Россия — Советский Союз, 1946–1991 гг. - Евгений Спицын

В первом туре голосования не прошел ни один кандидат, поскольку Б.Н. Ельцин и И.К. Полозков не набрали минимально необходимого числа в 531 голос своих коллег. Повторное голосование по тем же кандидатурам тоже оказалось безрезультатным, хотя на этот раз Б.Н. Ельцин получил чуть больше голосов. Тогда вечером 28 мая 1990 г. М.С. Горбачев встретился с депутатами-партийцами и призвал их поддержать кандидата от фракции «Коммунисты России». Но если оппозиция в третий раз выдвинула Б.Н. Ельцина, то И.К. Полозков по настоянию генсека, поддавшись неписаному правилу партийной дисциплины, неожиданно для многих взял самоотвод, и «Коммунисты России» предложили новую кандидатуру — кандидата в члены Политбюро ЦК, председателя Совета Министров РСФСР А.В. Власова.

29 мая 1990 г. состоялся третий тур голосования, на котором, по данным председателя счетной комиссии съезда С.В. Сидоренко, за Б.Н. Ельцина проголосовали 534 депутата, то есть ровно половина от их общего списочного числа. Три бюллетеня оказались испорченными, но чтобы не голосовать в четвертый раз, один испорченный бюллетень был засчитан в пользу Б.Н. Ельцина. Таким образом, в результате «небольшой» фальсификации Б.Н. Ельцин «победил» и стал первым председателем Верховного Совета РСФСР.

Едва только завершились выборы нового российского руководителя, как произошло важнейшее событие, которое следует рассматривать, как поворотное в дезинтеграции и развале СССР. 12 июня 1990 г. I Съезд народных депутатов РСФСР большинством голосов принял «Декларацию о государственном суверенитете Российской Советской Федеративной Социалистической Республики». В этой незаконной «Декларации» суверенитет определялся:

• как «полнота власти РСФСР при решении всех вопросов государственной и общественной жизни, за исключением тех, которые ею добровольно передаются в ведение Союза ССР»;

• как «исключительное право народа на владение, пользование и распоряжение национальным богатством России»;

• как «верховенство Конституции РСФСР и законов РСФСР на всей территории РСФСР» и т.д.

Таким образом, именно российские депутаты спустили курок «суверенизации», и в тот же день на заседании Совета Федерации СССР, в состав которого по статусу входили все руководители союзных республик, они хором заявили, что впредь не будут безоговорочно выполнять указы и постановления союзного центра.

15 июня 1990 г. Верховный Совет РСФСР из трех предложенных Б.Н. Ельциным кандидатур на пост нового руководителя российского правительства — И.С. Силаева, Ю.А. Рыжова и М.А. Бочарова, утвердил в должности председателя Совета Министров РСФСР бывшего заместителя Н.И. Рыжкова по союзному правительству — Ивана Степановича Силаева.

Союзный центр стал лихорадочно искать возможные пути выхода из тупика, в который сам себя загнал. В частности, по утверждению тогдашнего народного депутата СССР полковника В.И. Алксниса, «где-то в середине июня 1990 г. он был приглашен в штаб Прибалтийского военного округа, где его командующий генерал-полковник Ф.М. Кузьмин по указанию Москвы» не только ознакомили его с планом введения чрезвычайного положения в Латвии, но и предложили ему возглавить новое республиканское правительство. При этом ему было сказано, что введение чрезвычайного положения планируется на 20 июля 1990 г.

Однако в названный день никаких чрезвычайных действий не последовало. Сам В.И. Алкснис склонен объяснять это нерешительностью М.С. Горбачева, но вероятнее всего, причина заключалась в том, что в конце июня 1990 г. новое литовское руководство объявило «стодневный мораторий» на выход из состава СССР «со дня начала переговоров с союзным правительством». В связи с этим Совет Министров СССР отказался от дальнейшей экономической блокады Литвы, а М.С. Горбачев тут же подписал указ «Об образовании делегации Союза ССР для проведения переговоров с делегацией Литовской ССР», руководителем которой был назначен Н.И. Рыжков. В создавшихся условиях все руководство прибалтийских республик вынуждено было отправиться в Москву, где как раз 20 июля 1990 г. состоялось совместное заседание Президентского совета и Совета Федерации.

Дезинтеграционные процессы продолжали развиваться по всей стране. По словам американского посла Дж. Мэтлока, принятие Россией декларации о независимости «вызвало цепь таких же решений в других республиках, и еще до конца года все они приняли декларации о суверенитете». Процесс суверенизации выглядел следующим образом: если до июня 1990 г. решение о своем суверенитете было принято только в Эстонии, Литве, Латвии и Азербайджане, то уже в июне — декабре 1990 г. декларации о суверенитете были приняты всеми союзными республиками, входящими в состав СССР: Россией, Украиной, Белоруссией, Молдовой, Казахстаном, Узбекистаном, Киргизией, Туркменией, Таджикистаном, Арменией и Грузией.

Одновременно с этим начались и дезинтеграционные процессы в самой РСФСР, которые были спровоцированы союзным руководством. В апреле 1990 г. Верховный Совет СССР принял законы «Об основах экономических отношений Союза ССР, союзных и автономных республик» и «О разграничении полномочий между Союзом ССР и субъектами Федерации», в результате чего автономные республики приобрели статус «советских социалистических государств». К тому времени в Советском Союзе существовало 20 автономных республик: по одной в Узбекистане и Таджикистане, две — в Грузии и шестнадцать — в России. На долю российских автономий приходилось более четверти всей территории Российской Федерации.

В либеральной литературе (Р. Пихоя, Р. Медведев) можно встретить мнение, будто бы союзное правительство пыталось использовать «фактор автономий» для сдерживания выходящих из-под контроля союзных республик, прежде всего, России. Реально эти законы представляли собой мину замедленного действия, поскольку с одной стороны, они не отрицали того, что автономные республики по-прежнему «входят в состав союзных республик», но с другой стороны, признали их «субъектами федерации, то есть Союза ССР» и уравняли в правах с союзными республиками. Никаких противоречий в данном вопросе между союзным и российским руководством не существовало. Не случайно в августе 1990 г. председатель Верховного Совета РСФСР Б.Н. Ельцин во время своей рабочей поездки по стране дословно заявил руководителям российских регионов «берите столько суверенитета, сколько можете переварить».

Этот призыв не вполне трезвого и адекватного «царя Бориса» тут же был подхвачен всеми лидерами русофобов-сепаратистов, и в июле ― октябре 1990 г. о своем государственном суверенитете заявили Северная Осетия, Карелия, Коми, Татарстан, Удмуртия, Марий Эл, Якутия, Бурятия, Башкирия, Калмыкия и Чувашия. Более того, Татария признала 15 октября «национальным днем памяти погибших при защите Казани от войск Ивана Грозного», а Якутия пошла еще дальше и объявила «землю и все природные ресурсы, а также средства и результаты производства на территории республики ее исключительной собственностью», что означало переход в ее полное распоряжение всех огромных месторождений золота и алмазов.

Если первоначально речь шла только о суверенитете республик, то уже в августе 1990 г. первый заместитель председателя Верховного Совета РСФСР Р.И. Хасбулатов на одном из брифингов прямо заявил, что «РСФСР готова взять на себя ответственность за обязательства СССР, а значит, стать его политическим правопреемником». Тогда же он объяснил американскому послу Дж. Мэтлоку, что скрывалось за его словами: «Советский Союз доживает последние дни, в ближайшее время он будет трансформирован в конфедерацию, и Россия станет его правопреемником по большинству внешнеэкономических обязательств».

В августе 1990 г., выступая в Верховном Совете Латвийской ССР, Б.Н. Ельцин предельно откровенно заявил: «Россия, возможно, будет участвовать в союзном договоре, но мы подготовили свой вариант, где имеем в виду, что это будет договор о создании содружества суверенных государств, имеющем основы конфедерации, независимость и, допустим, каких-то два-три объединяющих элемента — может быть оборона, госбезопасность, кредитно-денежные отношения. Вот, пожалуй, и все, что может быть отдано центру».

При полном и преступном попустительстве союзных властей аналогичные процессы стали возникать и на территории Украинской ССР, где из подполья вылезло националистическое диссидентское движение, костяк которого составляли самые злобные украинские русофобы типа В.М. Чорновола, М.Н. Горыня, С.И. Хмары, Ю.Р. Шухевича, И.М. Калинца, Л.И. Плюща и других. Но самое страшное состояло в том, что «бандеровское подполье» окопалось в самом ЦК КПУ и во многих творческих структурах, в частности, в Союзе писателей и Союзе кинематографистов УССР, где верховодили такие персонажи, как И.Ф. Драч, С.П. Плачинида, И.М. Дзюба, В.Г. Дрозд, Ю.Г. Ильенко и другие. Именно эта продажная творческая интеллигенция, несказанно обласканная советской властью, в годы «горбачевской перестройки» инициировала создание Народного руха Украины (НРУ), который открыто провозгласил свою главную политическую цель — достижение полной государственной независимости Украины и развал СССР. В марте 1990 г. НРУ принял участие в выборах в Верховный Совет УССР и провел в народные депутаты более 210 своих членов, которые составили костяк оппозиционного блока «Народна рада». На этот русофобский блок стал опираться и новоиспеченный второй секретарь ЦК КПУ Л.М. Кравчук, который в июне 1990 г. был избран на пост председателя Верховного Совета УССР. Тогда же Верховный Совет УССР, в нарушение союзного законодательства, принял декларацию «О государственном суверенитете Украинской ССР». Высшее руководство страны, в том числе президент СССР М.С. Горбачев, который был гарантом целостности СССР, абсолютно проигнорировало этот вопиющий факт.