Романовы. Пленники судьбы - Александр Николаевич Боханов

другим «мастерством» владела в совершенстве. Она «обаяла» Великокняжескую пару: Владимира Александровича и Марию Павловну.

Дядя Николая II командир Гвардии Великий князь Владимир Александрович имел «наклонность к изящному». Возглавляя с 1880 года Императорскую Академию Художеств, он слыл покровителем искусств. Однако не только мастера ваяния и живописи вызывали его интерес.

Не меньший интерес проявлял он и к «изящному полу». Особенно ему нравились живые и раскованные молодые дамы, к числу коих относилась и Ольга Пистолькорс. У жены гвардейского офицера и всесильного командира Гвардии сложились слишком доверительные отношения, по всем канонам светского этикета совсем недопустимые. Но что стоят нормы, когда возникает «симпатия сердец». Сын Александра II общался с Ольгой «запросто».

Пистолькорс отвечала такой же непринужденностью. Она писала высокопоставленному «другу» письма, которые ни в какой степени не походили на переписку двух людей из совершенно разных социальных миров. Это были послания «близкой подруги», которые не посылались по почте, а передавали лишь с надежной оказией.

В апреле 1898 года «рядовая полковая дама» писала: «Мой дорогой Главнокомандующий! Вы были так добры ко мне заехать, и я, избалованная Вами, смутно надеялась, что Вы повторите Вашу попытку. Но увы! Оттого в жизни и бывают разочарования, что мы надеемся на слишком многое!!! Итак, неужели я вас до моего отъезда не увижу?

Сегодня я исповедуюсь, завтра приобщаюсь, а потому – простите меня грешную, во-первых, во всем, а во-вторых, за то, что попрошу Вас приехать ко мне в четверг, от 3-х до 6-ти, или же в субботу, в то же время. Я прошу заехать оттого, что хочу Вам дать, как всегда, маленькое яичко на Пасху и боюсь, что на праздник Вас не увижу. Всегда всем сердцем Ваша. Ольга Пистолькорс».

Великий князь, обитавший где-то на недосягаемой высоте, рядом с Царем, совершает интимные встречи с замужней дамой, имевшей к тому времени уже троих законнорожденных и одного незаконнорожденного ребенка! Подобного в истории Династии еще не бывало.

Скандальная пикантность ситуации была очевидна, и офицерская жена в одном из посланий специально попросила своего царскородного «друга», «во-первых, умолчать о нашей переписке, а во-вторых, разорвать эти каракули!». Князь не разорвал. Очевидно, очень дорожил «каракулями». Хотя супруга князя всегда была начеку, но так и не прознала про то, что у Владимира есть дама, принадлежавшая ему «всем сердцем».

Мало того. Великая княгиня Мария Павловна тоже «прониклась симпатией» к госпоже Пистолькорс. Ольга Валерьяновна начала удостаиваться невиданных для большинства других «полковых дам» знаков внимания. Великая княгиня делала ей визиты и в свою очередь приглашала в себе на приемы в роскошный дворец на Дворцовой набережной. Две разнородные дамы так сблизились, что однажды эта близость привела к династическому скандалу.

В начале 1897 года царская чета посетила спектакль в Мариинском театре, а затем, как нередко до того бывало, ужинала в своих апартаментах при театре. Без предупреждения туда вдруг пришли дядя Владимир с тетей Михень в сопровождении нескольких лиц, в том числе и госпожи Пистолькорс.

Николай II и Александра Федоровна были шокированы невиданным нарушением придворного этикета: без приглашения никто не мог войти в Царскую ложу. Но этого оказалось мало. Мария Павловна, которая в своей семье всегда и всем заправляла, пригласила свою свиту к столу. Это было неслыханно. Подобного в истории Династии еще не случалось. Николай II был оскорблен, а Александра Федоровна просто клокотала от негодования. Они покинула застолье тотчас. После инцидента Император написал необычно резкое письмо старшему дяде:

«Моя жена и я считаем это совсем неприличным и надеемся, что такой случай в той или другой Царской ложе больше не повторится! Мне было в особенности обидно то, что вы сделали это без всякого разрешения с Моей стороны. При Папа́ ничего подобного не случилось бы; а ты знаешь, как Я держусь всего, что было при Нем.

Несправедливо пользоваться теперь тем обстоятельством, что Я молод, а также ваш племянник. Не забывай, что Я стал главой семейства и что Я не имею права смотреть сквозь пальцы на действия кого бы то ни было из членов семейства, которые считаю неправильными или неуместными. Более, чем когда-либо, необходимо, чтобы наше семейство держалось крепко и дружно, по святому завету своего Деда. И тебе бы первому следовало бы Мне в этом помогать».

Александра Федоровна после того случая долго не могла опомниться, при воспоминании о нем у нее начинала болеть голова. Возмутительным было поведения Владимира и Михень, но что еще досаждало, так это лицезрение их «общества».

Приверженная неколебимым, святым устоям брака, Царица всю жизнь не выносила легкомысленного отношения к ним, в особенности со стороны женщины. В числе же «подруг» Михень встречались такие, и первая среди них Пистолькорс. К тому времени уже не для кого в Петербурге не были тайной «сердечные отношения» между ней и младшим сыном Александра II (дядей Николая II) Великим князем Павлом Александровичем (1860–1919).

Павел в 1889 году женился на племяннице Императрицы Марии Федоровны – дочери Греческого Короля Георга I девятнадцатилетней Принцессе Александре, ставшей Великой княгиней Александрой Георгиевной. Ее все с детства звали Аликс, и под этим именем ее знала царская династия.

Аликс и Павел были действительно счастливы, а Александр III (старший брат Павла) особо был расположен к гречанке, так как та обладала особо им чтимыми женскими добродетелями: преданностью православию, добросердечностью, веселым нравом, учтивостью по отношению к старшим и к мужу.

Александра принесла Императорской Фамилии двух новых членов: Марию (1890–1957) и Дмитрия (1891–1942). Роды сына протекали очень тяжело, и на следующий день после появления Дмитрия на свет Аликс умерла, не дожив до двадцати двух лет.

Ее супруг Павел Александрович был безутешен. Александр III и другие братья старались скрасить его горе, относились к нему с особым вниманием. Потерю Аликс ласка родни заменить не могла. Великий князь, ставший вдовцом в 31 год, погрузился в меланхолию. Так продолжалось почти два года, пока он не ощутил, что появилась «женская душа», которая его по-настоящему любит.

Его очаровала жена адъютанта его брата Владимира Ольга Валерьяновна Пистолькорс. Он стал завсегдатаем в доме Пистолькорсов в Петербурге, а летом на их даче в Красном Селе. Там собирался цвет дворянских фамилий из числа офицеров Гвардии.

Бывали здесь и Царские родственники. Первым появился брат Александра III Павел Александрович, затем стали бывать и другие, в том числе и Цесаревич. Великий князь Константин Константинович записал в дневнике 8 июня 1893 года:

«В 7 часов мы с Ники поехали обедать в Красное, к жене конногвардейца Пистолькорс, так называемой Маме Лёле. Там был