Киты по штирборту. Трилогия - Антон Витальевич Демченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я взбесился от тона инженер-лейтенанта? О нет, тогда я был просто раздражен. А вот руку охранника в конторе Амбарцумова ломал, уже пребывая в ярости. И бюро его головой пробивал в том же состоянии.
Окинув взглядом развороченную людскую, я решил не останавливаться на полпути и отправился прямиком в кабинет владельца конторы, мимо двух прижимающихся к стене клерков и стонущего на полу охранника, буквально горя желанием расставить все точки над «i». Дошел, но выяснить у Амбарцумова причины творящегося вокруг идиотизма не успел. Полиция ворвалась в его кабинет именно в тот момент, когда я уже готовился получить ответ на первый заданный вопрос. Быстро они! Рядом были, что ли?
Владелец конторы смахнул со лба выступивший пот и, облегченно вздохнув, тут же принялся верещать о грабителях и почему-то поджигателях. Ну, хоть насильником не обозвал, боров жирный.
Драться с полицией? Сейчас! Это не инженер-лейтенанты и унтеры береговой службы, которые вообще-то не имеют никакого права «хватать и не пущать». Полицейские могут приписать и «сопротивление при задержании». Оно мне надо?
В общем, обрадовав хозяина конторы обещанием выкатить ему иск за неисполнение условий контракта, я перевел взгляд на недоумевающих от открывшейся картины полицейских.
— Чему обязан, господа?
Наглость — второе счастье, да. Но я поймал кураж, и мне пофиг!
— Да заберите его отсюда! Он мне угрожал! Тать! Убийца! — вновь принялся визжать Амбарцумов.
— Пройдемте в участок, молодой человек, — откашлявшись, внушительным баритоном проговорил старший тройки полицейских, усатый урядник в белоснежной форме, сиявшей надраенной медью так, что аж глаза резало. — И вы, господин Амбарцумов… Разберемся.
А собственно, почему бы и нет? Опасаться мне нечего. Максимум, что грозит за устроенный кавардак, это штраф. Оружие? Пф! Здесь разрешение на его ношение не требуется. Прицепятся, конечно, что по малолетству мне такие «игрушки» не положены, так ведь и опекуну предъявить ничего не получится. Он вон до сих пор без сознания в госпитале лежит, так что и халатности в отношении хранения оружия ему не приписать. А вот звон о том, что некий купчик Амбарцумов решил «кинуть» своего малолетнего контрагента, да так, что тот вынужден был устроить погром в его конторе, разойдется быстро и далеко. И документальное подтверждение этого факта в околотке будет здесь очень неплохим подспорьем. Как раз и сестрички Осинины на днях из «дважды Бадена» возвращаются. Уж они-то моментально донесут эту информацию до всех заинтересованных и не очень лиц.
— Кирилл-Кирилл…
Комната, в которую меня привели практически сразу после короткого опроса в участке, проведенного тем самым усатым полицейским, оказалась маленьким пустым помещением. Почти пустым. Тяжелый дубовый стол посредине, две прикрученные к полу табуретки, одна свободная, явно для меня, а вторая… на второй сидело, изображая огорчение, его превосходительство, инженер-контр-адмирал, глава седьмого департамента Матвей Савватеевич Несдинич, ну хоть не при параде заявился, в штатском. Впрочем, вру. В уголке за его спиной скромно притулился его бессменный секретарь, Фома Ильич Литвинов. Как всегда незаметный, как всегда молчаливый…
А я-то гадал, как это полицейские так быстро добрались до конторы Амбарцумова! На глазастых соседей грешил. Обманулся. Хм, а уж не ушки ли его превосходительства торчат за этим идиотизмом лавочников, с их отказом от исполнения действующих контрактов? Если так, то аплодирую стоя. Красиво и быстро сработано. Хотя как представлю, какие ресурсы пришлось задействовать Несдиничу только для того, чтобы организовать подобным образом нашу встречу, хочется побиться головой о стену. Эту бы энергию да в нужное русло! Давно бы никакой германской агентуры в Новгороде не было и в помине.
— Доброго дня, Матвей Савватеевич, Фома Ильич, — кивнул я собеседникам и, не дожидаясь разрешения, уселся на свободный табурет. — Признаюсь, не ожидал вас здесь встретить. Какими судьбами?
— Не ерничай, Кирилл, — нахмурился контр-адмирал. — Не время и не место!
— Как скажете, ваше превосходительство. — Я пожал плечами и, поерзав на жестком сиденье, принялся бездумно скользить взглядом по стенам.
Вот тут и началось. ТАК меня не песочила даже преподаватель этикета Агнесса в той жизни. Кажется, Несдинич решил, что из него выйдет неплохая замена моему захворавшему опекуну. Только не учел, что дядька Мирон в своих нотациях, порой действительно довольно нудных, никогда не опускается до изречения банальностей.
Я слушал, слушал… слушал. Но поняв, что ничего нового из льющегося на меня потока сознания не узнаю, решил прекратить это бессмысленное времяпрепровождение.
— Матвей Савватеевич… — проговорил я, дождавшись, пока контр-адмирал возьмет паузу в своих увещеваниях, чтобы перевести дух. Несдинич кивнул. — Скажите, чего вам от меня надо?
— Чтобы ты прекратил скакать как блоха по всему Новгороду и вернулся в Китеж под надзор комендатуры! — неожиданно рявкнул молчавший все это время Литвинов. — Неблагодарный недоносок! Ты хоть представляешь, сколько людей вынуждены искать тебя по всему городу, вместо того чтобы заниматься настоящим делом?! А сколько охранников мы должны выделять для твоего «величества»?!
— Фома… — поморщился Несдинич. — Остынь. У Кирилла и без того выдались весьма тяжелые сутки! Не доводи мальчика!
— Фома Ильич, — тихо сказал я. — Я действительно понятия не имею, сколько людей седьмого департамента изображают мой «хвост», и абсолютно согласен с тем, что эти сотрудники могли бы заняться другим делом… более им подходящим. Например, охранять черепах в зоопарке! Потому как с охраной людей у них явно большие нелады!
— Что-о?! Щенок! — Литвинов аж подпрыгнул на месте от гнева. — Ты что несешь?!
— Считаете, я не прав? — Приподнявшись с табурета, я упер кулаки в столешницу и, исподлобья уставившись на секретаря, зарычал: — Тогда, может быть, объясните, каким образом, ваши «великие» специалисты могли проморгать подготовку взрыва складов? Одного из трех, повторяю для идиотов, всего ТРЕХ мест возможного появления моей семьи в Новгороде?!
— ТИХО!!! — взревел белугой Несдинич и шарахнул по столу ладонью. После чего обвел нас с Литвиновым тяжелым взглядом и проговорил уже тише, но с отчетливо лязгнувшей в голосе сталью: — Угомонитесь уже. Кирилл, перед тобой не купчик Амбарцумов, между прочим, а государственные служащие высокого ранга. А ты, Фома, не с унтером-штурмовиком из своей роты разговариваешь, а с законопослушным гражданином Новгорода!
— Законопослушным?! — прищурился секретарь. — Да за то, как он моего лейтенанта отделал, ему на «губе» самое место как минимум!
— Повторяю, Кирилл — законопослушный гражданин Новгорода, не состоящий на действительной службе. А твой лейтенант, как я понял из доклада, не обратил на этот момент никакого внимания и действовал так, словно юный Завидич обязан
