Корона Всевластия. Трилогия. - Татьяна Форш

— Высшего архангела. Он любезно накормил нас обедом и привел сюда. А я, зная то, как он нам нужен, не смог удержаться от выпытывания тайн.

— А меня подождать?

— Я пытался. Бог свидетель! Но меня похитили путем толкания в туман!

Я внимательно посмотрела ему в глаза. Как, ну как можно плести этот бред с таким серьезным лицом?

— Ты издеваешься? — Я свесила ноги с кровати.

Тар вскочил.

— Тетенька, только не бейте!

Нет, я, понимаешь ли, чуть с ума не сошла, его разыскивая, а он тут в тепле и уюте разводит умные беседы с одним из правителей мира?!

Я сама не заметила, как в руках возникла подушка. Убить не убью, но отбуцкаю с наслаждением! За все его экстремальные профессии, за безликих любовниц, за…

— Ай! Ой! — Паршивец несколько раз увернулся, затем все же получил подушкой в лицо. — Тетенька, только не по голове!

После этой фразы в меня словно вселился бес.

— Какая, к чертям рогатым, я тебе тетенька?! — Подушка в моих руках словно отрастила крылья, ну или, на худой конец, реактивный двигатель, с ультразвуковой скоростью находя объект моего гнева!

— А что, дяденька?! — искренне изумился мой подопечный и, спасаясь от взбесившейся подушки, бросился ко мне, попутно еще несколько раз получив по спине. В следующую секунду я забарахталась у него на руках. — Брось подушку!

— Немедленно отпусти, а то…

— А то что? Размах в ближнем бою не тот?

Вот гад! Я с яростью уставилась в его чуть мерцающие лунной зеленью глаза.

— …а то рискуешь не дожить до своего дня рождения!

— Эх, была не была! — Тар еще крепче прижал меня к себе, подошел к дальней стене и начал спускаться.

Тут что, еще и первый этаж есть? Что ж, будет повод и там навести порядок! Мелочь, а приятно! Хоть как-то получу моральное удовлетворение, хотя бы за то, что этот архангел сделал с моим подопечным! Я его совершенно не узнаю!

Мгновение спустя лестница оказалась позади. Я завертела головой, разглядывая небольшую гостиную, аскетичную настолько, что впору удивиться. Неужели сам Высший архангел живет здесь?

— Подушку брось! — Голос Тара заставил очнуться от размышлений.

— И не подумаю! — Я вспомнила, что держу за уголок болтающуюся за спиной парня подушку, но, как на грех, азарт боя схлынул, и теперь она мне показалась набитой камнями.

— Лайла, я кому сказал?

Ладно, льсти себе!

Я с наслаждением разжала пальцы, и мое оружие упало с тихим «пфуф».

— Хорошая девочка. Теперь твоя очередь. — Он так стремительно опустил меня в кресло, что я с силой вцепилась ему в плечи. — Не бойся! Я просто хочу, чтобы тебе было удобно.

Он разжал руки, и я поняла, что действительно сижу на чем-то удобном и таком мягком!

— Голодная? — Тар развернул кресло так, чтобы оно стояло одним боком к камину, и указал на притулившийся возле него столик.

Оглядев внезапно появившееся блюдо с фруктами и прозрачный кувшин с плещущейся в нем пурпурной жидкостью, я окончательно впала в растерянность.

— Откуда все это?

— Этот сюрприз любезно предоставил мне хозяин. Для тебя. Ну и в компенсацию за то, что его ручной монстрик чуть не выпил из тебя всю силу.

— Так. Я вижу, тебе есть что мне рассказать. И лучше тебе сделать это как можно быстрее! — Интересно, почему я, когда смущена или растеряна, начинаю так вызывающе себя с ним вести?

Чтоб избавиться от власти его чуть прищуренных в усмешке глаз, я сцапала яблоко и сделала вид, что полностью им поглощена.

— Да рассказывать особо нечего. — Он взял с камина трезубец подсвечника и, подпалив все три свечи, поставил его на край стола. — Как выяснилось из беседы, я понадобился Лучезарному, чтобы, развоплотив меня, он смог вернуться в свой мир.

Я старательно сгрызла яблоко.

— И что нам теперь делать?

— Для начала отдохнуть. — Он уселся в кресло напротив и, плеснув из кувшина мерцающую рубинами жидкость в маленькие чашечки, вновь задумчиво уставился на меня. — Знаешь, у нас в части есть такая поговорка: кому суждено быть застреленным, тот не сгорит. Так вот. Надеюсь, что и на этот раз повезет.

— При чем тут это? У тебя в Книге судеб стоит эта дата! Этот рубеж! Этот день!!! Как можно надеяться на авось, если твой враг — сам создатель мира? — Я не заметила, как перешла на крик. Пусть он скажет, что это глупая шутка! Пусть пообещает остаться в живых, а главное, сделает это, но только пусть не смотрит на меня… так!

Заставив себя успокоиться, я поднесла к губам чашечку и, вдохнув аромат, с наслаждением сделала несколько глотков. Нектар.

— Что еще сказал тебе Высший? — Отставив чашку, я холодно взглянула на смертного.

— Да в общем-то почти ничего: только то, о чем я тебе уже сообщил. Ах, ну да! Еще он просил передать одну ма-а-аленькую просьбу: чтобы завтра утром ты не приходила к Храму Правления.

— И все?! А о чем вы столько времени говорили?

Тар невозмутимо пожал плечами:

— О политике, коррупции государственных чинов, инфляции и поставках манны. — Сделав глоток нектара, он задумчиво покривился и выдал: — Водки сюда не хватает. Один к одному.

— Ты издеваешься? — Я прищурилась, разглядывая его кристально честное лицо. — Если ты мне сию секунду все не расскажешь, я специально пойду завтра к Храму, чтобы порасспросить кое-кого самой.

— Лайла, в наших разговорах не было ничего, чтобы могло бы тебя заинтересовать! Поверь, будь ты с нами, ты бы испытала разочарование и скуку.

Ну все! Я прямо-таки услышала треск, с которым лопнуло мое долготерпение.

— Откуда… ты… знаешь… что может меня заинтересовать, а что нет? Откуда ты… ты— врун, болтун и потаскун — можешь это знать? Как могут быть ведомы тебе— ни разу не испытавшему ни любви, ни хотя бы привязанности — чувства ангелов?

— Крылья?

Его неожиданный вопрос заставил меня замолчать.

— Что «крылья»?

— Чувства ангелов — крылья? Этакая фобия. Моральное самоудовлетворение! Божок, которому вы все молитесь! — Его лицо в нервном пламени свечей сделалось злым. — Лайла, какие чувства? О чем ты? Скажи, что ты хочешь больше всего на свете? Что ты любишь? О чем мечтаешь? И я уверен, что в твоей душе, в твоем сердце ответ будет — крылья! Стремление вырваться из серой толпы небожителей, доказать самой себе, что ты хоть чем-то отличаешься от этой массы! Что ты на миг, на шаг ближе к вершине! Но ты не понимаешь одного! Самый никчемный, потерявшийся во времени небожитель, существующий только для того, чтобы каждое утро видеть солнце, чувствовать ветер и слышать невообразимую и всегда такую разную Славу, — счастливее тебя. Потому что он познал мудрость этой жизни, и, поверь, она не в том, чтобы иметь власть над стадом овец!

Крылья?

Я усмехнулась. Выдержать его взгляд сейчас оказалось невообразимо тяжело, но я справилась.

— Наверное, ты прав. Но… знаешь, иногда обстоятельства бывают гораздо сильнее, и не думаешь ни о крыльях, ни о стаде, а только о том, чтобы все исправить. — Я помолчала, взглянув на хранившего молчание Тара, и решилась. — Кто я и откуда — не помню. Так бывает, когда последняя смертная жизнь заканчивается внезапно. Почти всегда причина одна: невнимательность хранителя. Но может случиться так, что в Книге судеб вдруг появится какая-то важная миссия, коей ты становишься удостоен. — Я отвела взгляд. Зачем я это говорю? Ему. — В общем, такой «сбой в системе» произошел и со мной. Моя последняя смертная жизнь закончилась тем, что мы с мужем погибли почти сразу же после нашего венчания. Как выяснилось потом, нам предназначалась долгая, счастливая жизнь… если бы не я. Кто-то посчитал, что гораздо лучше я справлюсь с иным испытанием, нежели быть счастливой.

— Ты его… любила? — Голос Тара прозвучал глухо.

Я кивнула и посмотрела подопечному в глаза.

— Готова была за него умереть. Но больше всего меня мучило то, что именно я и стала причиной его смерти. Чтобы найти его, я отказалась от дальнейших перерождений.

— И… ты нашла?

Я покачала головой:

— Нет. Поступив в школу ангелов, я попросила своего учителя узнать о его судьбе. Оказалось, что он вновь выбрал смертную жизнь, и… его следы оказались надежно скрыты. Вот почему я захотела стать ангелом. И дело даже не в могуществе, которую дают крылья, а в том, что я до последнего надеялась его найти. Если бы я стала ангелом, мне бы, наверное, это даже удалось.

— Что ж, возможно, еще найдешь. Пути Господни неисповедимы. Ты будешь еще есть?

— Нет. Аппетит пропал.