Дракон - Олег Бубела

— Зачем ты мне это говоришь? — в ужасе воскликнул Лар, перебив меня.

Да, я знал, на что давить. Страх падения являлся самым сильным у драконов. Они не так сильно боялись смерти, увечья или потери близких, как банального падения с небес. И хотя от последнего погибает очень мало драконов, в основном, преклонного возраста, все равно эта боязнь изначально заложена в их инстинктах.

— Я сказал это потому, что сейчас попробую все это проделать. Я упаду и разобьюсь, и только у тебя есть возможность меня остановить!

— Алекс, ты сошел с ума! — воскликнул брат.

— И знай, если я сразу умру при падении, то конечно, вернусь в свое тело, которое также продолжит катиться по склону... Ну а если я по какой-то счастливой случайности останусь живым, достигнув подножья, то вновь обернусь драконом и взлечу вверх, чтобы повторить все это!

— Не делай этого!! — завопил Лар, поняв, что я не шучу.

Я громко засмеялся и крикнул:

— А ты останови меня!

После этого я сложил крылья и полетел вниз, уставившись на приближающиеся скалы. Как можно быстро научить человека плавать? Просто нужно рассказать ему, что делать, а потом бросить в воду и смотреть, как он барахтается. Кто не утонет, тот мигом научится. Так и я решил проломить тот барьер в голове брата, который мешал ему использовать свои возможности. Да, я сильно рисковал, но не собирался отступать и просто верил в него, открыв свой разум.

Сперва Лар постарался схватить меня за хвост, но у него ничего не получилось. Потом попытался было убедить меня не делать этого, но я не обращал внимания на уговоры, а скалы стремительно приближались. И вот когда столкновение казалось неизбежным, а я грустно подумал, что опять мне придется пережить свою смерть, и может быть не одну, мое тело вдруг перестало мне подчиняться. Оно распахнуло крылья, а потом сумело выйти из пике, напрягая мышцы изо всех сил, и только чудом не задело склон горы. Я не вмешивался, когда оно замедлило полет и опустилось на полянку в лесном массиве у подножья горы, и только ощущал это странное чувство единения, но уже не с позиции вожака, главного, а с позиции подчиненного. В принципе, никаких негативных ощущений не было, только легкая странность от того, что твое тело вдруг начало своевольничать.

Рядом со мной тяжело дыша приземлился Лар, который гневно взглянул на меня и закричал:

— Ты недоношенное яйцо! Что ты вытворяешь?! А если бы я не смог взять под контроль твое тело и ты бы разбился?!

Я только счастливо улыбнулся, вновь ощутив, что владею собой, и ответил:

— Но ведь все получилось? И не нужно так кричать. Пусть моя методика обучения не идеальна, но она же сработала и ты научился плавать... тьфу! управлять своими способностями.

— Ты сволочь! Безмозглая ящерица!! Человеческий выкидыш!!! — закричал Лар, после чего просто отвернулся, и хотел было взлететь, но я не позволил.

В два прыжка я подскочил к нему и обнял за плечи, не давая взмахнуть крыльями.

— Прости, я знаю, что это было подло и низко, но у меня просто не было нужных нескольких месяцев для обучения. Поверь, мне действительно жаль, что пришлось так поступить, но я не нашел альтернативы. Ты сам отвергал все попытки научиться, поэтому мне нужно было просто показать, что твои способности — это не только источник удовольствия для стаи при утренних полетах, а гораздо большее. То, что может помочь драконам отбить нападение врага, что может спасти жизнь... Лар?

Он ничего не говорил, не ругался, не перебивал, поэтому я забеспокоился. Посмотрев на морду брата, я увидел, что из его глаз текут слезы, и спросил:

— Что с тобой?

Он посмотрел на меня с обидой в глазах и тихо ответил:

— Я же мог и не справиться...

— Я в тебя верил, — твердо ответил я. — Ты же мой брат.

После этих слов Лар сам обнял меня и внезапно разрыдался. Нет, он не всхлипывал, и не издавал соответствующих рыданиям звуков, но его чувства просто ошеломили меня и заставили пожалеть, что я так поступил. Прижав его к себе покрепче, я стал забирать его боль, его обиду, его страх, уменьшая эти чувства, а взамен даря покой и любовь.

— Алекс, я так за тебя испугался... — прошептал Лар.

В этот момент я осознал, что не все средства хороши для достижения цели, поэтому только сказал в ответ:

— Прости меня... Прости, если сможешь.

Мы еще постояли немного, обнявшись, и ощущая друг друга безо всяких способностей вожака, а потом полетели обратно к стае. В этот день я больше про обучение не заикался, давая брату прийти в себя. Ничего, главное уже было сделано и мешающий барьер пройден. Какой ценой, это вопрос совсем другой, но я был абсолютно уверен в том, что дальше все пойдет по накатанной дорожке, ведь осталось совсем немного.

Вернувшись, я обнаружил, что к нашему гнезду стали прибывать подводы для кирпичей. Те драконы, которые уже успели подкрепиться, аккуратно их нагружали, помогая гномам, чтобы завтра с утра они могли отправиться в обратный путь. Как я понял, мои идеально гладкие кирпичи должны будут использоваться частично для замены дорожного камня в столице, а частично для постройки нового города, который начал образовываться на месте моего завода по производству стекла. Я не стал никому мешать и до самой ночи беседовал с Мудрейшей.

Уж очень меня заинтересовал тот факт, что я вдруг стал с легкостью оперировать чужими чувствами. В ответ бабушка рассказала мне самую главную тайну драконов, поведав об их способности, благодаря которой они улаживают конфликты между разумными расами. Оказывается, для этого им не нужна ни сила, ни драконье дыхание, ни иммунитет к магии, а просто обычные чувства, которые они могут изменять. Ведь это просто — в нужный момент слегка убрать агрессию, и уже нападение не состоится, в определенный момент подавить обиду, и остановить назревающий конфликт, слегка усилить осторожность, и вот уже захватническая война не начнется.

Причем это воздействие может производиться как на отдельных личностей типа вождей или глав, так и на обычную толпу. Правда, существовал один нюанс, драконы могли изменять только уже существующие чувства, слегка понижая их силу, или наоборот, активизируя эмоции, но не навязывать разумным свои. Так что у стай хранителей никогда не получалось привить своим подопечным любовь к ближним, или же заставить объединиться с расой, заметно от них отличающейся. Они просто сглаживали конфликты, убирали чрезмерную напряженность в отношениях, но никогда не старались таким образом объединить различные расы.

Мудрейшая рассказала мне, что на заре мира такие попытки были, но все они заканчивались очень печально. Дело в том, что навязанные извне чувства были очень слабыми и недолговечными, а когда они пропадали, результат было несложно предсказать. В памяти драконов сохранились два таких случая. Первый опыт был, когда раса делхов, больше похожая на гипертрофированных орангутангов и жутко ненавидевшая своих соседей хварков, людей с красной шерстью и кошачьими мордочками, вдруг получила от драконов сильнейшую любовь, позволившую им объединиться и начать жить вместе.