День вампира (сборник) - Олег Дивов

– Встань, – тихо сказала Ольга.

Гош послушно встал. Ольга подошла к нему вплотную. Закинула руки на шею. Прижалась всем телом. И заглянула в глаза.

– Поцелуй меня, – прошептала она.

– Вспомни, как ты вспоминала, – попросил Гош. – Нельзя форсировать события. Память должна вернуться сама. Зря ты это…

– Поцелуй меня.

«Какая разница?» – подумал Гош. Наклонился к ее губам. Поцелуй вышел долгим, но, увы, несколько односторонним, потому что Гош сразу почувствовал – не то. Оказывается, он прекрасно знал, что такое это самое «не то». Они с женой вели достаточно свободную жизнь – то он шлялся по своим Знатокам, то она разгуливала по театрам с друзьями. У нее были такие – мужчины-друзья. Симпатичные ребята, влюбленные в бронзово-рыжую красотку еще со школы. Потом у мальчишек появились семьи, но возникла потребность иногда по душам поговорить с умной женщиной. Поговорить так, как с женой, не получится. Гош им от души сочувствовал. У него-то с женой все получалось. Иначе бы и брак не состоялся в принципе. В этом Гош оказался максималистом.

Они верили друг другу. Просто знали, что на стороне ничего криминального случиться не может. Даже не потому, что интрижка могла развить в «изменнике» комплекс вины и этим подорвать гармонию отношений. Вовсе нет. Просто ничего «такого» быть не могло в принципе. За ненадобностью. Однажды после дичайшей попойки Гошу, которому начисто отшибло память, друзья рассказали, как его некая влюбчивая барышня за штаны тащила в постель, а он сбежал на четвереньках (иначе падал), да еще и с извинениями.

Но целоваться-то к нему по пьяни лезли неоднократно. Как правило, очень милые, симпатичные, привлекательные женщины. Других просто вокруг не было. И прежде чем Гош научился выходить из ситуации так, чтобы не обидеть хорошего человека, пара-тройка забавных эпизодов приключилась. Вот откуда он знал, что такое «не то». И нынешний поцелуй оказался «не то» типичное. Маленькая ошибка. Дань вежливости. А вовсе не жест отчаяния, как с другой стороны. «Бедная… Неужели у нас что-то было? Вполне могло быть. И я уже подозреваю, из-за чего мы расстались. Она ведомая. А мне всегда была нужна женщина – достойный соперник. Женщина во всех своих проявлениях, умеющая и любящая уютно сворачиваться у меня на груди. Но при этом – очень яркая и цельная личность. Да, нам с Олькой было вместе чертовски интересно. Стоп! Минуточку!..»

– Ты вспомнишь… – прошептала Ольга, сладко жмурясь, когда Гош отстранился – не грубо, но уверенно. – Ты обязательно вспомнишь…

– Минуту… – Гош аккуратно высвободился из объятий. – Момент… Так… Да, разумеется.

Он уже стоял в дальнем углу комнаты без окон, приспособленной под камеру. На стене кто-то, видимо, предыдущий узник, нацарапал короткое русское слово. Гош и сам бы тут с удовольствием отметился в знак солидарности, да нечем оказалось.

– Хорошо, – сказал он, глядя в стену. – Ты… Ты прими мои извинения пока что. А там разберемся. Память ко мне возвращается. Медленнее, чем хотелось бы, но… Кстати, мы когда с тобой?..

– Мы же работали вместе, Гош.

– Где?! – От неожиданности он чуть не подпрыгнул.

– Рекламное агентство «Магия желания». Помнишь, на Солянке? Креативный отдел.

– «Магия желания»? – пробормотал Гош. – Ничего себе имечко. И все московские сумасшедшие были наши.

– Именно так. И в огромном количестве. Не сразу, конечно, но потом начался такой вал… Гош, это же была твоя идея.

– Моя?!

– Бедный Гошка… – прошептала Ольга и закрыла руками лицо.

– И что я там еще делал?

– Ты был ведущий разработчик… – Ольга начала тихонько всхлипывать. – А я вела фокусные группы…

– А где я учился? – спросил Гош без особой надежды на ответ.

– Не помню. Но ты был социальный психолог…

– Я?! – На этот раз Гош действительно подпрыгнул.

– Угу…

В комнате воцарилось длительное молчание, прерываемое сдавленным плачем. Гош с размаху сел на топчан и схватился за голову. Через несколько минут Ольга успокоилась, села рядом, достала из кармана пудреницу и носовой платок и, отвернувшись, занялась собой.

– Ладно, – пробормотал Гош. – Оставим это. Все равно не помню. Да и не верю. Веду я себя, мягко говоря, не очень профессионально. Слушай, Оля. Ты ведь что-то мне хотела предложить.

– Да! – встрепенулась Ольга. – Гош, оставайся с нами.

– Нереально. Во-первых, этот ваш наполеончик не позволит. А потом, извини, у меня же команда.

– Борис тебя жутко боится, – подтвердила Ольга. – Но у него духу не хватит причинить тебе вред. И я не позволю. Я заставлю его, не беспокойся. Он для меня на многое пойдет.

– Пока не догадается, что между нами что-то было. У вас с ним?..

– Если честно, на грани. Не обижайся, Гоша. Я искала тебя, как могла. Ждала, сколько могла. И вот ты пришел. Теперь все будет по-другому.

– Да с чего же мне обижаться, милая…

– Правда? Гошка, ты правда не сердишься на меня?

– Конечно.

Этот поцелуй оказался еще более страстным, но и еще более односторонним.

– Ты вспомнишь! – выдохнула Ольга с убежденностью фанатика. Глаза у нее так и горели. – Ты обязательно вспомнишь.

– Разумеется. А сейчас нам что делать?

– Ну… – Ольга двусмысленно улыбнулась. – Я могла бы сказать, что именно, но я тебя понимаю. Честное слово, я не буду на тебя давить. Ты прав, все должно само вернуться.

Гош вздохнул с некоторым облегчением.

– А сейчас от тебя ничего особенного не требуется. Просто останови свою артиллерию, и все.

– Значит, они стреляют… – прошептал Гош. Сразу отлегло от сердца. Но в то же время проснулось беспокойство за Регуляторов, которое он до этого изо всех сил подавлял.

– Понимаешь, милый, тут непростая ситуация. Москва бурлит. Твои пушки обстреляли спальные районы, сначала на Варшавке, потом где-то в Солнцеве, по-моему. Но слышно было по всей Москве. Борис выслал людей на поиски, и все группы вернулись ни с чем. А час назад твоя команда страшно изуродовала Можайское шоссе. Разбили заставу, есть погибшие. И в городе началась паника. Народ буквально обезумел. Все ждут, что следующий залп будет по центру. Ты ведь этого хотел? Чтобы тебе принесли шкуру Бориса? Так вот, ты своего почти добился. Но Борис не уступит. Прежде чем народ возьмет штурмом Кремль, тебя силой заставят прекратить стрельбу.

– Борис мог бы уже сто раз спросить меня, на какой волне говорить с Регуляторами. И начать переговоры сам.

– Регуляторы? Это твоя команда? Милый, Борис на переговоры уже не пойдет. Он был уверен, что поймает их. Представляешь, какой удар по самолюбию?

– Ну, и что дальше? Он пришьет меня бетонными гвоздями к Кремлевской стене?