Рассказы (фанатские переводы) - Джим Батчер

По пути к выходу пришлось перешагнуть через руку. Она дергалось в мелких судорожных автоматических спазмах. Я походя заметила, что это зрелище вроде должно было беспокоить меня чуть сильнее.

Снаружи я нашла Карлоса и детей Миксани. Они молча смотрели на меня. Единственным источником звука был дождь со снегом. Лишь несколько окон были освещены. Буря заставила Неаляску закрыться у себя в домах, так что кроме нас вокруг не наблюдалось ни души.

Я закрыла глаза, обратила лицо к шторму лицо к шторму и промурлыкала:

— Сожги все дотла.

Карлос молча прошел мимо меня. Я почувствовала движение сил, когда он сосредоточил свою волю на огне, настолько горячем, что воздух шипел, свистел и плевался, пока он это делал. Мгновение спустя за моей спиной появилось теплое сияние за которым последовало потрескивание и бормотание поднимающегося пламени.

Когда мы уходили, одна стена была уже покрыта пятиметровой огненной завесой. К тому времени, когда мы вернули детей на рыбный рынок, собор стал маяком, который распространял жуткое свечение сквозь мокрый снег и брызги. Загорелось несколько огней, и я могла видеть темные фигуры и пару машин скорой помощи возле костра, но спасти это место было уже невозможно. В любом случае, собор был немного отделен от остальной части Неаляски. Он будет гореть в одиночку.

Бакланы начали окружать нас, их крики были странными и приглушенными в темноте, и дети подняли глаза, неуверенно улыбаясь. Когда мы добрались до рынка и зашли, нас ждали Алуки и Науя. Науя вскрикнула и помчалась вперед, чтобы обнять маленькую девочку, которая закричала: «Мама!» и обняли шею женщины-Миксани.

Бакланы вылетели из ночи через открытую дверь, грациозно принимая человеческую форму при приземлении. Вокруг детей звучали радостные голоса, и все больше родителей воссоединились со своими потерянными малышами. Последовало еще больше объятий, смеха и счастливых слез.

Это зрелище подумала я вероятно, тоже должно было вызвать у меня более сильные чувства чем сейчас.

Карлос смотрел на это с широкой теплой улыбкой на лице. Он пожимал руки и приятно кивал, его обнимали и похлопывали по плечу. Наблюдая за ним, я наконец-то что-то почувствовала. Почувствовала восхищение его шрамами, памятью о его мастерстве, его мужеством, и ощутила абсолютную необходимость запустить в него пальцы.

Никто не находился ближе пяти футах от меня — по крайней мере, пока Алуки не пересекла комнату от гробницы, где все еще лежал ее муж, подойдя ко мне.

— Полагаю, вы хотите получить дань прямо сейчас. — сказала она тихим голосом.

Я почувствовала как темные, яркие глаза со всех сторон комнаты, сосредоточились на мне.

— Мне нужны отдых и еда. — сказала я. — Вернусь, когда стихнет буря, если это приемлемо.

Алуки моргнула, и ее голова качнулась назад.

— Это… да. Конечно, леди Молли. Спасибо за это.

Я кивнула ей и повернулась к двери. Прямо перед уходом я взглянула через плечо и спросила: — Карлос? Идешь со мной?

— Ну… — сказал он, и его улыбка сменила несколько оттенков. — Ну… ну конечно, я иду.

* * *

К тому времени, когда мы добрались до отеля Карлоса, уже бушевал шторм.

Ну и погода тоже ухудшилась.

Никто из нас не говорил, когда мы дошли до его комнаты, и он открыл передо мной дверь. Это был хороший отель, гораздо приятнее, чем ожидалось в такой провинции. Я вошла, сбросив свой плащ на пол. Он упал с хрипящим звуком мокрой ткани и потрескиванием тонкого льда. За ним последовало несколько слоев рубашек, которых становилось все меньше с каждым моим шагом вглубь комнаты. Наконец сверху на мне не осталось ничего.

И все это время я чувствовала на себе его взгляд. Затем я медленно повернулась и улыбнулась ему.

Выражение его лица застряло где-то между благоговением и голодом. Его темные глаза ярко сверкали.

— Ты промок и замерз, — прошептала я. — Вылезай из этой одежды.

Он медленно кивнул и пошел ко мне. Его плащ, пальто и рубашки присоединились к моим. У Карлоса Рамиреса были мускулы гимнаста, а его тело тут и там было отмечено шрамами. Сильный. Доблестный. Я одобряю.

Он остановился передо мной, раздевшись до джинсов. Продолжал приближаться ко мне, пока наши тела не встретились, и затем мягко прижал меня к кровати позади. Почувствовав жар его кожи у себя на груди я закрыла глаза, издала легкий стон и бросилась в поцелуй, который ощущался, как будто мир собирается исчезнуть в ядерном апокалипсисе.

Внезапный взрыв желания, исходивший от него, ощущался как погружение в горячую ванну, и я наслаждалась этим, в то время, как мой собственный пыл усиливался. Мои руки скользнули по его груди и плечам, потянулись к его спине. Он как будто весь состоял из напряженных мышц, тепла и чистой страсти. Его рот коснулся моего горла, затем моих плеч и груди, и я издала стоны желания, подбадривая его.

— Молли. — сказал голос моего здравого смысла.

Его рот на секунду покинул меня, когда он стянул мои ботинки. Я выгнулась, чтобы помочь ему снять мои джинсы, и услышала, как он сдирает свои. С нетерпеливым рычанием я села и разорвала его пояс.

Молли. — снова здравый смысл. — Ты меня слышишь?

Я бросила ремень через комнату, мысленно приказала здравому смыслу заткнуться, и разорвала Карлосу джинсы. Я никогда не хотела ничего так сильно в своей жизни, как сейчас, чтобы Карлос был голым и прижимался ко мне.

— Это не ты — отметил здравый смысл.

Я стянула джинсы с его бедер. Боже, он был прекрасен. Я взяла его за руку и откинулся на кровать, потянув его за собой.

— Сейчас, — сказала я. Мой голос вышел рычащим и хриплым. — Больше никаких ожиданий. Сейчас.

Карлос простонал, снова поцеловал меня, я почувствовала как он прикасается ко мне, а потом…

…потом я сидела содрогаясь на полу в душе, под струями бившей вокруг меня горячей воды.

Стопэ.

Чего?

Что за хрень?

Я посмотрела на воду. Слив был закрыта пробкой, и воды уже набралась где-то на семь или восемь дюймов.

А еще вода была розовой.

О, Боже.

Я посмотрела на свои руки. Мои ногти… Мои ногти выглядели длиннее. Жестче.

И под ними было что-то красное.

Что только что произошло?

Я встала и вышла из душа, мокрая, не удосужившись обернуться полотенцем. Поспешила обратно из ванной и остановилась в дверях в шоке.

Комната была разгромлена. Матрас был у дальней стены, а еще и у