Сталинградская битва - А Самсонов

В итоге трехчасового боя стрелковые дивизии 6-й армии ворвались в Новую Калитву и Дерезовку, вклинившись на глубину 2-3 км в оборону противника. Стрелковые соединения 1-й гвардейской армии к середине дня продвинулись на ее флангах на 1,5-2 км. Для ускорения прорыва тактической зоны обороны врага командующие фронтами ввели в сражение три танковых корпуса: 25, 18-й и 17-й. Однако это было сделано без предварительной инженерной разведки, и танки сразу же натолкнулись на минные поля, понесли потери и вынуждены были приостановить атаки до проделывания проходов в минных заграждениях.

Во второй половине дня туман рассеялся, и авиация стала наносить удары по боевым порядкам и аэродромам противника. В воздухе возникали многочисленные бои между советскими и неприятельскими самолетами. Противник оказывал упорное противодействие продвижению наступающих стрелковых дивизий, пытался оттеснить их в исходное положение, бросал в контратаки оперативные резервы. К концу первого дня советские войска продвинулись в полосе наступления 6-й армии на 4-5 км, а на направлении главного удара 1-й гвардейской армии - на 2-3 км. 3-я гвардейская армия в этот день успеха не добилась.

17 декабря стрелковые войска 6-й и 1-й гвардейской армий продолжали развертывать наступление. Противник артиллерийским огнем, контратаками, бомбовыми и штурмовыми ударами самолетов стремился сорвать продвижение советских частей и соединений. Однако стрелковые дивизии теперь имели хорошее взаимодействие с авиацией и танками, что обеспечивало развитие первоначального успеха. К исходу дня войска 6-й армии прорвали оборону противника на участках Новая Калитва{137}, Дерезовка и, уничтожая оставшиеся очаги сопротивления врага, развертывали дальнейшее наступление. Введенный в прорыв 17-й танковый корпус с боями продвигался в направлении Кантемировки.

Войска 1-й гвардейской армии, действуя из района Нижний Мамон, Верхний Мамон, Нижняя Гнилуша, в ходе боев 16-18 декабря прорвали оборону 3-й пехотной итальянской дивизии и 298-й пехотной дивизии немцев, развертывая наступление в южном и юго-восточном направлениях. В полосе наступления этой армии в прорыв были введены 18, 24-й и 25-й танковые корпуса. Части 24-го танкового корпуса начали форсировать Дон в 11 час. 30 мин. 17 декабря 1942 г. в районе Верх-него Мамона, Нижнего Мамона. "В 18 час. 30 мин., закончив форсирование реки, вошли в прорыв с задачей, развивая успех за 18-м и 25-м танковыми корпусами, к исходу дня овладеть Твердохлебово, Расковка, Вервековка, в дальнейшем развивать успех в южном направлении"{138}.

Войска 3-й гвардейской армии генерал-лейтенанта Д. Д. Лелюшенко, наступавшие с рубежа восточнее Кружилин - Боковская, также прорвали вражескую оборону. 18 декабря 1-й гвардейский механизированный корпус совместно с 14-м стрелковым корпусом этой армии овладели населенными пунктами Астахов, Коньков, Боковская и Старый Земцов.

На левом крыле Юго-Западного фронта 5-я танковая армия генерал-лейтенанта П. Л. Романенко силами 321-й стрелковой дивизии и 5-го механизированного корпуса форсировала р. Чир и захватила плацдарм протяженностью 15 км по фронту и до 5 км в глубину.

Таким образом, в результате трехдневных ожесточенных боев войска Юго-Западного и левого крыла Воронежского фронтов на нескольких направлениях прорвали сильно укрепленную оборону противника, с боями форсировали реки Дон и Богучарка. Главный удар был нанесен в полосе наступления 1-й гвардейской и 6-й армий. Здесь прорыв обороны противника был расширен на 60 км по фронту, а в глубину наступающие войска продвинулись до 40 км, выйдя на южный берег р. Богучарка. 3-я гвардейская армия прорвала оборону противника на 20 км по фронту и продвинулась до 15 км в глубину. Действия наземных войск фронтов активно поддерживали 2-я и 17-я воздушные армии генералов К. Н. Смирнова и С. А. Красовского.

В ходе ожесточенных боев наступающие советские войска разгромили 3-ю и 9-ю итальянские, 294-ю и 298-ю немецкие пехотные дивизии, нанесли значительный урон 52-й итальянской пехотной дивизии. "Наступавшие через Дон русские войска всей силой своего удара обрушились на 8-ю итальянскую армию... Началось безостановочное отступление. Русские танки в нескольких местах вклинились в оборону 8-й армии, так что централизованное управление войсками было потеряно. Резервы были израсходованы в первый же день"{139}.

О событиях тех дней рассказывает в своих мемуарах и Э. Манштейн. "Все началось на левом фланге группы армий, точнее, на левом фланге группы Холлидта.

Что произошло с итальянской армией, в деталях известно не было. По-видимому, там только одна легкая и одна-две пехотные дивизии оказали сколько-нибудь серьезное сопротивление. Рано утром 20 декабря явился немецкий генерал, командир корпуса, которому был подчинен правый фланг итальянцев, и доложил, что обе подчиненные ему итальянские дивизии поспешно отступают. Причиной отступления явилось, по-видимому, известие о том, что на фланге уже глубоко вклинились два танковых корпуса противника. Таким образом, фланг группы Холлидта был совершенно оголен.

Когда генерал Холлидт доложил об этом командованию группы армий, оно немедленно отдало приказ, чтобы упомянутый генерал (находившийся, собственно говоря, в подчинении группы армий "Б") любыми средствами остановил отступающие итальянские дивизии. Группе Холлидта было приказано по-прежнему удерживать свои позиции на Верхнем Чире и обеспечить свой фланг, расположив на нем уступом одно из своих соединений. Но в течение этого дня слабый фронт группы Холлидта также был прорван в двух местах, 7-я румынская пехотная дивизия самовольно отступила. Штаб 1-го румынского корпуса, которому был подчинен этот участок, в панике бежал со своего КП. Вечером 20 декабря обстановка в глубине, за флангом группы Холлидта, была совершенно неясна. Никто не знал, оказывают ли еще где-либо сопротивление итальянцы, которые раньше были соседями группы. Повсюду в тылу группы Холлидта были обнаружены передовые отряды танков противника, они достигли уже даже важной переправы через реку Донец у города Каменск-Шахтинский.

В течение двух последующих дней обстановка на участке группы Холлидта все больше обострялась. Фронт ее был прорван, а танковые силы противника, имевшие полную свободу действий в полосе, где Советы смели со своего пути итальянскую армию, угрожали ее ничем не прикрытым флангу и тылу. Вскоре эта угроза должна была сказаться и на положении 3-й румынской армии"{140}.

Командование противника спешно перебрасывало на участки прорыва новые соединения из глубокого тыла и из соседних участков фронта. Разведка отметила появление частей 385-й, 306-й пехотных и 27-й танковой немецких дивизий. Необходимо было повысить темп продвижения, чтобы не дать врагу закрепиться.