Сердце Зла (СИ) - Беренцев Альберт

Андрей защелкнул окошко и доложил Голдсмиту:

— Там женщина-риа. Она нам не рада и ненавидит Орден.

— Она сама из Ордена, дурак, — поправила Андрея Аль-Бабунай, — И ей не нравится, что ты надел арафатку Ордена, потому что ты темный эльф, а их Орден убивает. А зовут ее Сестра номер четыре. Посадили сюда два дня назад. Она вроде пыталась пробраться в Эазиму с отрядом воинов.

— Не, — поморщился Голдсмит, — Вот эта сука пусть там и сидит.

— Подожди-ка, — задумался Андрей, — Я залутал в данже один документ Ордена. Там написано, что Сестра номер четыре — из высшего руководства. Она может знать имя Брата номер один. Помнишь, ты хотел узнать его имя, еще на холме? Если наш план с… В общем, если наш сегодняшний план вдруг провалится, имя Брата номер один будет очень кстати. Брат номер один плотно работает с Лигой и возможно знает в лицо или по именам ее руководителей.

— Хм… — Голдсмит затянулся паром, — Пожалуй, ты прав. Давай, Аль-Бабунай, открой нам камеру. Мы зададим Сестре номер четыре парочку вопросов. А если она не будет говорить — Гроза Нубов ее немножко порежет.

— К ней уже приходили с допросами, — ответила Аль-Бабунай, — Она молчит.

— У меня заговорит, — заверил тюремщицу Голдсмит, — У вас же пытают только мужчин. А я свободен от подобных глупых суеверий. И Гроза Нубов разговорит кого угодно.

— Ну уж нет, — сказал Андрей, — Я тоже не буду пытать женщину, Голдсмит. Иди к черту с такими поручениями, вот что. Я думал, что ты просто поугрожаешь ей убийством ее семьи, как ты это хорошо умеешь.

— Есть у нее семья? — спросил Голдсмит Аль-Бабунай, поморщившись от очередной дерзости Андрея.

— Неизвестно, — доложила тюремщица, — Орденцы вырезали свои настоящие имена. Так что у них теперь только номера. А по номеру ничего не выяснишь.

— Что? — удивился Голдсмит, — То есть система не показывает их настоящих имен даже стражникам?

— Нет, — пожала плечами Аль-Бабунай, — Только номера. Причем у некоторых номера повторяются, и их зовут одинаково.

— Да, это так. Я сам видел, — подтвердил Андрей, — В бою у Сердца Зла. Но, по идее, у высшего руководства номера должны быть уникальными, поскольку Брат номер один постоянно упоминает их в своих приказах. Будь у высшего руководства повторяющиеся номера — возникла бы путаница. А руководство, как следует из захваченного мною документа, это братья с первого по десятого и сестры с первой по четвертую.

— Интересно, очень интересно, — задумчиво произнес Голдсмит, — То, что они заменили себе имена номерами, это уже полноценный хак. Без помощи Лиги они бы точно такого не провернули. Но, к счастью, у меня на смартфоне есть внутриигровой распознаватель лиц NPC, так что сейчас мы установим личность этой загадочной Сестры и выясним ее настоящее имя. И если у нее есть родня — пообещаю Сестре отправить к ним карательный отряд. А если нет… Андрей, ты уже выучился читать мысли?

— Нет, — грустно признался Андрей, — У меня есть терзатель совести, позволяющий видеть худшие грехи человека, но не хватит маны, чтобы его скастовать. И восполнить ману из здоровья псиалхимией я не смогу, потому что у меня всего один хитпойнт. Еще есть очарование. На него маны хватает, могу попробовать. Но может у Аль-Бабунай есть айран? Тогда я бы пополнил здоровье, из него ману, а потом смог бы скастовать терзателя совести.

— Айрана нет. Не выдают, — сказала Аль-Бабунай.

— Ага, — кивнул Голдсмит, — В темницах его в принципе нет. Даже у Бессмертного под нами. А ты, конечно, как всегда хорош, Гроза Нубов. Приперся выполнять нашу миссию с одним хитпойнтом, а всю ману просрал на отправку призрачных гонцов для спасения долбаного сына жрицы. А мне казалось, что ты поумнел с момента нашей последней встречи. Но, видимо, это было ложным впечатлением. Ладно, попробуем мой распознаватель лиц, а потом твое очарование. Надеюсь, оно подействует на эту барышню, потому что иначе нам придется ее…

— Я не буду ее пытать или резать, Голдсмит, — перебил Андрей, — А если предложишь еще раз — я спущусь вниз и брошу Лунный камень в яму к Дентзу. И пусть он дальше выполняет твои дебильные приказы, а не я.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Голдсмит недовольно выдохнул облако зеленого пара и приказал Аль-Бабунай:

— Ключи.

— У Мифтаха, — тюремщица указала на одного из мертвых стражников.

Андрей залутал у мертвеца, размазанного в кашу кулаком Бессмертного, связку из трех ключей.

— Средний, — подсказала Аль-Бабунай.

Андрей долго копался с ключом, но, в конце концов, отпер камеру Сестры номер четыре и вошел внутрь вместе с Голдсмитом и тюремщицей. Сестра номер четыре в ошейнике-блокаторе равнодушно подняла на вошедших глаза, система представила ее:

Сестра № 4

Уровень: 19

Раса: Человек-риа

Класс: Пиромант

Голдсмит тут же навел на Сестру смартфон и произнес:

— Ага. Тебя зовут Брем. Ты из Кри. Не так-то просто удалить свое имя, которым одарила тебя мама после рождения, правда? Твое имя мы теперь знаем, Брем. Но нас интересует имя Брата номер один. И если ты нам его не скажешь — я убью твоего отца Шуджая.

— Мой отец пал, защищая Эазиму от игроков, — печально улыбнулась Сестра номер четыре по имени Брем, — Так что ты его уже не достанешь, Голдсмит. Я тоже там сражалась, я видела, как умер мой отец, и закрыла ему глаза. И вот чем Королева Джамезия отплатила мне за то, что я и мой отец защищали ее. Мой отец отдал свою жизнь за Джамезию, а она бросила его единственную дочку в темницу.

— Но ведь вы преступники, — холодно заметила Аль-Бабунай, — Вы убиваете темных эльфов. А они тоже подданные Королевы. Даже более полезные, чем ты, потому что платят двойной налог.

— Налога мало, — прошипела Брем, — Карадов нужно уничтожить. Полностью. Их не должно здесь быть. Джамезия продала Риаберру карадам и оккупантам.

— У нас нет времени на политические споры, дамы, — прервал девушек Голдсмит, — И у тебя из родни был один отец, Брем, да и тот помер. Так что угрожать тебе убийством близких я не могу. Поэтому тобой сейчас займется мой личный психирург. Сама напросилась.

Андрей сделал шаг вперед, для более угрожающего эффекта извлекая из инвентаря свой кровяной ритуальный кинжал. Но Брем неожиданно вынула из кармана кафтана маленький алый камушек, сунула его себе в рот и разжевала.

— Розданмоксор! — заорал Андрей и бросился к Брем, но та уже упала на нары. Ее глаза были широко раскрыты, Сестра номер четыре умерла.

— Прикольно, — констатировал Голдсмит, — У вас в темницах разрешается хранить смертельные яды, тюремщица?

— Я не знаю, где она взяла, — чуть ли не расплакалась уязвленная Аль-Бабунай, — Я ее обыскивала, ежедневно.

— Ну, в человеческом теле есть много отверстий, где можно спрятать маленький камушек, — весело заявил Голдсмит, — Тебе, как тюремщице, следовало бы это знать.

— Там мы не обыскиваем, — нахмурилась Аль-Бабунай, — Точнее говоря, обыскиваем только мужчин. Женщин нельзя, это же оскорбление.

— Прекрасный благородный сказочный мир, о да, — раздраженно сказал Голдсмит, затягиваясь вейпом, — Окей. Гроза Нубов, обыщи покойницу. В те места, о которых мы говорили, можешь не заглядывать. Просто потребуй лут.

— У нее только одежда и паста наэнаэ, — сообщил Андрей, осмотрев инвентарь покойной.

— Ладно, глянем, кто в остальных камерах.

Но когда Андрей открыл окошко следующей камеры в коридоре, на него тут же посыпались ругательства:

— О, карад пожаловал!

— Заходи, чего стесняешься. Милости прошу к нашему шалашу!

— Иди к нам, черныш! А то у меня отобрали мою арафатку стражники. Я с твоего трупа новую себе залутаю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Окошко прикрой, черныш. На твою рожу смотреть сил нет.

Андрей последовал совету, закрыл окошко и доложил Голдсмиту:

— Мужчины-риа. Четверо. Все в ошейниках-блокаторах. У одного половины лица не хватает.

— Орденцы, — дополнила доклад Андрея Аль-Бабунай, — Но у этих номера трехзначные. Не знаю, зачем их сунули в Королевскую темницу. Лучше бы на рудники отправили.