Кролик, беги. Кролик вернулся. Кролик разбогател. Кролик успокоился - Джон Апдайк

— Лихо, — признает Джейми.

— И при этом гладко катит, — добавляет Гарри и обращается к сидящей сзади девчонке: — Вы там о'кей? Может, мне пододвинуть сиденье, чтоб вам было удобнее?

Он думает: не жмут ли ей шорты — ведь нынче носят такие короткие. Как раз в промежности шов, да и молния может защемить тело.

— Нет, все в порядке, я сижу боком.

Ему хочется повернуться и посмотреть на нее, но в его возрасте поворачивать голову не так-то просто — бывают дни, когда он просыпается с болью в шее и в плечах только потому, что отлежал их за ночь.

Он говорит Джейми:

— У этой машины тысяча шестьсот кубов, они делают модель и на тысячу двести, но мы не хотим ее продавать: мне неприятно было бы сознавать, что кто-то разбился, потому что мотор оказался недостаточно мощным, чтобы водитель мог объехать грузовик или нечто подобное на наших американских дорогах. А кроме того, мы считаем нужным иметь достаточно широкий выбор машин, иначе вам трудненько будет продать ее, когда придет время.

Он, извернувшись, поворачивается и смотрит на девчонку.

— У этих япошек при всех их достоинствах довольно короткие ноги, — сообщает он ей.

А она вынуждена сидеть чуть ли не на полу, задрав кверху колени, так что сейчас эти молодые лоснящиеся колени находятся всего в нескольких дюймах от его лица.

Она машинально вытягивает изо рта несколько длинных волосков, разметанных ветром, и смотрит в боковое окошко на торговую часть Большого Бруэра. Теперь старый район Уайзер-Таун-Пайк выглядит совсем иначе: домишки причудливой формы, где торгуют готовой едой, и рыночки, где торгуют всем, начиная со свадебных нарядов и кончая пластмассовыми ванночками для птиц, изменили его облик, и невесть каким чудом уцелевший дом с его обрубленной лужайкой торчит печальным напоминанием о минувшем. Конкуренты — «Пайк-порше» и «Рено», «Дифендорфер-фольксваген», кирпично-красная старушка «Мазда» и «БМВ», фирмы, чьи машины завозят в округ Дайамонд, — вывесили плакаты «Экономьте горючее!», а на бензоколонках рядом с зазывными рекламами стоят насосы в чехлах, и подъезды к ним загораживают грузовики с прицепами, тогда как раньше сюда подкатывали автомобили, заправлялись и мчались дальше. В конце дня это выглядит как вражеское заграждение. Откуда они взяли чехлы? Есть даже хорошо сшитые — из холста в малиновую клетку. Новая индустрия — изготовление чехлов для бензоколонок. Посреди пустынных озер асфальта — несколько лоточков, где продают клубнику и ранний горошек. Высоченная реклама указывает на здание из железобетона, стоящее в стороне от дороги. Кролик помнит, когда здесь стоял гигантский Мистер Земляной Орех, указывавший на приземистую лавку, где в стеклянных ящиках лежали соленые орешки: бразильские орехи, и фундук, и недробленые кешью, а по более дешевой цене — дробленые; округ Дайамонд славился своими орехами, но, видно, славился недостаточно — и лавка прогорела. Остов ее разобрали и, в два раза увеличив, превратили в ночной клуб, а рекламу перекрасили, цилиндр Мистеру Земляному Ореху оставили, но сделали из него светского повесу во фраке и с бабочкой. Теперь после многих превращений здесь стоит не слишком ладно скроенная женская фигура, черный силуэт без малейшего намека на одежду, голова запрокинута, и из разрезанного горла, пузырясь, низвергаются вниз одна за другой огромные буквы ДИСКО. За этими рекламами лежат усталые зеленые холмы, подернутые дымкой, и жарятся под солнцем бесцветные поля с рядами наливающейся кукурузы. Внутренность «короллы» нагревается, наполняясь человеческими запахами. Гарри думает о длинных ногах девчонки, когда она пролезала на заднее сиденье, и ему представляется, что запахло ванилью. Тогда влагалище будет как мороженое.

Молчание ребят смущает Гарри. Он нарушает его.

Говорит:

— Ну и гроза была вчера вечером. Я сегодня утром слышал по радио, что в подземном переходе между Эйзенхауэр-авеню и Седьмой вода стояла больше часа.

Потом говорит:

— Знаете, мне даже жутковато становится при виде всех этих закрытых бензоколонок — точно кто-то умер.

Потом говорит:

— А вы читали в газетах, что компании «Херши» пришлось временно уволить девятьсот человек из-за стачки водителей грузовиков? Так мы скоро будем стоять в очереди за шоколадом «Херши».

Мальчишка всецело поглощен обгоном грузовичка хлебопекарного завода Фрайхофера, и Гарри снова заполняет молчание:

— Все магазины выбираются из центра. Теперь там ничего не осталось, кроме банков и почты. Они там посадили эти идиотские деревья — решили устроить сквер, но толку все равно не будет: люди по-прежнему боятся ехать в центр.

Мальчишка держится полосы быстрого движения и едет на третьей скорости — то ли из лихачества, то ли потому, что забыл про существование четвертой скорости. Гарри спрашивает:

— Ну как, почувствовал машину, Джейми? Если хочешь повернуть назад, тут сейчас будет съезд.

Девчонка сразу поняла:

— Джейми, давай повернем. Человек хочет попасть домой к ужину.

Джейми как раз начал сбавлять скорость у разворота, когда слева, не обращая внимания на поток транспорта, вынырнул «пейсер», самая дурацкая машина, какая встречается на дорогах, — ну прямо стеклянная ванна вверх тормашками. Водитель — толстый итальяшка в гавайской рубахе. Джейми ударяет по рулевому колесу, тщетно пытаясь нащупать сигнал. В «тойоте» сигнал действительно находится в странном месте — на двух маленьких дисках внутри рулевого колеса, до которых легко достать пальцем. Гарри быстро протягивает руку и гудит. «Пейсер» возвращается на свою полосу, бросив на них через плечо, обтянутое гавайской рубахой, мрачный взгляд. Гарри наставляет:

— Джейми, у следующего светофора свернешь налево, пересечешь шоссе и, как только сможешь, свернешь снова налево, и мы выедем к магазину. — А девчонке поясняет: — Эта дорога красивее. — И говорит, как бы думая вслух: — Что же мне еще рассказать вам об этой машине? В ней уйма замков. Эти японцы, они ведь живут один у другого на голове и просто помешаны на замках. Не думайте, мы сами к этому придем, меня-то уже тогда не будет, а вы будете. Когда я был мальчишкой, никому и в голову не приходило запирать свои дома, а теперь все запирают — кроме моей сумасшедшей жены. Запри она дверь — она тут же потеряет ключ. Одна из причин, почему я хочу поехать в Японию — а «тойота» предлагает такие поездки некоторым своим торговцам, только надо иметь больший вал, чем у меня, — так вот, я хочу посмотреть, как они запирают бумажный домик. Вот так-то. Ключи из зажигания можно вынуть, только если нажать на эту кнопку. Багажник сзади открывается с помощью вот этого рычажка. Насчет того, что крышка бензобака запирается, я вам уже говорил. Кто-нибудь из вас слышал про историю, которая произошла около Ардмора на этой неделе: какая-то женщина подъехала без очереди к бензоколонке, а парень сзади нее пришел в такую ярость, что навинтил свою крышку на ее бензобак, и когда она подъехала к насосу, служитель не мог ее отвинтить? Пришлось ее машину тягачом оттаскивать. Хороший урок стерве, я так считаю.

Они сделали свои два поворота и едут теперь по извилистой дороге, где поля подступают так близко, что видны комья красной земли, все еще поблескивающей там, где ее разворотили плугом, а предприятия — ТОЧКА КОСИЛОК ДЛЯ ГАЗОНОВ, ПЕНС. НЕМЕЦКИЕ ЛОСКУТНЫЕ ОДЕЯЛА — словно возникли из прошлого столетия в сравнении с теми, что стоят вдоль шоссе 111, которое пролегает параллельно этой дороге. На обочинах между почтовыми ящиками, на которых намалевано где сердце, где шестигранник, фиолетовыми цветочками пестрит вика. С вершины холма открывается вид на газгольдеры Бруэра серо-слоновьего цвета и склон горы Джадж, испещренный рядами красных кирпичных домиков. Кролик отваживается спросить девчонку:

— Вы здешняя?

— Нет, я живу ближе к Гэлили. У моей мамы там ферма.

«А твою маму зовут не Рут?» — хочется спросить Гарри, но он не спрашивает, чтобы не напугать ее, а в себе не уничтожить легкую дрожь волнения, предвкушение открывшейся возможности. Он пытается еще раз взглянуть на нее, проверить, не подскажет ли ему ответ ее белая кожа и не в него ли ее наивно-голубые глаза, но грузное тело мешает ему, да еще эта тесная машина.

Он спрашивает мальчишку:

— Ты следишь за игрой «Филадельфийцев», Джейми? Как насчет того, что они вчера проиграли семь — ноль? Не часто Бова совершает такие ошибки.

— Бова — это тот, которому платят большие деньги?

Хоть бы скорее забрать «тойоту» из рук этого болвана. При каждом повороте он чувствует, как вжимаются в асфальт шины, и круг за кругом в нем неожиданно разрастается чувство, оно растет, как семя — семя, которое незаметно попадает в землю, и если там приживется, его уже не остановишь, оно примет ту форму, какая запрограммирована, участь его столь же неизбежна, как наша смерть.