Одиночка. Честь и кровь: Жизнь сильнее смерти. Честь и кровь. Кровавая вира - Ерофей Трофимов

бивак полковой. Одни солдаты да офицеры. Ладно хоть портянки на окнах не сушатся.

– Гм, а ведь и верно, – смутился Сергеич. – Придется его сиятельству экономку нанять. Да и на кухню тоже баба нужна. А то, стыдно сказать, обеды из ресторана заказываем. Теперь-то уж, когда гнездо свое есть, пора и эти дела поправлять.

– Так. Дом большой. Пару горничных, истопника, садовника, повариху и кучера надо, – подумав, перечислил Елисей, про себя отмечая, как Сергеич одобрительно кивает в такт головой. – Согласен? – уточнил он на всякий случай. И получив еще один кивок, тут же добавил: – Вот и займись. Все одно всеми деньгами в доме ты ведаешь. А денщик, что ты привел, пусть у Ильико личным слугой будет. Так и дом в порядке останется, и сам княжич ухожен будет.

– Ловко вы, – одобрил мажордом. – Только прежде с его сиятельством это обсудить надо.

– А то ты не знаешь, что он или отмахнется, или вовсе откажется, – рассмеялся Елисей. – Нанимай людей. А если Ильико спросит чего, скажи, я велел.

– Дозвольте спросить, ваше сиятельство, – помолчав, осторожно спросил Сергеич.

– Спрашивай, – кивнул парень.

– А кем вы друг другу приходитесь? Его сиятельство из горцев будет, а вы, сразу видно, из наших, русских. А друг дружку братьями называете. Как так-то?

– Свояк он мне. Жены моей покойной кровный брат, – вздохнул Елисей. – А на Кавказе это, почитай, близкий родич. Семья.

– А что с княжной-то стряслось?

– Убили ее. Бандиты на дороге налетели. Всех убили, когда она к отцу в Тифлис ехала. Сынок только наш живым остался. Его бабка собой прикрыла.

– Ох ты ж господи, горе! – истово перекрестился Сергеич.

Понимая, что просто сидеть сложа руки будет неправильно, Елисей быстро перекрестился и, вздохнув, снова вернулся к завтраку.

– Выходит, батюшка княжича специально вам денег дал, чтобы вы тут все на нужный лад устроили? – не унимался старый солдат.

Ему явно было непонятно, как так получилось, что какой-то приезжий так легко решает серьезные вопросы, а его хозяин даже не пытается возражать. А когда возражает, оказывается побежден в споре. Вот и завел он этот, раз случай подвернулся, разговор, чтобы прояснить для себя странные моменты.

– Князь Дато, когда услышал, что я сюда собираюсь, просто денег дал. И мне, и ему. А я посмотрел, что Ильико живет, словно приемыш, решил в делах его порядок навести, – снова вздохнул Елисей. – Не знал князь, как тут сын живет. Ильико-то не писал, как устроился. Ну да теперь порадуется. Свое гнездо в столице, это тебе не баран чихнул.

– Это да. Это верно, – оживился Сергеич. – Выходит, вы свои дела справите и обратно подадитесь?

– А как иначе? У меня там своя служба, – многозначительно произнес Елисей. – Вот родича обустрою, посмотрю, как у него дела идут, и обратно. До дождей уехать надо, пока дороги не раскисли. Ты лучше скажи, заказ мой в кузню отдал? – сменил он тему.

– Будьте покойны, ваше сиятельство. Работают люди, – засуетился Сергеич. – Вчерась сам туда ходил. Уже и видно, что получается. Как на рисунках ваших.

– Это хорошо, – одобрительно кивнул парень.

Понимая, что перемещаться Ильико придется теперь много, Елисей набросал на бумаге эскизы рам для кареты и саней. Точнее, рама на полозьях, с комфортабельным салоном, очень похожим на кузов его кареты. С этими эскизами он отправил мажордома по мануфактурам и мастерским, сделать заказ. И вот теперь потребовал отчета о выполненной работе. Сергеич прибрал пустые тарелки и покинул столовую, а Елисей, допивая чай, поднялся и подошел к окну.

Окинув взглядом сваленные посреди двора дрова, он качнул головой и принялся вспоминать, где в этом времени добывали бурый уголь и как дорого станет его привезти сюда. По всему выходило, что угля тут толком никто пока и не добывал. Только для железоделательных мануфактур и заводов.

– Твою ж маман, тут на одних дровах разоришься, – проворчал он, задумчиво барабаня пальцами по подоконнику. – С этим надо что-то делать. И быстро. Пока не уехал.

– Еще чего изволите, сударь? – послышался голос Сергеича.

– Нет, голубчик. Благодарствую, – быстро обернулся к нему Елисей. – А скажи мне, друг любезный. Где тут у вас заводы, что металл плавят? Далеко ли?

– Так первым делом завод господина Путилова, – принялся перечислять мажордом. – Потом на верфи своя плавильня имеется. Ну и в арсенале тоже, само собой. А вам зачем?

– Думаю, где тут можно угля купить, – пояснил парень. – А то одними дровами не обойдешься. Зима в этих местах длинная.

– Это что же, сударь, печь углем топить? – растерялся Сергеич.

– Верно. Углем, – решительно кивнул парень. – Вели карету заложить. Поеду, посмотрю, что с этим сделать можно.

– Да как же это, сударь?! А готовить тогда как? – запричитал мажордом.

– Ну, для готовки дрова использовать, а для тепла уголь, – пожал Елисей плечами и, подпустив в голос строгости, велел: – Ступай, голубчик, командуй. Время дорого.

Поклонившись, Сергеич быстро собрал оставшуюся посуду и, удивленно качая головой, поспешил на улицу, исполнять полученное поручение.

* * *

Посещение приятеля господина Тимофеева полковника контрразведки Юровского было запланировано на субботу, но все планы парня смешало полученное им письмо, в котором означенный полковник просил Елисея позавтракать с ним в кофейне на Лиговском проспекте. По привычке вскочив с первым светом, парень быстро привел себя в порядок, размялся, ввергнув в ступор всех нанятых слуг, и, попив чаю, приказал заложить карету.

Сергеич, отлично уже зная, что молодой князь ничего просто так не делает, поспешил отдать нужные распоряжения и, глядя, как парень привычным жестом проверяет оружие, осторожно поинтересовался:

– Надеюсь, у вас не дуэль намечается, ваше сиятельство?

– Господь с тобой, дядька, – рассмеялся Елисей. – Слава богу, нет. Просто привык уже. Без оружия словно голым себя чувствую.

– Однако и привычки у вас, сударь, – проворчал старый солдат, мелко перекрестившись.

– На Кавказе такие привычки жизнь спасают, – отмахнулся Елисей, разглядывая себя в зеркало.

Убедившись, что одет он правильно, и все положенное находится на своем месте, парень быстро сбежал на крыльцо и, дождавшись, когда подгонят карету, прыгнул в салон, на ходу сообщив кучеру, куда именно нужно ехать. Кивнув, кучер, крепкий мужик средних лет, до того долгое время служивший извозчиком, ловко щелкнул кнутом, и застоявшиеся кони взяли с места ходкой, размашистой рысью.

Спустя час Елисей вошел в означенную в письме кофейню и, оглядевшись, приметил сидящего в углу моложавого, крепкого мужчину лет пятидесяти. Ответив парню таким же внимательным взглядом, мужчина чуть шевельнул рукой, словно указывая Елисею на стул против себя. Чуть прикрыв глаза, парень еще раз огляделся и, подойдя к столу, вежливо поинтересовался:

– Надеюсь, сударь, вы не против