Виктор Глухов агент Ада. Компиляция. Книги 1-15 (СИ) - Сухинин Владимир Александрович Владимир Черный-Седой

Листи и ведьмы прошли к стойке хозяина, как волнолом раздвигая всех, кто не успел уйти с их пути.

– Два номера на круг, – кратко сказала она.

– По золотому за каждую, – ответил хозяин. – И два серебряных за хлев для раба и зверушки.

– Я хочу, чтобы они жили со мной, – капризно сказала девушка.

– Сожалею, сьюра, но это запрещено. Рабы и зверушки живут в хлеву и там питаются. Слуга покажет, где вы их сможете разместить. – Он кивнул одному из рабов. – Проводи сьюру и отведи этих. – Он небрежно указал на понуро стоящих Прокса и Жура.

Хлев был как хлев – глиняная постройка, где разместились крауры и рабы. Стояла вонь, и все лучшие места были заняты, осталось немного места у выхода на сквозняке.

– Дует тут, – недовольно сказал древесник, присаживаясь у стены.

– Зато меньше воняет, – невесело усмехнулся Прокс.

Ему тоже не нравилось, как проходило их путешествие. Он, конечно, не думал, что все пойдет гладко, но и не ожидал таких проблем, с какими они встретились. Его беспокоило то, что он находится отдельно от караванщика и не может контролировать ситуацию. Он также очень хорошо понимал, что без караванщика у него могут возникнуть большие трудности в поисках перехода на нижний слой, ведь Прокс не знал дороги, по которой они двигались.

Пришла Сурна и положила перед ними хлеб и мясо, поставила кувшин с водой.

– Мы будем снаружи, – сказала она и вышла.

Вздохнув и подавив внутреннее раздражение, Грапп переломил лепешку и подал Журу. На них во все глаза смотрели остальные рабы. Им еды не приносили. Из дальнего угла поднялся огромный орк с кольцом в ноздрях и направился в сторону жующих. Ему мгновенно освобождали дорогу. Орк хотел небрежно отшвырнуть ногой Жура, но тот ловко увернулся, вскочил и прыгнул орку на спину, его хвост как удавка обвился вокруг толстой шеи громилы и затянулся. Тот захрипел, схватился за горло и медленно опустился на колени, его глаза вылезли из орбит, он сипел и задыхался.

– Отпусти его, Жур, – сказал Алеш, увидев, что орк может отдать концы, – нам придется отвечать за чужое имущество.

Древесник неохотно ослабил хвост и слез со спины лежащего ничком орка. Тот широко открывал рот, из его груди раздавался громкий сипящий звук, потом он закашлялся.

В дверях появилась демоница в окружении двух рабов-дворфов. Она осмотрела хлев и уперла горящий красными огоньками взгляд на Прокса.

– Люд, – обратилась она к нему, – подойди сюда. Тон ее был властным и непреклонным.

Алеш молча встал и, не поднимая глаз, подошел к самке; не доходя одного шага, низко поклонился и остался стоять, потупив взор и не произнося ни единого слова.

– Обученный, – промурлыкала демоница, – это хорошо, – потом сделала шаг в его сторону и засунула руку ему в штаны.

От неожиданности Грапп вздрогнул, поднял глаза на рогатую ведьму и увидел на черном лице горящие от вожделения красные глаза. Демоница, не выпуская из одной лапы мужское хозяйство хумана, другой со всей силы врезала ему по лицу. Удар был очень сильным, у Прокса дернулась голова и в ушах раздался звон. Щека запылала.

– На колени, урод, – прошипела демоница и, выпустив длинные когти, больно впилась ими в то место, за которое ухватилась. Понимая бесполезность борьбы, он стал опускаться на колени.

– Отпусти его, сучка! – В дверях стояла разъяренная Листи. – Это мой раб!

Черная обернулась, посмотрела на девушку и отпустила Граппа, толкнув его ногой, и он упал навзничь, потом наступила ему на грудь, сильно придавив его к земле.

– Я его покупаю! – со злой усмешкой ответила она.

– Не продается! – Листи мерила ее тяжелым взглядом. Прокс видел, что девушка напряжена и дрожит от ярости, теряя остатки терпения.

– Тогда поединок, – довольным голосом с каким-то непонятным удовольствием произнесла черная демоница.

Алеш посмотрел на нее снизу-вверх и понял: это была подстава, ведьму специально подослали для разжигания конфликта, и, несомненно, это сделал их противник, который умело манипулировал окружающими.

– Лежи тут, раб, я скоро буду. – Она нагнулась и лизнула ему лицо.

Листи была в ярости, к ее мужчине приставала грязная ведьма и похотливо трогала его. У нее почти сорвало крышу, и она готова была броситься на обидчицу, но ее остановил спокойный голос Алеша, прозвучавший в амулете: «Спокойно, Листик, это подстава, разберись с ней, но оставь жить, ее надо допросить и узнать, кто ее к нам направил».

Девушка мгновенно пришла в себя и, демонстративно развернувшись, вышла из хлева. Следом вышла ведьма.

Слух о поединке из-за раба с быстротой молнии распространился по постоялому двору, и на улицу высыпали постояльцы, образовав стихийный круг. Внутри него стояли две демонессы, одна черная как грозовая туча, другая белая как перьевое облако, между ними чувствовалось такое напряжение, что еще чуть-чуть, и ударит разряд молнии. Первой не выдержала черная и, выхватив посох, ударила в белую каскадом молний, которые обрушились на то место, где стояла Листи. Зрители почти ослепли от ярких вспышек, по воздуху поплыл густой запах озона. Потом все мгновенно прекратилось, и проморгавшиеся зрители увидели лежащую в пыли черную, она дико орала, а ее руки и ноги кровоточили, белая спокойно стояла над ней и вытирала об одежду черной измазанный кровью клинок.

– Несите ее в хлев, – сказала Листи ведьмам, – сама она ходить не сможет, я перерезала ей все сухожилия.

Тени подняли орущую черную ведьму, которая теперь от обилия вытекающей крови больше походила на черно-красную, и занесли в хлев. Алеш снял ошейник и надел на шею демонице.

– Листи, собирай наших, скоро надо ждать атаки городской стражи, наш противник наверняка предусмотрел подобный вариант. Будем с боем пробиваться к порталу, там продержимся ночь и утром уйдем с караваном. Эту, – он показал на лежащую и стонущую ведьму, – охранять, как самих себя. Она знает убийцу.

Скоро отряд собрался, два воина положили раненую и связанную черную на носилки и вышли. У ворот постоялого двора их ждал отряд стражи. Без разговоров они бросились в атаку, завязли в трясине и были испепелены молниями. С тыла на отряд напали постояльцы, их накрыло прахом, и оставшиеся в живых с воплями стали разбегаться. Из хлева выглянули рабы, стали собирать доспехи и оружие поверженных господ. Рядом с отрядом появились караванщик и крауры, ни слова не говоря встали в середину строя. Прокс пожал плечами и, осмотревшись, дал команду на выдвижение. Так даже лучше, подумал он.

За его спиной запылал постоялый двор. Что там произошло, он не знал, да и знать не хотел, им надо было пробиваться к порталу. Навстречу маленькому отряду попадались разрозненные группы стражи, которые, вступив в бой, погибали или бросались в бегство, потеряв половину бойцов. Прокс оглянулся. Весь центр города был в огне, а из ворот дворца выдвигались войска. Отряды как волны выплескивались один за другим, и было их много, очень много. Прокс сжал зубы и, не обращая внимания на солдат, продолжил движение.

У портала их ждали. Там скопилось множество стражников, даже удивительно, откуда в таком маленьком затерянном городишке было столько стражников. За строем солдат стояли маги.

– Идем на прорыв, не останавливаться, – приказал Алеш.

Он понимал, что ввязываться в долгие сражения подобно смерти, им надо было во что бы то ни стало не дать связать себя боем, быстро смять оборону и пробиться к порталу, в этом крылось единственное их спасение. Ведьмы нанесли слаженный удар небесными молотами, а Прокс атаковал парализатором держащих щит магов, нарушив тем самым организованную оборону.

Молнии и молоты перемалывали отряд противника, как огромная мясорубка и пресс одновременно, и демоны, не выдержав, стали разбегаться. Скоро проход на пустырь был открыт, и отряд, не ввязываясь в одиночные схватки, как нож разрезал оставшиеся жидкие шеренги обороняющихся и пробился на пустырь. Осмотрев портальный пятачок, Алеш понял, что радоваться было рано: портальную площадку окружили десятки воинов в тяжелых доспехах, и это были не местные стражники. Время неумолимо утекало, впереди маячила новая линия обороны, сзади приближались воины наместника.