Время для жизни - taramans

- Менял я женщин, там-дарьям-пам, как перчатки.

Носил я шляпу, там-дарьям-пам, шапокляк!

А мой нахальный смех всегда имел успех…

Косов скорчил нагловатую, шпанскую морду, предельно самодовольно усмехнувшись… Потом решил, что ведет себя… по-детски как-то.

- А просто понять, что кому-то нравятся… просто нравятся женщины… сложно? Вот все женщины, а? Мне они – очень нравятся! И что в этом плохого? Я же не веду себя… вот помнишь, не так давно была у молодежи модной теория «стакана воды»? Что «комсомолка должна…

Она жестом остановила его:

- Я поняла, про что ты. Это – плохо! И мы осудили эту… ошибку!

- Вот! Только это две крайности! Одна – вот этот «стакан воды», а вторая – предельно морализовать все вокруг! «Они любили друг друга. Женились. Прожили долгую жизнь и умерли в один день». Это… сказка. Так не бывает! Точнее… может и бывает, но… редко! Очень редко! Можно сказать – идеал отношений. А идеал… он недостижим!

- Как это недостижим? Разве…

- Если идеал достижим, это – не идеал, а цель! Которую можно достичь, и даже разбить этот путь на этапы! Вот ты же не скажешь – мне нужно полюбить Илью, а для этого я должна сделать… и по пунктам – первый, второй, третий! Нет? Что, глупо? Согласен! Пойми, Тонечка, люди – они разные! И физически, и духовно, и нравственно! Их, конечно, нужно воспитывать, делать лучше… Но не ломать через колено! Ничего этим не добьешься!

Она задумалась, потом встряхнулась.

- Я понимаю тебя… наверное. Только… что хотела сказать… Илья – он хороший, честный, прямой. Он не умеет врать! Вот и сказал тебе, что… не нравиться ему… твое поведение. А ты… решил, что он говорит, как руководитель! А он говорил, как товарищ, вот!

«Ну… как раз как руководитель он и говорил… вообще-то… Но… идеалисты они тут… многие! И это – пиздец как страшно! Карьеристы, приспособленцы, ворюги, пьяницы, всякие разложенцы – они хоть понятны… по-человечески. Ясно чего они хотят. При случае их можно и даже нужно лупить! Но вот такие… мечтатели… А может – это я не прав? Может там, в будущем мы разучились вот так… гореть чувствами? И выродились все? Хрен знает!».

«А еще… или я не понимаю этого… Илью. Или она в нем ошибается. И эта ошибка может ей очень дорого обойтись!».

- А вот ты… про любовь так… А вот… ты меня извини, конечно… А вот – Кира?

«Угу-м… и что ей отвечать? «ты не понимаешь, это – другое?».

- Кира… Кира. А что Кира? Кира… это подруга, нет… даже невеста Сергея! Есть такие строки:

- А если случиться, что он влюблен,

А я на его пути –

Уйду с дороги, таков закон:

Третий должен уйти!

- Ой! Как здорово! Это опять твое, да? – Тоня восхитилась.

«Да они прямо толкают меня на плагиат! «Не виноватая я! Он сам пришел!».

- Ладно, кисуля… мы поговорили. Только вот к чему пришли? И таки да – как Илья позволил тебе прийти ко мне? И не ревновал? И не будет ревновать?

Она покраснела.

«Ага… значит ревнует все-таки!».

- А Ильи нет… он уехал в город. И про ревность… Нет, не ревнует, - «а вот тут явно врет! это видно», - и еще… давай мы не будем говорить, что я с тобой… разговаривала? Хорошо, Иван? Скажу, что разговаривала с тобой не одна, а… с Лидой, к примеру. Или… еще и Лизой. Не увольняйся, Ваня! Не надо! И уезжать тебе никуда не нужно! Ну ведь славно же у нас было! Вы, вон – и песни какие сочиняли, и общались мы тут… дружно! Разве нет?

«А вот не уверен, что Лида… или Лиза поддержат этот обман! После… Шамаханской-то царицы!».

- А ты… уверена, что Лида согласится подтвердить твои слова? Что… она тоже не хочет, чтобы я уезжал?

Тут Тоня развеселилась:

- Ваня! Ты меня извини, но… ты слишком уж возомнил о себе! Ну да, Лидочка рассердилась на тебя, когда эта… твоя знакомая приехала. Но Ваня! Лида – замужем! А ты симпатичный, конечно… Но ты… мальчишка! Не обижайся, хорошо? Пойми правильно, ладно?

«Чего-то я тут не понимаю!».

- Так… что-то я не пойму – то ты осуждала меня, что я женщин так… перебираю. То – как-то несерьезно… по поводу Лиды. Объясни, пожалуйста!

Она еще больше развеселилась, махнула рукой:

- Да что тебе можно объяснить? Ты же все равно ничего не поймешь! Вы, мужчины, в некоторых вопросах какие-то… туповатые!

«Ага… некоторые вопросы – это женская логика называется! Тут – да! Хрен разберешься!».

Вот так он и остался… и на работе, и по месту жительства. Вот об этом и размышлял попаданец, лопатя так не останавливающийся снегопад.

С Ильей вышел… эдакий – вооруженный нейтралитет. О чем уж говорила с директором Тоня – Иван, конечно, не знал. Но, когда Косов зашел к директору, тот хоть и отводил взгляд, но разговаривал ровно, спокойно. Они договорились, что Иван возьмет неделю в качестве отпуска – как раз следующая суббота оказалась без киносеанса. И синяки сойдут, и попаданец сможет расслабиться и окончательно успокоиться.

«Поеду к Фатьме! Новый год, отдых, погуляем. Может и в ресторан какой сходим. Вон – Калошин же приглашал приходить, заодно и посмотрим, что там за новое место работы у знакомых музыкантов. Да и вообще… просто по городу погулять, мороженое съесть, в кино сходить с красивой женщиной – это ли не отдых? Все! Решено! Так и сделаю. Ага… еще бы к Савоське заехать. Уже больше двух месяцев его не видел! Новости разузнать, да и деньги – забрать. Должны же с ним уже рассчитаться за «рыжье»? И с ателье процент тоже уже должен был накопиться».

А вот с Лидой, и Лизой… Иван как-то даже побаивался встречаться. Ну… не то, что побаивался… а так – было очень неудобно. Что-то в душе свербило.

«Неужели совесть? Да нет… просто – «уходя - уходи», а здесь назад отыграл. Не совсем по-мужски вроде бы? Или нет? Хрен его знает!».

Но Лида, к которой он зашел в библиотеку, была явно рада известию о том, что увольняться он не будет. Только эта радость, мелькнувшая в глазах женщины, и пробежавшая тенью улыбки по губам, сразу сменилась подчеркнутой холодностью. Не льдом и стужей, а вежливой отстраненностью, скажем так.

Он, несмотря на это,