это было сделано в 1936–1937 годах в связи с модернизацией пушки Ф-22 и позже, когда работали над ЗИС-6. Не раз отдел главного конструктора пытался убедить Амо Сергеевича Еляна согласиться на коренную перестройку производства, — в этом был риск, однако другого выхода не существовало.

В эту тяжелую пору — в один из июльских дней мы узнали, что Еляна собираются снимать с директорского поста как не справляющегося. Я проверил эту информацию. Оказалось — точно. Новость не очень меня удивила. Этого можно было ожидать, зная безрадостное состояние наших заводских дел.

Из того, что я рассказывал, читатель и сам, конечно, понял, что главному конструктору далеко не безразлично, кто стоит во главе завода. Личность директора, его отношение к новизне, к исследовательской работе, его способность, если нужно, пойти на разумный риск — все это имеет огромное значение для творческой работы конструкторского коллектива, для успешной работы всего завода.

К тому времени наше КБ создало уже не одну оригинальную артиллерийскую систему, оно завоевало прочный авторитет и, случалось, государственные и партийные руководители, вплоть до Сталина, обращались прямо и непосредственно к главному конструктору. Естественно, это и мне открыло доступ к некоторым высоким лицам. Короче говоря, передо мной встал очень ответственный вопрос, который надо было решать как можно быстрее: просить или не просить за Еляна?

Просить — значит поручиться, что положение на заводе выправится, что завод начнет выполнять правительственные задания. Если же увеличение выпуска пушек невозможно, тогда просить не следует. Но возможности для увеличения выпуска есть.

Было очевидно, что попытаться помочь Аме Сергеевичу необходимо. Вряд ли найдется подходящая кандидатура на должность директора, а если пришлют со стороны, еще неизвестно, будет ли новый директор лучше. К тому же ему придется осваивать завод, на что потребуется время. Это только затормозит дело. Тогда дай бог удержать нынешние темпы производства, а не то, чтобы их повысить. Государство от этого не выиграет. Вывод был один: надо просить сохранить Еляна на директорском посту, дать обязательство, что при тех же производственных мощностях завод увеличит выпуск пушек. Конечно, если Елян примет предложения о перестройке производства, и в частности согласится на валовой выпуск пушки ЗИС-3, опытный образец которой, накрытый брезентом, стоял в цехе, а рабочие чертежи пылились в архиве. ЗИС-3 в производстве менее трудоемкая, почти на 400 килограммов легче и в несколько раз дешевле Ф-22 УСВ. Правда, она еще не получила одобрения, ее нужно показать маршалу Кулику.

Возник вопрос: «А что, если Кулик откажется посмотреть или, еще хуже, забракует ЗИС-3?» Но явные преимущества новой пушки перед Ф-22 УСВ исключали такой поворот событий.

Возник другой вопрос: когда посылать письмо насчет Еляна — после показа Кулику ЗИС-3 или не дожидаясь этого? Решил переговорить с директором и послать.

Встретились мы с Амо Сергеевичем с глазу на глаз. Я изложил соображения ОГК — меры, которые помогут заводу довольно быстро улучшить свои дела. Сказал прямо, не дипломатничая: мы должны твердо обещать в ближайшее же время увеличить выпуск пушек.

После длительного обсуждения Елян согласился с предложением относительно ЗИС-3: он понимал, что это обеспечит почти немедленное увеличение выпуска дивизионных пушек. Что же касается плана использования внутризаводских резервов, то…

— Это настолько рискованно, что без разрешения сверху я не могу дать согласия.

Все мои доводы его не убедили. Разговор наш, что называется, забуксовал.

Собрались мы с ведущими конструкторами и технологами у себя в отделе и обсудили положение. Массовый выпуск пушек ЗИС-3 имел огромное государственное значение. С помощью ЗИС-3 завод увеличит выпуск дивизионных пушек почти втрое. Тогда можно будет приналечь и на освоение ЗИС-2. Игра стоит свеч. После этого мы с Амо Сергеевичем встретились еще раз. Я сообщил ему, что буду писать Ворошилову, Маленкову и секретарю обкома партии М.И.Родионову, сказал, что сейчас же займусь составлением письма, чтобы отправить его сегодня же. Потом показал Еляну черновик. Написанное его удовлетворило; он не возражал против гарантии увеличения выпуска пушек в ближайшее же время, — значит, верил, что ЗИС-3 выручит.