Люди против нелюди - Николай Михайлович Коняев

и т. д. Открылись храмы во многих районных городах, не имевших раньше ни одной действующей церкви, открывались церкви при больницах и тюрьмах. Многие церкви строились заново… В среднем каждый год при митрополите Иоанне открывалось или строилось около двадцати храмов.

С именем владыки Иоанна связано чудесное обретение мощей преподобного Серафима Саровского и святителя Иоасафа Белгородского.

Увы… Сразу после кончины владыки его заслуги в этой области были не то чтобы ревизованы, но, так сказать, «переписаны» на других. Тем более что желающих Приписать себе эти заслуги хватало. В ходе кампании 1996 года по выборам губернатора обслуживающие Собчака газеты неоднократно подчеркивали, что «за пять лет правления Анатолия Собчака в городе восстановлен 91 храм, 15 часовен, 9 архитектурных комплексов. Все они переданы церкви». А новый, назначенный на место покойного владыки митрополит Владимир, агитируя верующих голосовать на выборах за Собчака, всячески превозносил его заслуги в возвращении храмов и неоднократно подчеркивал, что «Анатолий Александрович Собчак способствует распространению идей православия… возвращает в Санкт-Петербург исконные традиции русского народа».

Не след мирянину поправлять митрополита, но, право же, тут помощники митрополита Владимира ввели его в заблуждение.

Храмы в Санкт-Петербурге возвращались Русской Православной Церкви не благодаря Собчаку, а вопреки его противодействию.

Свидетельство этому почти трехлетняя задержка с передачей церкви основных зданий Александро-Невской лавры… О причинах этого промедления и собирался говорить владыка с Собчаком в последний день, ради этого разговора и поехал в «Северную корону»…

Завершая совещание с настоятелями храмов, митрополит Иоанн благословил всех и попросил молиться о нем…

И как тут было не вспомнить последних слов священномученика Уара: «Помолитесь за меня в последний раз Христу, ибо я уже разлучаюсь от тела…»

Протоиереи вспоминали потом, что было ощущение, будто владыка навсегда прощается с ними…

4

Близко знавшие митрополита Иоанна люди утверждают, что он был истовым молитвенником.

— Молился благочестиво, — вспоминает его бывший келейник, настоятель Воскресенского храма иеромонах Пахомий. — И после каждого правила столь же благоговейно прикладывался к святыням, которых в его святом уголке было множество: и частицы мощей, и кусочки облачений угодников Божиих, и святыни из Иерусалима… Это был какой-то особый процесс, который всегда проходил как таинство…

Знал ли владыка о силе своих молитв? Думаю, что нет. Во всяком случае, когда мы говорили о благодатных исцелениях, вразумлениях, предсказаниях — митрополит изумлялся: и как это Господь совершает чудеса по молитвам избранников Своих?! Если люди благодарили его за молитвенную помощь — тоже удивлялся… Но, наверное, такое незнание и есть признак духовности, святости. Ведь в житиях святых мы видим примеры того, как угодники Божии, творя чудеса, даже не догадывались об этом. Так, один старец, уйдя в затвор, решил никого более из мира не принимать. Но одна женщина, сильно скорбевшая о кончине своего ребенка, все же решилась прийти к его келье и, увидев, что она не заперта, подложила туда труп младенца. Дверь при этом скрипнула, и затворник, не оглядываясь, гневно произнес: «Я же сказал, что более никого не принимаю! Кто там лежит? Выйди вон!» И ребенок встал и вышел, а старец продолжил молитву…

Молился и владыка Иоанн перед тем, как отправиться туда, куда так не хотелось ему ехать. Домочадцы вспоминают, что вскоре после совещания, простившись с настоятелями, владыка снова почувствовал беспокойство. Резко поднялось давление.

Валентина Сергеевна Дюнина попросила, чтобы владыка взял и ее, но владыка отказался. Настаивать Валентина Сергеевна не стала.

— Благословите меня… — попросил владыка у вышедших проводить его к машине домочадцев. И склонил голову. Просьба была столь неожиданной, что все растерялись.

— Господь вам подскажет, владыка, — проговорила Валентина Сергеевна, — подскажет, что сказать, а что смолчать…

Владыка кивнул и сел в белую «Волгу». Вместе с ним в машину сел и послушник Петр. Протоиерей Павел Красноцветов, главный бухгалтер епархии Наталья Александровна Кулик и юрист епархиального управления Лидия Павловна Богданова ехали в «Северную корону» отдельно.

Густо шел снег…

Без десяти минут восемь белая «Волга» митрополита остановилась у «Северной короны». Послушник Петр посоветовал не снимать зимнюю рясу, но владыка оставил ее в машине. Опираясь на посох, шагнул к распахнувшейся перед ним двери отеля — последней двери, сквозь которую суждено было ему пройти в этой жизни…

Жизни ему оставалось чуть больше часа…

5

Гостиницу «Северная корона» начинали строить сербы, но достраивала уже турецкая фирма. Прямой связи у этого строительства с ходом войны мирового сообщества против свободолюбивой православной Сербии нет, но строительство затянулось, и приспособить гостиницу к питерскому климату пока не успели. В холле, где уже собирались приглашенные на банкет, гуляли сквозняки. Было холодно.

Владыка, оставивший зимнюю рясу в машине, замерз…

Через несколько минут приехали и женщины. Владыка начал расспрашивать Наталью Александровну, как решается вопрос предоставления налоговых льгот для Церкви, посетовал, что проблема эта не находит понимания у чиновников, спросил Наталью Александровну о здоровье ее больной матери. Но видно было, что владыку томят какие-то нехорошие предчувствия… Очень неуютно было, холодно и тревожно. И не только владыке, но и остальным.

— Мы здесь совсем чужие… — сказал, глядя на собравшихся банкиров, протоиерей Павел Красноцветов.

— Все демократическое общество здесь… — откликнулись ему.

Отвлекся от разговора о налогах и владыка.

— Слово-то какое — демократия… Начинается с демо… — сказал он, потом, помолчав, добавил: — Бели у власти будут такие, как Собчак, России будет совсем плохо. Эти люди с двойным дном.

Он произнес эти слова вслух, но как бы обращаясь к самому себе. В последние убегающие минуты жизни повторил мысль, которую неоднократно высказывал в последние годы.

Церковь не может… делать вид, что не замечает того шабаша, который устроили на Руси христоненавистники, растлители и сатанисты разных мастей.

Эти мысли митрополит Иоанн высказывал публично, открыто. Ценою за право высказывать их и была та пустота, что окружала сейчас владыку в наполняющемся людьми холле «Северной короны». Все сторонились человека, осмелившегося сказать правду про них…

Эта пустота, этот вакуум очень важны для понимания того, как чувствовал себя владыка. Конечно, среди банкиров были люди, сочувствующие владыке, но словно бы невидимая стена ограждала его от остальных гостей. И уже ясно становилось, насколько беспочвенны надежды решить