Алхимия желаний (СИ) - Мелова Дара

— Прости, — искренне произнесла я и коснулась его плеча в знак поддержки. — Ты пострадал.

— Всё нормально, — отмахнулся Шанар. — Это было ожидаемо. Он воин, Салдарина. Глупо ждать с полей ромашек.

Был в его словах смысл и особая убедительность. Но я всё равно чувствовала неловкость и вину. И… долг перед целителем.

— Сколько я тебе должна? — спросила я, даже примерно не представляя с насколько круглой суммой мне придется расстаться, ибо я не знала расценок.

— Нисколько. Ты мне ничего не должна.

Его слова повергли в ещё больший шок.

— Почему? — тихо и растерянно прошептала я.

Любая работа должна быть оплачена. Я ведь вызвала его так срочно, а он не хочет брать с меня денег? Где подвох?

— Это была не услуга, — и на его губах расцвела знакомая мне улыбка, а светлые глаза от чего-то горели задорным огнем. Он был рад. Несмотря на то, что Шанар сильно пострадал, выглядел он так, будто выиграл в лотерею! Но очень старался скрыть свою радость, жаль, что получилось плохо. И это путало меня ещё больше.

— Тогда как я могу…

— В этот раз будет достаточно простой благодарности.

— Спасибо, — произнесла я на выходе, хотя показалось, что я совершенно не уверена, благодарю я его или спрашиваю.

Шанар опустил руку на моё плечо.

— Салдарина, — вдруг обратился он ко мне и украдкой глянул на закрытую дверь ванны. — Его отсутствие — плохой знак.

Слова заставили сердце пропустить удар, и очередная волна тревоги поднялась надо мной, желая обрушиться на мою голову.

Шанар отвернулся, и его рука соскользнула с моего плеча.

— Постой, что это значит? — в недоумении спросила я и схватила целителя за теплую ладонь, что так часто прикасалась ко мне.

То, что он сказал дальше, заставило безвольно опустить руки. Я окончательно потерялась.

Я уже не слышала слов прощаний. Дверь за целителем захлопнулась. А я медленно развернулась на месте и проследовала на ватных ногах к креслу, в которое буквально рухнула. Ладони закрыли лицо, спрятав меня от мира и погрузив темноту.

Я не могла думать ни о чём больше. Его слова мне плотно засел в голове, и продолжали звучать снова и снова.

«Его не было в сознании не просто так. Мне кажется, я буквально выдернул его… обратно в наш мир».

Я не услышала шагов Арриана, но я ощутила его приближение. И когда мне стало отчетливо ясно, что он стоит рядом, возвышаясь надо мной, и смотрит на меня, я вскинула голову, убирая руки от лица.

Мы встретились взглядами, и я сглотнула. Его глаза еще серебрились и в них плясала сила. Я сделала вывод — он ещё возбужден и не окончательно пришел в себя.

— Салдарина.

Я окинула его встревоженным взглядом.

— Тебе уже лучше, — констатировала я.

Злость и надменность с лица Арриана пропали, словно их смыло горячей водой, и сейчас он был больше похож на себя. Кажется, даже напряжение ушло из его тела, но плечи все ещё казались напряжёнными.

Арриан успел одеться. Как же глубоко я погрузилась в свои мысли, что даже не услышала ни щелчка двери ванной, ни звука выдвижной двери гардероба, ни шуршания одежды… И почему-то он выглядел слишком официально — белая рубашка, черные брюки. Ни намека на повседневность и непринужденность. Я сглотнула. Он куда-то собрался уходить? Сейчас? Вот так сразу?!

Я нервно потерла пальцы друг о дружку в кулаке.

— Объяснишься? — задала вопрос я, наступая и требуя ответы. — Что это было?! — накинулась на него я, впиваясь голодным, злым взглядом.

Арриан не спешил отвечать на мои вопросы.

Он внимательно смотрел на меня какое-то мгновение, молча изучая.

— Ты испугалась, — мягко выдал он, констатируя очевидный факт. Будто объясняя самому себе мое состояние.

Я на секунду опешила, прежде чем разозлиться сильнее и вспылить. Было похоже, что он ещё не до конца пришёл в норму и просыпался поэтапно. Словно во время отсутствия что-то переменилось, он успел забыться, надел суровую маску Хранителя, а теперь постепенно возвращался. И это его замечание, относительно моей реакции на всё пережитое, выглядело как еще один шаг к возвращению.

Это сбило с ног на долю секунды. Я в очередной раз убедилась, кто стоит передо мной. Нет, я никогда не забывала, что Арриан — Хранитель. Но в такие моменты это ощущалось острее и ярче. И будто заставляло землю под ногами трещать и между нами появлялась пропасть, отделяющая нас друг от друга и напоминающая о том, какая между нами разница.

Хранитель.

Стану ли я такой же?

Не знаю, что с ним случилось, но он будто пробыл во сне несколько недель, забыв, как жил тут и что такое эмпатия.

— Испугалась?! Я не знала, что и думать. Я думала, что ты умер!

Он склонил голову и так посмотрел, мол, не драматизируй. У меня горела ладонь влепить ему пощечину.

— Я переживала! Может, у вас, Хранителей, это не принято, тревожиться друг за друга или за любимых вами, но у нас всё иначе! Я… — я просто захлебнулась словами.

Арриан обхватил мое лицо ладонями, заставляя смотреть на себя. Большие пальцы ласково погладили по щекам.

— Мне жаль, — прошептал он. — Я не хотел тебя пугать. Я сам не знал, что это случится так внезапно!

— Что случится!? — отпрянула я. Поджав губы и отдышавшись, я впилась в Арриана колючим взглядом. — Что происходит?

Он молчал. Он выглядел мрачным, понурым. Но смотрел с сожалением в глазах. Я ничего не могла понять. Нахмурилась. От этого молчания мне не становилось легче.

Арриан вместо ответа, почему-то прижал меня к себе. Я уткнулась носом в рубашку и вдохнула его запах. Его руки погладили по спине и одна замерла на затылке. В этих объятиях было что-то тревожное. Крепко-крепко, будто в последний раз.

Он произнёс мое имя…

— Салдарина, — голос его был полон горечи. Он обратился ко мне, намереваясь продолжить, но ни звука больше не вырвалось из его уст. Лишь отчаянный судорожный вздох.

И я всё поняла.

Меня будто молнией пронзили, кровь взбурлила, а сердце понеслось вскачь.

— Нет, — ошарашенно прошептала я. — Нет! — уже воскликнула я, вырываясь из объятий и отталкивая его.

Я широко распахнула глаза, глядела на Арриана и не могла поверить…

Он сохранял невозмутимость насколько мог, только я все равно видела, как через эту стойкость пробивается боль — верхняя губа дернулась, брови немного сдвинулись к переносице, черты лица напряглись — он стал ещё мрачнее, а глаза вернули свой родной оттенок — серо-голубой — и в них плескалась горечь и боль.

Сказать, что он был расстроен — ничего не сказать.

Он сел и устало потер ладонями лицо.

Я задыхалась в ожидании. Он ещё ничего не сказал. Ничего ещё не прозвучало. Не стоило себя накручивать. Вот только… Я была четко уверена, что слова не нужны. Они лишь сделают хуже, расчеркнут мою жизнь на до и после.

Я боялась, но в то же время жаждала услышать от него услышать правду.

— Мне нужно вернуться.

И вот Арриан озвучил мои мысли и догадки вслух, то, что повисло между нами недосказанностью. То, что было ясно без слов, но теперь правда отштампована и закреплена, сказанного не воротишь, не обманешься, не придумаешь себе лишнего…

Мы оба знали, что это значит.

Лучше бы он их не произносил. Они вонзились в мое сердце острой стрелой, и заставили его кровоточить.

Это конец.

Мир затих. Замер. Время остановилось и тут же будто бы лопнуло, как мыльный пузырь, и меня затопило осознанием.

Нет, нет, нет!

— Ты сказал, что у нас достаточно времени!

У меня язык не повернулся снова назвать его лжецом. В этот раз нет. Потому что это была какая-то злая шутка или какое-то недопонимание между нами. Слова попросту застряли в горле. Да он и сам всё прекрасно понимал, всё, что я сейчас думала.

(of Verona — Raining)

Когда человек оказывается в ситуации сильнейшего стресса, есть только четыре сценария: бей, беги, замри или сдавайся. Он произнёс слова, которые выбили из-под ног почву. На меня нахлынуло отчаяние в совокупности с истерикой. Я вскочила с места и кинулась к дверям. Наскоро сунула ноги в кеды, даже не завязывая их, и выскочила за дверь.