Миры Империума - Кейт Лаумер

Он был огромен. Сперва я принял его за небольшой амбар, но затем амбар пошевелился, развернулся и навел на нас связку пушек-разрушителей изрядного размера. Я велел Хельму укрыться, и через мгновение взрыв сотряс каменные стены рядом, и грязь, щебень и гравий замолотили по спине, сбивая с ног. Я перекатился и встал как раз вовремя, чтобы полюбоваться, как комья земли продолжают сыпаться вместе с кирпичами через десятифутовый пролом в стене за спиной, в который было видно, как одна часть горожан улепетывает, а другая сбилась в кучки и таращится на дыру в стене. Я шагнул в пробоину, крикнул, чтобы все бежали в укрытие, и вернулся проверить, чем занят враг.

Танк, широкий и низкий, с длинным передним «крыльцом» и обнесенной перилами площадкой по всему периметру, приближался медленно, давил каменные стены и небольшие здания, то задирая, то опуская уродливое рыло. Выбежал мужчина, погрозил механизму кулаком, но был проигнорирован. Танк добрался до стены, не обращая на нас внимания, точно мы были ему не ровня, и остановился.

Я подозвал свою группу и велел ей рассеяться по лесам и отыскать командный пункт майора. Холмы на восточной стороне города густо поросли лесом. Все скрылись, кроме Хельма.

— Думаю, вам понадобится помощь, полковник, да большая, прямо как эта штуковина,— произнес он.

Я согласился с ним и задумался, что делать дальше. В этот самый миг лейтенант поинтересовался:

— В чем состоит ваш план, сэр?

— Ах да, план,— прошептал я.

Мой взгляд упал на крепкую с виду каменную уборную в нескольких ярдах, за скромным домиком. Сорная трава вокруг нее была подстрижена коротко и аккуратно. Вражеский танк остановился совсем рядом.

— Лейтенант,— попросил я,— прикройте меня. Пойду погляжу на эту заразу.

— Но, полковник,— запротестовал Хельм.— Почему бы мне не отправиться на разведку, а вы прикроете.

— Кто из нас, — уточнил я,— старший по званию?

Он заткнулся и взял винтовку наизготовку. Я метнулся к пристройке и, прячась за ней, украдкой рассмотрел танк, если это был танк: сооружение больше походило на потрепанный упаковочный ящик, но я разглядел гусеницы, почти утопленные в мягком дерне. Признаков жизни не наблюдалось.

Я решил подобраться поближе. Вышел из-за хлипкого прикрытия уборной, чувствуя себя начинающей стриптизершей, делающей первые шаги в лучах рампы, и внимательно оглядел танк в поисках проявлений активности.

Ничего — пока я не подобрался на расстояние в десять футов и не учуял исходившую от механизма вонь подгнивших апельсинов. Запах чужаков. Тут распахнулся люк, и из него высунулись заостренная морда и узкие плечи йлокка. Ручками-обрубками он придерживал крышку, пока вытаскивал остальную часть чрезмерно длинного тела. На спине тусклой шинели, внизу, проступала красная полоса. Вокруг глаз-бусинок виднелись какие-то белые струпья, в уголке рыла пузырилась пена. Он медленно сполз вниз, точно дряхлая крыса, которая ищет тихий уголок, чтобы умереть. Казалось, поначалу он меня не заметил, но потом все же обнаружил и повернулся ко мне. Дважды он открывал рот впустую, а на третий раз прохрипел:

— Призываю тебя помочь собрату, раб!

Это мне мало что объяснило. Он поскользнулся и упал на коротко постриженный дерн, где и остался лежать, беспорядочно дергаясь. Я подошел с автоматом в руке, хоть и знал, что оружие не потребуется, и присел на корточки рядом. Жар чувствовался даже отсюда. Сильно пахло гнилыми апельсинами. Он перевалился на спину и попытался сфокусировать на мне маленькие красные глазки.

— Гргсдн ошибся,— прохрипел он.— Мы совершили ужасную ошибку! Вы люди, такие же, как и мы!

— Положим, не такие же, морда крысиная,— возразил я.—Ладно, расслабься. Посмотрим, чем можно тебе помочь.

Похоже, он собирался возразить, но лишь забулькал и отрубился. Подошел Хельм и вознамерился пристрелить моего пленника. Я объяснил ему, что парень болен и безвреден, но у лейтенанта все равно заметно чесались руки прикончить вражеского офицера. Я заглянул в уборную, на случай если крысюк был не один, и вернулся как раз вовремя, чтобы остановить Хельма. Йлокк отползал от него, повторяя:

— Jag har inte gjort![36]

Я отозвал лейтенанта и напомнил, что мы не убиваем беззащитных военнопленных.

— Беззащитных? Черта с два, сэр! Прошу прощения! — взорвался Хельм, — Я видел, как крысы лезли в город и пожирали людей живьем!

— И тем не менее здесь есть госпиталь,— сказал я ему.— Мы оттащим туда этого парня — между прочим, генерала.— Я блефовал, но та красная полоса что-нибудь да значит.— Посмотрим, что для него смогут сделать.

Я вернулся еще раз посмотреть на опустевший танк. Вонь сбивала с ног, но нам требовалась информация. Внутри все было знакомо и напоминало старую модель регулировочного перемещателя. Странно. Даже приборная панель выглядела привычно: большой измеритель напряженности МК-поля слева, шкала градиента энтропии справа и калибратор временного матрикса прямо по центру. Любопытно: явный плагиат с наших собственных старых моделей. Я вылез и вернулся рассказать Хельму, что я нашел.

Он кивнул.

— Разумно. Не думаю, что кучка крыс способна разработать подобную технологию самостоятельно.

— А как же их разрушители? — заметил я.

— Наверняка еще у кого-нибудь сперли,— отмахнулся он.

Мы соорудили носилки из лестницы и брезента, зачем-то прикрепленного к боку танка, и уложили на них бесчувственного йлокка. На улице мы миновали парочку отважных горожан, рискнувших вылезти и посмотреть, что происходит. Они обошли наш груз стороной. В госпитале мы устроили настоящий переполох. Там хватало горожан, некоторые пришли с легкими травмами от падений и так далее, но большинство искало лишь утешения. Они неохотно уступили нам дорогу, и наконец молодой терапевт с табличкой «Доктор Смовиа» на груди подошел и принюхался.

— Я уже слышал этот запах на некоторых из тварей,— заметил он.— На мертвых. Несомненно, какая-то эпидемическая инфекция.

Он расчистил пространство, вызвал медсестру, которая срезала с нового пациента одежду, обнажив серую крысиную шкуру, и принялся за рутинное ковыряние и постукивание.

— Температура повышена на десять градусов,— заметил он.— Странно, что он еще жив. Хотя, разумеется, это не человек.

Он позвал коллегу, взял пробу крови, послал ее в лабораторию и вкатил генералу укол, от которого тот, похоже, расслабился.

— Надо сбить температуру,— пробормотал док. Ситуация обрела привычный характер: молодой врач углубился в работу в той же степени, как если бы лечил мэра. Он забрал моего протеже и попросил, скорее даже приказал, подождать.