Семь Оттенков Зла - Роберт Рик МакКаммон

— В чем дело? — Кара Диксон подошла к своему мужу. Позади нее стояла Джессика Райнхарт, которая уже надела свое синее фланелевое спальное платье.

Дрейк кивнул.

— Я все еще пытаюсь разобраться. Похоже, мы потеряли одного неприятного пассажира.

— Он должен где-то быть, — настаивал Стоунмен. Он снова взглянул на записку и убрал ее в карман своего пиджака. — Ладно, нужно обыскать корабль от носа до кормы. Я спущусь в отсек экипажа, а команду попрошу подняться на палубу. Если Гулби там, могу поклясться, долго он там не задержится.

— А что насчет этого? — Берри снова подняла бархатный мешочек. — Я не хочу носить его с собой.

— Тогда я запру его в своей каюте, — кивнул Стоунмен. — Давайте не будем мешать остальным ужинать. И не будем поднимать тревогу. Пока что. Я думаю, как только мы начнем поиски, Гулби быстро найдут. Мисс Григсби, встретимся в моей каюте примерно через пятнадцать минут после того, как я спущусь вниз.

— Морган Стаут, — внезапно сообразила Берри. — Где он?

— В каюте его нет, — сообщила Джессика, приоткрыв занавес рядом с каютой Гулби.

— Кто-то упоминал мое имя и осматривал мои покои? — Появился Стаут, идущий по коридору с четырьмя книгами в руках. — Что здесь происходит?

— Гулби пропал, — сказал Диксон. — Вы его видели?

— Не видел со вчерашнего дня.

— На корабле будет проведен обыск, — сказал Стоунмен. — Мы его найдем.

— Если мистер Гулби не объявится в ближайшие полчаса, я бы предположил, что его уже никогда не найдут, — проворчал Стаут.

— Как это понимать? — строго спросил капитан.

— Это значит, сэр, что, если мистера Гулби не найдут на борту корабля, логика подсказывает, что на корабле его нет. Это также означает, что, поскольку вокруг нас нет ничего, кроме холодного океана, — а я сомневаюсь, что этот джентльмен, как Христос, обладает способностью ходить по воде, — он, должно быть, ушел под воду. Позвольте мне спросить: фонарь Гулби все еще в его каюте?

— Нет, — мрачно ответила Берри.

— Вы же помните разбитое стекло от фонаря, которое я показал вам сегодня утром? Я подозреваю, что это мог быть фонарь Гулби, разбившийся, когда он поскользнулся на льду, каким-то образом перестал держаться за страховочный канат — если этот глупец вообще за него держался — и перевалился через перила. На льду осталось пятно сажи. Остальная часть фонаря вывалилась за борт вместе с ним. Итак… продолжайте поиски джентльмена, и я надеюсь, что он по какой-то необъяснимой причине забился в какую-нибудь щель, как напуганная мышь. Однако я полагаю, что последние сутки он пребывает на глубине океана. — Стаут пожал плечами. — Все кончено. Можно лишь пожелать ему покоиться с миром.

— Вы не знаете, о чем говорите! — прорычал Стоунмен. — И что это за россказни о разбитом стекле?

— Предоставьте молодой леди это объяснить. Я отправляюсь на свою восхитительную неудобную койку и попытаюсь немного почитать, чтобы выбросить из головы тот факт, что нам предстоит провести еще тридцать дней и ночей в этой плавучей тюрьме. — И Стаут отправился в свои отгороженные занавесом покои, после чего решительно задернул брезент.

— Этот болван сам не знает, о чем болтает, — буркнул капитан, но в его голосе Берри уловила дрожь. — Я еще раз загляну на камбуз, и, если Гулби там не будет, спущусь в отсек команды. Пару человек отправлю наверх, чтобы они связались с ночными матросами. Остальным предлагаю успокоиться и заняться своими делами. Не говорите пока ничего другим пассажирам. Мисс Григсби, через пятнадцать минут жду вас в своей каюте. Хочу, чтобы вы рассказали мне все.

После того, как Стоунмен ушел, Берри окружили Диксоны и Джессика.

— Я не могу в это поверить! — выдохнула мисс Райнхарт. — Гулби мог вывалиться за борт?

— Если так, то он не продержался бы в воде дольше нескольких минут, — мрачно произнес Дрейк Диксон. — Мисс Григсби, вы нашли на палубе битое стекло?

— Его нашел мистер Стаут. Он осмотрел его и сказал, что, по его мнению, это кусок фонаря.

— И еще записка, — напомнил Диксон. — Вы говорите, кто-то оставил ее для Гулби, пока он ужинал вчера вечером? Вы знаете, что там было написано?

Берри повторила то, что прочитала.

— Сьюзен П.? — переспросила Кара. — Но на борту нет никого по имени Сьюзен П., по крайней мере, никто не назывался таким именем.

— Минутку, — вмешалась Джессика. — Вы хотите сказать, что одна из присутствующих здесь женщин, возможно, самозванка?

— Кто бы это ни был, — сказала Берри, — записка была написана, чтобы заманить Гулби на палубу правого борта в полночь. А у поручней правого борта примерно в середине судна мистер Стаут обнаружил битое стекло.

Воцарилось молчание, и в нем Берри осознала тяжеловесность озвученной ею мысли.

Диксон заговорил первым. Голос был низким и тихим:

— Вы понимаете, какое высказываете предположение? Будто кто-то из нас написал записку, чтобы заманить Гулби на палубу, возможно, подвел его к перилам, а потом… что? Столкнул его? Сомневаюсь, что женщина смогла бы это сделать.

— Возможно, ей мог помогать какой-то мужчина, — предположила Джессика.

— Но на палубе всегда дежурит кто-то из команды. Два или три человека, не так ли? — Диксон выглядел озадаченным. Похоже, их с Берри одолевали одни и те же чувства. — Разве рулевой не должен был что-то видеть?

— Он мог бы что-то увидеть, — согласилась Берри, — если бы погода не испортилась, не пошел мокрый снег, и видимость не ухудшилась. Рулевой, возможно, ничего и не увидел в темноте за снегопадом.

— Мы забегаем вперед, — решил Диксон. — Неважно, во что верит Стаут. Мы не знаем наверняка, что Гулби упал за борт.

— Или его столкнули, — пробормотала Джессика.

— У меня назначена встреча с капитаном, — сказала Берри, понимая, что эта беседа ни к чему не приведет. У нее была своя теория, но делиться ею она не хотела. — Прошу меня