Московские легенды. По заветной дороге российской истории - Владимир Муравьев

Паче всякой власти царствия земного украшает царя венец благочестия; славно показывать силу свою супостатам, покорным же — человеколюбие и, побеждая врагов силой оружия, невооруженною любовью быть побежденным от своих. Не возбранять согрешающим есть только грех, ибо если кто и живет законно, но прилепляется к беззаконным, тот бывает осужден от Бога, как соучастник в злых делах; почитай творящих добро и запрещай делающих зло; твердо и непоколебимо стой за православную веру, отрясая гнилые еретические учения, чтобы содержать то, чему научили нас апостолы, и что передали нам божественные отцы.

Так подобает тебе мудрствовать и к той же истине руководить подчиненных тебе людей, не почитая ничего выше и богоугоднее сей царственной заботы».

На несколько месяцев казни и бесчинства опричников в Москве прекратились, затем все пошло по-прежнему.

Митрополит в беседах с глазу на глаз и прилюдно увещевал царя остановить беззаконные и жестокие расправы, ходатайствовал за опальных. Об одной из таких увещевательных речей сохранился рассказ современника.

Однажды, в воскресный день, во время обедни, в Успенский собор явился царь в сопровождении множества опричников и бояр. Все они были одеты в шутовскую одежду, имитирующую монашескую: в черные ризы, на головах — высокие шлыки. Иван Грозный подошел к Филиппу и остановился возле него, ожидая благословения. Но митрополит стоял, смотря на образ Спасителя, будто не заметил царя. Тогда кто-то из бояр сказал:

— Владыко, это же государь! Благослови его.

Митрополит Филипп. Клеймо житийной иконы

Филипп посмотрел на царя и проговорил:

— В сем виде, в сем одеянии странном не узнаю царя православного, не узнаю и в делах царства… О государь! мы здесь приносим жертвы бескровные Богу, а за алтарем льется невинная кровь христианская. С тех пор как солнце сияет на небе, не видано, не слыхано, чтобы цари благочестивые возмущали собственную державу столь ужасно! В самых неверных, языческих царствах есть закон и правда, есть милосердие к людям, а в России нет их! Достояние и жизнь граждан не имеют защиты. Везде грабежи, везде убийства. И совершаются именем царским! Ты высок на троне, но есть Всевышний — Судия наш и твой. Как предстанешь на суд Его? Обагренный кровию невинных, оглушаемый воплем их муки, ибо самые камни под ногами твоими вопиют о мести?! Государь, вещаю яко пастырь душ.

Царь в гневе закричал на него:

— Филипп, ужели думаешь переменить волю нашу? Не лучше ли быть тебе одних с нами мыслей?

— Боюся Бога единого, — отвечал митрополит. — Где же вера моя, если буду молчать?

Иван Грозный ударил жезлом о каменный пол и сказал, как рассказывает современник, «голосом страшным»:

— Чернец! Доселе я излишне щадил вас, мятежников, отныне буду таким, каковым вы меня нарицаете! — И с этими словами вышел из собора.

Народ московский, который наполнял храм, все это видел и слышал.

Лишенный возможности говорить с царем, Филипп посылал Ивану Грозному письма-грамоты, в которых уговаривал его опомниться. Письма митрополита не сохранились. Царь в гневе говорил о них, что это пустые, ничего не значащие бумажки, а чтобы унизить автора, называл их «филькиными грамотами» — и уничтожал. Но Филипп продолжал посылать свои грамоты царю.

В конце концов Иван Грозный обвинил Филиппа в «измене», в чем он обычно обвинял свои жертвы, и повелел произвести следствие о «злых умыслах» митрополита. Монахи Соловецкого монастыря под пытками дали требуемые от них клеветнические показания на своего игумена.

8 ноября 1568 года митрополит Филипп служил в Успенском соборе Божественную литургию. Вдруг в собор толпой ворвались опричники. Ими предводительствовал молодой боярин любимец царя Алексей Басманов, который развернул свиток, и удивленный народ услышал, что митрополит лишен сана. Опричники сорвали с Филиппа митрополичье облачение, погнали из храма метлами, на улице посадили в простые дровни (что было для митрополита большим унижением), отвезли в Богоявленский монастырь и заперли в темницу. Царь казнил нескольких родственников митрополита, голову одного из казненных принесли ему в тюрьму. Затем Филипп был увезен из Москвы в дальний тверской монастырь Отрочь, а год спустя Иван Грозный послал туда Малюту Скуратова, и царский опричник задушил Филиппа.

Еще при жизни Филипп был окружен любовью и почитанием народным. Его слова тайно передавали из уст в уста. Рассказывали о таком чуде: Иван Грозный повелел затравить митрополита медведем, и однажды вечером к нему в темницу запустили лютого зверя, которого до того нарочно морили голодом. Но когда на следующий день тюремщики открыли дверь, то увидели Филиппа, стоящего на молитве и лежащего тихо в углу медведя.

Царь Федор Иоаннович, сын и наследник Ивана Грозного, в отличие от отца славился благочестием — приказал перенести останки святителя из места заключения и казни Отроча монастыря в Соловецкий монастырь, где он игуменствовал, и похоронить его там «с честию».

Вскоре проявилась чудотворная сила мощей митрополита-мученика: они давали больным исцеление от болезней. В 1648 году митрополит Филипп был причислен к лику святых.

В 1652 году по представлению митрополита Новгородского (будущего патриарха Никона) царь Алексей Михайлович распорядился перевезти святые мощи митрополита Филиппа в Москву, полагая, что поскольку Филипп не был отрешен от Московской митрополичьей кафедры, то и должен быть там, где его паства.

Подобно тому как византийский император Феодосий, в V в., посылая за мощами Иоанна Златоуста, изгнанного из Константинополя и умершего на чужбине, чтобы перевезти их в Константинополь, написал молитвенное послание к святому, царь Алексей Михайлович так же вручил Никону, назначенному сопровождать мощи, свое послание, обращенное к Филиппу.

«Молю тебя и желаю пришествия твоего сюда… — говорилось в послании, — ибо вследствии того изгнания и до сего времени царствующий град лишается твоей святительской паствы… Оправдался Евангельский глагол, за который ты пострадал: „Всяко царство, раздельшееся на ся, не станет“ и нет более теперь у нас прекословящего твоим глаголам».

Встречу мощей 3 июля 1652 года за Москвой на Троицкой дороге возле села Напрудного царь Алексей Михайлович описал в письме к боярину Оболенскому: «Бог даровал нам, великому Государю, великое солнце. Как древле царю Феодосию возвратил Он мощи пресветлого Иоанна Златоуста, так и нам благоволил возвратить мощи целителя… Филиппа митрополита Московского. Мы, великий Государь, с богомольцем нашим Никоном митрополитом Новгородским, со всем священным Собором, с боярами и во всеми православными, даже до грудного младенца, встретили его у Напрудного и приняли на свои главы с великой честью. Лишь только приняли его, подал он исцеление бесноватой немой: она стала говорить и выздоровела».

Мощи митрополита Филиппа были пронесены по Москве до Кремля и поставлены в Успенском соборе. Там продолжались чудеса исцеления, о чем пишет Алексей Михайлович в том же письме: «Когда принесли на пожарище к Лобному месту, там исцелил девицу при посланниках Литвы… На площади у Грановитой палаты исцелен слепой. В соборе на самой средине стоял он десять дней, и во все дни с утра до вечера был звон, как в Пасхальную неделю. Не менее как два, три человека в сутки, а то пять, шесть, семь человек получали исцеления».

На Троицкой дороге, на месте встречи святых мощей царем, был установлен памятный знак — большой, выше человеческого роста, дубовый восьмиконечный крест с надписью, рассказывающей о событии, в память которого он установлен. Приметный, возвышавшийся у дороги, видный издалека крест и дал новое название окружающей местности — «У Креста». Когда появилась Мещанская слобода, местные жители определяли свой адрес: «в Мещанской у Креста», в XVIII веке вернулись к прежнему, до-слободскому, названию.

Крест стоял за нынешним Капельским переулком, где теперь находится дом 71.

В XVIII веке над Крестом была сооружена часовня, в XIX веке перестроена в ампирном стиле, и в таком виде существовала до сноса в 1936 году. Сам крест перенесен в церковь Знамения в Переяславской слободе.

В царствование Алексея Михайловича в память перенесения в Москву мощей митрополита Филиппа был построен однопрестольный деревянный храм также на Троицкой дороге, но ближе к городу. В 1686 году обветшавшая деревянная церковь была заменена каменной, и в ней появился придел Алексия человека Божия — небесного покровителя царя Алексея Михайловича.

В середине XVIII века по желанию и на средства прихожан началась перестройка храма, которая затянулась на тридцать лет. В 1777 году был принят проект крупнейшего тогдашнего московского архитектора Матвея Федоровича Казакова, строительство закончено в 1788 году. Новая церковь Филиппа митрополита Московского, поднявшись своим куполом в виде классической беседки, сквозь колонны которой просвечивало небо, над одно— и двухэтажными домиками Мещанских улиц, стала украшением района, который приобрел в ней одну из главных своих достопримечательностей.