В тени пророчества - Сергей Кусков

Но это было не кино, это была реальная жизнь.

И в этой реальной жизни погибли люди.

Спасовцы. Возможно, неплохие ребята. Ведь не только же сволочи в этом ордене? А еще "гражданские". Простые люди, которым не повезло поехать по Третьему кольцу в это самое время в этом месте.

И у всех у них есть семьи. Родные. Близкие.

А виноват в этом ты, Михаил!

Потому что не будь тебя, не было бы этой дикой голливудской, но такой настоящей погони. И все бы были живы и счастливы.

Я откинулся на забитое металлическим и стеклянным крошевом сиденье и закрыл глаза. Адреналин в крови закипел, и мне стало по настоящему плохо. Так плохо еще никогда не было.

— Гони, блин, давай! Мы их сделали! Мы это сделали! — радостно кричал Колян и чуть не прыгал от радости. А я сидел, белее мела, с трясущимися руками, не в силах пошевелиться.

— Это война, братко.

Я открыл глаза. Санек смотрел мне в лицо. В его глазах было сочувствие и понимание.

— А на войне всегда есть потери…

— Но ведь они ни в чем не виноваты! — закричал я.

— Я знаю. На войне всегда гибнут в основном те, кто ни в чем не виноваты. Это нельзя понять. К этому можно только привыкнуть. Не вини себя, ты здесь не при чем.

Да, вся суровая правда жизни заключалась в нескольких словах прожженного ветерана-контрактника.

ЭТО НЕЛЬЗЯ ПОНЯТЬ!

К ЭТОМУ МОЖНО ТОЛЬКО ПРИВЫКНУТЬ!

Я закрыл глаза и ненавидящим мысленным взглядом поднял их вверх, к небесам.

Как же я в тот момент понимал древнего шамана…

— Все, братва. Приехали.

— В чем дело? — Санек напряженно оглянулся вокруг. Семен тем временем остановил машину и заглушил движок. — Никого вроде нет?

— А смысл дальше мотаться? Мороки не работают. Амулеты и обереги сдохли. А без маскировки нас первый же пост сдаст.

— А дворами?

— Без маскировки нигде не спрятаться.

— А ваши помочь не могут? — встрял в разговор я. Семен недовольно хмыкнул.

— Могут. Только тогда мы и их подставим. А со всем орденом в открытом бою выходить…

— Мож десантируемся? Своим ходом? — подал мысль вампир.

— Отставить десантироваться! По следу нас еще быстрее найдут, а у нас никаких козырей не будет: ни брони, ни скорости. — Ответил берсерк. Вторую часть фразы он произнес, повернувшись ко мне, как бы давая объяснение. А если мне что-то объясняют, значит считают своим, членом команды, а не просто пассажиром.

— Может дуром за МКАД? А? — Семен нервно забарабанил пальцами по баранке.

— Нет.

Санек откинулся на спинку и закрыл глаза, напряженно размышляя.

Мы были где-то в Южном округе. Где точно — определить не могу, потому что Семен лихо катал нас по улочкам, дворам, проездам, промзонам и прочим местам, где дороги-то не всегда были, каждый раз уверенно находя одному ему известную цель, сворачивая в очередную подворотню или на богом забытый пустырь.

Да, сколько в златоглавой мест, где можно покружить и спрятаться!

Может кому-нибудь покажется что я хорошо знаю столицу? Это не так. Я был-то в ней всего один раз. Зато какой раз!

Когда в прошлом июне мы с группой шумно праздновали окончание очередной сессии, Димка, мой одногрупник, предложил мне и "соображавшему" с нами Андрею смертельный номер: поехать в белокаменную "погулять". У него, дескать, там то ли двоюродная бабушка, то ли троюродная тетя, в гости пригласила, а ему одному по Москве тусить в лом…

Ну, мы и согласились. Наутро, прохмелев, у нас с Андреем это предложение, конечно, из головы вылетело, но телефонный звонок Димки вернул все на круги своя. Ну, мы с дуру и с бодуна и поехали…

В общем, это был самый веселый месяц в моей жизни. Деньги у нас кончились то ли на третий, то ли на четвертый день, но домой мы принципиально не поехали, потому что "недогуляли".

Из произошедшего тогда круговорота бешено несущихся событий можно вычленить несколько особо запоминающихся моментов. Например, как после клуба спали на бульваре на лавочках. Денег на "бомбилу" не было, а метро уже (то есть еще) было закрыто. Как потом там же, утром, с ментами общались, железнодорожными билетами в морду тыкали и доказывали, что мы, граждане РФ, имеем право на территории своей страны спать там, где хотим. Или как я пошел провожать подругу (с которой так ничего и не получилось, блин) и опоздал на метро, и мой марш-бросок от Молодежки в Лефортово через ночной город без денег, карты и под градусом. Или как Андрея за драку менты забрали, а мы его вызволяли. Они не верили, что у нас нет больше "пятихатки"! Мы их измором взяли, потому что больше, и правда, не было, и те Димка у своей дальней родственницы взял под конкретное освобождение чувака из конкретного обезьянника. Или как мы на рынке ящики разгружали, со всякими яблоками и апельсинами, и как один раз нас там кинули. И как нам все это осточертело, мы захотели домой, но не было билетов, и мы еще две недели торчали в этой "долбанной столице", днем кочуя по складам, рынкам, мебельным магазинам в поисках шабашек, а ночью по клубам и девочкам…

И как потом предки, приехавшие в отпуск, орали на меня в один голос, какой я нехороший, когда узнали сумму, оставленную мной в белокаменной(не считая "заколоченных" Про те я даже не заикался).

В конце-концов они успокоились, но этим летом оставили меня совершенно некредитоспособным.

В общем, было весело. И так уж получилось, что излазил я Москву вдоль и поперек за тот месяц, причем пешком. Конечно, в основном центр, но и по окраинам ориентироваться научился. Благо, все транспортные артерии здесь совпадают с ветками метро.

Но лазить по городу в поисках приключений — это одно. А убегать по тому же городу от приключений спасаясь — совсем другое. И судя по кислой физиономии доктора-вампира, дела наши были не ахти.

— Вот что. — Санек открыл глаза и обернулся. — Ведьму разбудить можешь?

Вампир первым делом посмотрел на часы, затем пожал плечами.

— Попробую.

Потом мы с ним аккуратно подняли Настю и усадили на сидение между нами. Да, видон у нее был однако!… Но щеки розовые, а грудь равномерно вздымалась.

— А она колдовать-то сможет? — с интересом оглянулся Семен.

— Должна. Эта сучка одна из самых сильных в России… — и опомнившись, как бы извиняясь поднял взгляд на меня.

Ну да, все понимаю. Война есть война. А Настя из противоборствующего лагеря. Трудно ждать от них хорошего к ней отношения. Во всяком случае, пока.

Колян долго осматривал пациентку. Это "осматривал" выражалось в ощупывании с закрытыми глазами. Как бы просвечивал, прочувствовал. Под его руками также творилась волшба, но я не мог ее понять. На данном этапе лечебное колдовство мне пока недоступно.