Люциана. Трилогия - Алекс Джиллиан

— И ты бесишься от мысли, что женщина заняла твое место. Признайся, что самое неприятное в этой ситуации? То, что ты не сверху?

— Я слишком долго был сверху, Джонни, и мне это здорово наскучило. — он двусмысленно усмехнулся. Грэя пронзило отвратительное чувство жгучей ревности и злости. Ричард удовлетворенно хмыкнул.

— Хочешь меня ударить? — поинтересовался он. — Не стоит. Я все равно сильнее. В этом нет смысла. Я не претендую на твое место. Поверь, оно очень незавидно и ненадежно. У меня куда более глобальные планы.

— Ты думаешь, что она будет покорно ждать, пока ты будешь совершать ритуал. — сомнительно покачал головой Джон.

— Нет, не будет, но я что-нибудь непременно придумаю. Я же умный. — Ричард широко улыбнулся. — А ты так заговорил, словно поверил в наше существование.

— Я просто хочу понять, как далеко вы зайдете в своем безумии.

— Нет, ты почти уверен, что все это правда, просто твой разум сопротивляется. Твой отец тоже был упрямым. Он так же смотрел на меня, как ты. Но тебе я не враг. Скорее, друг. Ты сам не знаешь, как может быть опасна Милена. Она уничтожила бы тебя, после извлечения меча.

— Зачем?

— Ей не нужен свидетель. Что, если меч нельзя уничтожить? Тогда она его перепрячет, а ты…. Зачем ей будешь нужен ты?

— Я не верю тебе. Милена — не убийца. — горячо воскликнул Джонатан.

— Да? Она не поведала тебе о том, что за восемь лет своего правления, уничтожила триста пятьдесят вампиров, причем собственноручно.

— Какой смысл убивать себеподобных? — не поверил Грэй. Ричард окинул его усталым взглядом.

— Они нарушили закон.

— Какой?

— Не обращать смертных в вампиров.

— Но разве это не разумно? — возразил Джон.

— Обращение человека, единственная радость для таких, как мы. Через людей мы снова чувствуем себя живыми, питаясь их чувствами, мыслями, желаниями. Она делает тоже самое, питаясь тобой. Важно не просто взять кровь жертвы, а еще и отдать ей частичку самого себя, только тогда мы испытываем настоящее удовлетворение.

— Звучит омерзительно. Радоваться убийству — разве это не низко? — с отвращением произнес Джонатан. Ричард хищно улыбнулся.

— Это нужно почувствовать, Джонни. Мы не убиваем, а дарим вечную жизнь.

— А ты спросил у Милены, нужна ли ей вечна жизнь, прежде чем убить ее? — дерзко спросил Джон, глядя в холодные глаза. Тень пробежала по лицу Ричарда, он сжал кулаки, и Грэй инстинктивно отпрянул. Но Ричард быстро овладел собой, и спокойно произнес.

— Я прощаю тебя за то, что ты любишь ее.

Он отвернулся, демонстрируя свое нежелание продолжать разговор. Джонатан задумался. Не похоже, что это самодовольный выродок врет. Неужели Мила обманула его. Что-то здесь не сходиться. Внезапно он почувствовал теплое дуновение ветра на своем лице, словно кто-то коснулся его рукой. Мысли понеслись прочь. Он закрыл глаза и услышал тихий ласковый голос Милены.

Джонни, я не сержусь на тебя. Ты должен быть осторожен. Не слушай Ричарда. Он — мастер обмана.

Ты просила его обратить тебя?

Да.

Почему?

Так было нужно. Только я способна остановить хаос. Люциана завещала мне эту власть, чтобы я установила равновесие и мир. Но обрести ее силу я могла только через смерть.

Что мне делать? Как помочь тебе?

Я справлюсь, Джонни. Ему не получить то, что принадлежит мне.

А что будет со мной, когда все закончится?

Он уже что-то наплел тебе? Джонни, я не собираюсь превращать тебя в вампира. Ты будешь жить. Даю слово.

— Передавай привет. — ворвался в сознание Джонатана еще один голос.

Милена… — позвал Джон, но она оставила его.

— Я до сих пор ее волную. — усмехнулся Ричард, глядя на него.

— Нет, не волнуешь. — покачал головой Джонатан, послав ему полный презрения взгляд. — Ты причиняешь ей боль. Она любит тебя, а ты хочешь растоптать ее, унизить. Вот это не по-мужски.

— Что ты можешь понять в наших отношениях? Что ты знаешь о боли? Об одиночестве? Об унижении, злости, ненависти, страсти, о любви? Что, Джонни? Ты не был так одинок, как мы, ты не страдал столетиями, ты терял все в один краткий миг. Не пытайся обвинить меня в том, чего не понимаешь. — яростно глядя на него, сказал Ричард. В глазах его вспыхнул синий огонь, губы изогнулись в горькой улыбке.

Джон потрясенно смотрел на него. В сердце больно кольнула неприятная догадка. За намеренно жестокими словами Ричарда пряталось что-то глубокое и сильное.

Элис попыталась утешить его, прикоснувшись к его плечу, но он отбросил ее руку. И закрыл глаза, не желая общаться даже с ней.

Мила в это момент только садилась в самолет. Она была сильно раздасована произошедшей неприятностью. Ей придется отбивать Джонатана, или сражаться с Ричардом, чего ей совсем не хотелось. Тешило только то, что ситуация прозрачна. Теперь она знает, кто готовил заговор. В глубине души Милена давно это подозревала, но глупое сердце не хотело верить, что Ричард способен на такое вероломное предательство. На что он надеется? Ему не удастся застать ее врасплох. А в схватке она в любом случае выйдет победителем. Да она может просто заставить его съесть этот чертов меч. Вырвать его из рук Ричарда одним взглядом. Господи, какая глупость! Он вроде всегда был разумным вампиром. Это же самоубийство. Что он пытается ей доказать таким смешным способом? Проверить дрогнет ли у нее рука? Мила закрыла глаза. Тревога съедала ее сердце. Нет, она все еще не готова к битве с Ричардом. Но, если другого выхода нет, она сделает то, что должна. Сделает….

Да храма пришлось добираться на автобусе. Ричард решил, что у них достаточно времени и нет смысла брать такси. Джонатан счел подобное решение не совсем верным. Если ему так не терпится заполучить меч, то к чему тянуть время. Элис, как пятнадцатилетняя влюбленная школьница, висела на сильном плече Ричарда, который хранил напряженное молчание. Джон подумывал о том, есть ли возможность сбежать от них, когда они выйдут из автобуса. И куда ему бежать? Вдруг Милене понадобится помощь, а его не окажется рядом. Но что он сможет сделать, против этих сверхлюдей, наделенных невероятной силой. Что-то говорило, что они с Элис лишние в этой глубоко личной схватке. Грэй не был дураком, и как бы Ричард не прятал свои эмоции и чувства за ледяной небрежностью, показушным равнодушием и невозмутимым спокойствием, демонстрируя свою хищную опасную сущность, Джон был уверен, что он вовсе не был страшным злодеем из фильма ужасов. Кроме жажды власти было что-то еще за его стремлением заполучить несчастный меч. На Иерусалим опустились сумерки. Интересно, как они попадут в храм. Кто их туда пустит в такое время? Но тут Джон вспомнил, что Ричард тоже может заставить человека сделать все, что он пожелает. Да, святые отцы будут в шоке, узнав, что их святилище осквернил самый настоящий принц тьмы. В том, что это правда, Джонатан уже почти не сомневался. А это значит, что его отец тоже был вампиром, которого убила Милена. И влюблен он не в психопатку, а в Королеву проклятых. Просто сюжет для ужастика. Странно, что он так спокойно это воспринимает. Возможно, это шок. И понимание всего ужаса сложившейся ситуации придет позже. Сейчас же его волновало другое. Он беспокоился о Милене. Она не должна пострадать. Если то, что говорит Ричард о ее законах правда, то ему гораздо выгоднее, чтобы выиграла в этой битве именно она. Ему не хотелось бы стать кормом, в случае победы Ричарда, а в том, что он обязательно им полакомиться, Джонатан не сомневался. Он и сейчас время от времени поглядывает на пульсирующую вену на его шее.