Путь мистика - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо"

Я позвал его и спросил:

- Какое у тебя чувство? Как ты себя чувствуешь? - перелом был уже вылечен, гипс снят.

- Я поражен, - сказал он. - Я всегда чувствовал, что мог бы кого-то убить. Со времени этого перелома руки это чувство исчезло. Не знаю, что случилось и как это случилось, но с тех пор я чувствую себя очень мягким, обычно я был очень агрессивен.

Может быть, эта его рука накапливала насилие, и он его подавлял. Этот перелом высвободил энергию.

Газеты всего мира стали меня осуждать, говоря, что в моих терапиях используется насилие. Но я был поражен: ни единому журналисту не достало здравого смысла взять интервью у этого человека и осведомиться о его опыте. Его опыт был совершенно иным. Он чувствовал, что ему повезло, что это случилось, потому что груз, который он носил с самого детства, просто исчез.

Итак, первое: мы должны понять каждую энергию - ее механику, ее работу - и дать ей выражение.

У меня была медитация специально для смеха, и многие люди приходили ко мне и говорили, что это было нечто такое, чего они никогда не испытывали, нечто почти психоделическое. А в этом не было ничего особенного: просто группа сидела, а потом начинала смеяться. Один начинал, и естественно, другие подхватывали; другие смеялись просто потому, что «этот идиот смеется без причины». Тогда другие начинали смеяться над ними, и вскоре это становилось явлением коллективного бессознательного: каждый смеялся, как никогда не смеялся раньше, но как всегда хотел.

Это выглядело истеричным, потому что они хотели прекратить, но не могли. Они открыли дверь, которую не могли больше закрыть, - и это заставило их смеяться еще больше. «Странно! Ничего не происходит, смеяться не над чем, а я смеюсь, как сумасшедший». И это заставляло их смеяться еще больше! И это передавалось, это было заразительно. Через час смеха все они расслаблялись, потому что уставали, но великий покой... Они высвободили энергию, которую общество не позволяет выражать, если только нет приличествующего повода.

Тебе придется пойти в кино, тебе придется читать книгу, тебе придется начать болтать о чепухе, просто чтобы высвободить эту энергию. Но почему не взять и просто не высвободить ее? Сядь в угол и начни. Ты подумаешь, что это трудно; это не трудно, это очень легко. Как только ты начинаешь, это продолжает нарастать само собой.

Я разработал множество медитаций, просто чтобы помочь вам освободиться от бремени. И каждый, кто приходил как посторонний, думал: «Эти люди сумасшедшие! Почему они смеются?» - как будто энергии нужно какое-то «почему». Она должна быть выражена. Все энергии должны быть выражены. Те энергии, которые могут быть творческими, сделайте творческими; те, которые нельзя сделать творческими, сделайте безвредными. И вы будете удивлены: высвобождая свои энергии, вы освобождаетесь от бремени и чувствуете себя более здравыми. Возможность когда-либо впасть в безумие становится меньше.

Второе: ты найдешь, что в тебе возникают свежие энергии. Мы постоянно создаем в себе, едой, дыханием, упражнениями, солнцем, луной, звездами... отовсюду в нас вливается энергия. А ты носишь массу застойной энергии, и поэтому в тебе нет места для новой энергии. Всегда хорошо получить новую и свежую энергию, потому что она сделает тебя моложе, свежее, острее, разумнее и невиннее.

Эта медитация выглядела истерической - но таковой не была. Она высвобождала истерию; обычно вы ее удерживаете внутри. И хорошо, если ты чувствуешь внутри что-нибудь подобное, просто сесть у себя в комнате и посмеяться. Это твоя комната, и никого это не касается, чтобы вмешиваться, если только кто-то не хочет присоединиться к тебе - пусть присоединяется. И ты удивишься тому, что мало-помалу присоединятся другие, и ты найдешь, что пришли все. Сначала, может быть, они придут посмотреть, что происходит, а затем, видя это, они будут спровоцированы и станут участниками.

В Японии был один просветленный человек по имени Хотэй, единственным учением которого был смех. Он смеялся, и его ученики смеялись. Его ученики смеялись, потому что «это абсолютно абсурдно! Будда никогда еще не смеялся! Все будды были очень серьезными; этот Хотэй просто выпадает из категории будд». Но его смех был заразителен, и другие, которые судили его, тоже начинали смеяться, и это распространялось как пожар среди его учеников, и часами они наслаждались... пока все не падали на пол и не засыпали. Они столько смеялись, что были как лежащие маленькие дети.

Хотэя очень осуждали так называемые религиозные люди, но таким людям, как Хотэй, все равно. Они говорят: «Какая мне разница? Это мое учение, это мой стиль. И если ты можешь просмеяться весь путь к просветлению, зачем выбирать другой путь?»

Многие из его учеников стали просветленными, просто смеясь. Они стали такими невинными, такими необремененными; мало-помалу они поняли, что делает этот человек, и они были благодарны. Может быть, излагая учение, он помог бы меньше, но он нашел нечто экзистенциальное. Он перемещался с места на место с группой учеников, и где бы он ни был, люди смеялись - даже люди города смеялись, слыша поднимаемый людьми Хотэя шум. Они просто смеялись: «Мы никогда не слышали, что религия имеет что-то общее со смехом!» Но при виде будды, при виде самого Хотэя и его учеников им приходилось признать: «Каким бы ни был их путь - немного хаотичным, странным, - Хотэй изменяет жизни людей; он делает их более здравыми».

Любимый Ошо,

Что-то, что ты сказал, прозвенело во мне, как гонг. Ты сказал - или я услышал - что просветление - это последний опыт ума. Не будешь ли ты так добр, рассказать подробнее?

Это кажется очень противоречивым по отношению к другим моим утверждениям. Я снова и снова говорил, что просветление - за пределами ума. И, естественно, когда ты услышал, что я говорю, что просветление - это последний опыт ума, противоречие абсолютно ясно. Но ты должен понять нечто очень тонкое: для опыта как такового нужен ум. В чем состоит этот опыт, неважно, но опыт подразумевает двойственность: переживающий опыт и переживаемое.

Таким образом, то, что я сказал раньше, нужно было для того, чтобы помочь тебе отбросить ум. Мои слова - это средства, не утверждения. То, что я сказал вчера, было действительным фактом. Это последний опыт ума - потому что для опыта нужен ум.