Николай Кровавый. Трилогия (СИ) - Аббакумов Игорь Николаевич

Учреждая Менделеевскую премию, я как то упустил из виду то обстоятельство, что у Нобеля помимо учёных, премию его имени могли получать литераторы. Когда спохватился, было уже поздно. Потому что переписывать утверждённое один раз положение о премиях — дурное дело. К тому же, где деньги, там и склоки. А литераторы, это народ более ревнивый и склочный нежели учёные. Не хватало ещё, чтобы какой-нибудь писака, своими воплями о попранной справедливости, мешал работать истинным творцам науки. Что тут можно сделать, подсказала мне вдовствующая императрица:

— Ники! А почему бы для представителей искусства не учредить премию, подобную Менделеевской? В России много талантливых писателей, поэтов, художников… Лично я готова вложить свои средства в это благородное дело.

И действительно, про художников и скульпторов я как то забыл. Да и архитекторов забывать не след. И потому в России появилась новая премия. Назвал я её Пушкинской. Почему так? А потому что Пушкин — это наше всё. Про это любой гимназист знает. И вручалась премия за выдающиеся успехи в области литературы, художественном творчестве, архитектуре и кинематографии. Последнее тоже важно. Ибо как наверное ещё скажет один известный деятель: "Пока народ наш неграмотен, важнейшим из искусств для нас является кинематограф и цирк".

Учредив премию, я сразу позаботился об устранении вопиющей несправедливости. Первым лауреатом Пушкинской премии в области литературы стал Лев Николаевич Толстой. Я не являюсь ценителем и поклонником его творчества. Ту же "Войну и Мир" я так и не смог осилить, невзирая на усидчивость и уникальную способность выслушивать любой бред с внимательным выражением на лице. Но ведь уже сейчас Лев Николаевич считается великим писателем. А эти уроды из Нобелевского комитета сочли его недостойным этой самой премии в области литературы. Ну что же, нет "нобелевки" — будет "пушкинка". Она кстати, размером побольше. Да и вручают её не только русским деятелям искусства. Например, в области кинематографа, первыми лауреатами стали братья Люмьеры. А что, разве не заслужили? А из литераторов, вторым лауреатом стал Редьярд Киплинг.

А времени на всё задуманное мной не очень много. Успехи внутренние стали возможны лишь потому, что внешних врагов удается либо стравить между собой, либо заинтересовать их чем то иным. Рано или поздно, но возможности водить всех за нос у меня не будет. Пока что весь мир имеет обо мне превратное представление. Мой отказ от экспансии воспринимается как обыкновенная трусость. За границей об этом пишут и говорят без всякого стеснения. Да и в родном Отечестве хватает дураков. Видимо мало кто понял, что экспансия идёт полным ходом. Только она приняла другие формы. Я старательно привязываю к России Корею, способствуя этим защите Приморья. Особый Коммунистический район в Северной Маньчжурии постепенно становится самодостаточным. И хотя формально он является частью Северной Цин, на деле однако, чиновники Цыси туда и носа не кажут. А уж про Албазинское Православное войско и говорить не стоит. Туда не кажут носа даже коммунисты. Сама Северная Цин, слепленная на скорую руку из инородческих окраин, стремительно теряет черты китайского государства. И все эти территории активно осваиваются русским капиталом. И если никто нам не помешает, то к середине десятых годов, они превратятся в нашу ресурсную базу и защитный буфер. Да и в качестве союзников эти образования уже сейчас имеют для нас немалую ценность. Там ведь не только инородцы живут. Китайцы тоже убегают в северные провинции бывшей Маньчжурской Империи. Там им живется спокойней и вольней.

Не стоит забывать и о Гавайском королевстве. Официально, оно находится под протекторатом Австро-Венгрии. А на деле оно экономически зависит от нас. Да и не только в экономическом плане. Внутреннюю политику королевства уже определяют выходцы из России. И мысли о том, как это влияние сделать ещё большим, у меня есть.

В отличии от Востока, экспансия на Балканы не столь масштабна. В первую очередь я забочусь об усилении наших позиций в Болгарии, постепенно способствуя её превращению в самое сильное государство на Балканах. Конечно, чем то приходится жертвовать. Например — Сербией и Албанией. Мне всё-таки удалось убедить австрийцев и они, проведя с нашей помощью переговоры с Турцией, выкупили обременявшие османов территории. Отныне в Албании стоят австрийские гарнизоны, а претендовавшая на эти земли Италия, жалуется кайзеру Вилли на коварство союзника. То, что с обретением Албании, проблемы у австрийцев только начнутся, об этом мало кто догадывается. Потому что греки и черногорцы тоже мечтали округлить свои владения за счет албанских земель. Правда, австрийцам плевать на эти мечтания. Они сейчас делят с королём Мирко боснийские земли. А я им в этом всячески помогаю.

Король Мирко, благодаря этому сейчас в Сербии популярен. И тут тоже мало кто думает о том, что все эти приобретения никак не усилят захватчика. Что пройдёт несколько лет и мысли о новом переделе территорий посетят головы всех правителей окрестных стран. Пусть делят! Главное — не за наш счет. А австрийцы весьма скоро убедятся в том, что число врагов их государства значительно возросло. Взять ту же Польшу. Там сейчас обстановка весьма непростая. Удовлетвориться независимостью лишь на части своих земель, поляки не в состоянии. Да и в этой самой независимости их не всё устраивает. Например, готовящийся занять королевский престол Анджей Первый им сразу не по нраву пришелся. Потому что москаль и схизматик! И толку с того, что королева будет полячкой и католичкой! Фактически, власть Анджея Первого будет первое время обеспечена штыками его латышской гвардии, недавно вернувшейся с несостоявшейся войны, да саблями туркестанской военной полиции, которую ляхи уже искренне ненавидят. Правда, тот же Дмовский, который станет премьер-министром в независимой Польше, готов мириться с существующим положением. Ради светлого будущего Великой Польши. А оно уже сейчас задается мной и французами. С французами всё ясно: им нужен союзник на востоке и потому они всячески опутывают Польшу долговыми обязательствами. Но ведь это не гарантия того, что хитрые поляки не попытаются избавиться от своих обязательств, переметнувшись на сторону кайзера. И вот тут уже я помогаю французам, пуская в ход своих специалистов из "сливного бачка". Как обычно, польские проблемы озвучивает знаменитый Юзеф Геббельсовский.

Геббельсовский отдает дань прошлому величию, когда под скипетром польского короля находились Украина, Белоруссия, Смоленщина и половина Прибалтики. Но это — вопрос будущего и к тому же только часть вопроса. Толку полякам от земель, где население чуждо им и по происхождению, и по вере. В первую очередь нужно заниматься освобождением тех земель, на которых проживают их соплеменники. Например, в австрийских владениях их весьма много и завбывать о братьях по крови не след. Но и во владениях Вильгельма Второго тоже хватает и поляков, и старых польских городов. Достаточно вспомнить Познань, названный немчурой Поссеном. А родной польский Гданьск, который переименован в Данцинг? Но наибольшая обида в сердце истинного поляка сидит от потери старого польского Кролевца, переименованного в Кёнигсберг. И вообще, пора вспомнить о том, что при Болеславе Храбром, польскими считались земли до Одера и Нейсе. Хотя, это не предел. Ведь Болеславу временами принадлежали Чехия и земли полабских славян. Так что о границе по Эльбе забывать не след! — убеждал публику Геббельсовский. Что делать с засевшей в этих, исконно славянских землях, германцами?

Часть германцев следует депортировать за Эльбу, часть — ассимилировать, несогласных — уничтожить! Евреи? Да, есть такие! Непонятно, что с ними делать? Да вы что? С ними как раз полная ясность: чемодан, вокзал и этот самый их Израиль, который им организуют Ротшильды на турецких землях!

Подобного рода статьи нашего подставного певца польского величия, сами поляки воспринимают без всякой критики. Французы, курирующие своего союзника, как то пытались сбить подобные настроения, да махнули рукой, вовремя поняв, что Манька Величка — дама заразная и обычным способом эту заразу не вылечишь. Правда, сейчас французам не до перевоспитания поляков. У них сейчас по всей стране идут такие споры и склоки, каких не было во время "Дела Дрейфуса".