Перед рассветом - Арсений Дмитриевич Ляхов

группировку. Сказали, что это были последние крупные силы, остальные точки под контролем ополченцев…

— Ярый, — Дух заключил руки в замок, — тут не одна банда, а две. Вторая просто состоит не из бывших военных, а из уголовников, поэтому организована хуже, да и были случаи, когда совсем рандомные люди нападали, так что им поспокойнее будет вместе с регионами.

— Ладно, вопрос отпал.

— Ну так что? — Дух снова обратился к майору.

По рукам, тактик, — улыбнувшись, майор пожал тому руку. — Раз так, то можешь идти к моим ребятам, знакомиться. Я так понимаю, что ты никого не знаешь, кроме своих школьных друзей, так что заводи новую дружбу. Когда будешь готов идти к своему составу — мне сообщи. С тобой пойдут двое наших ребят.

— Не понял. Мне няньки не нужны… — нахмурился Дух.

— Несомненно, но я хотел бы, чтобы у тебя было какое-то прикрытие.

— Не надо никакого прикрытия. Тут не война, а выживание. Главная задача — это перемещаться как можно тише и незаметнее. Ваши парни так могут? Не очень, я уже проверил. У вас опыта в лесах и полях не так много.

— Ты прав, я не буду заставлять… — вздохнул командир, — но я прошу тебя, взять с собой ребят, чтобы они подтвердили твои слова. Как ты не доверяешь мне, так и я неполностью доверяю вам.

— Взаимно, — подняв вверх брови ответил Дух.

— Отдельная просьба — потренируй их, расскажи, как перемещаться и другим своим, не знаю, фишкам обучи…

— Проблемы вы мне создали, если честно, но, давайте в знак примирения, я их возьму. Если встретим фриков, то, заодно, увидят, что это такое.

— Ну прекрасно! — улыбнулся майор.

— Только сразу скажите им, чтобы во всём меня слушались, — он косо посмотрел на ребят, — а то, как я вижу, детство ещё играет в одном месте… Это прекрасно, но не во время рейда.

— Несомненно, — уверил его Юрий Антонович.

— Окей, — Дух пожал плечами.

— Ещё что-нибудь, Сень?

— Я вроде подстрелил одного из ваших. Как он?

— Живой, завтра встанет на ноги. Ты ему пару ушибов оставил — бронежилет спас, — сказал Ярик. — Можем его навестить, кстати.

— Пошли.

Ребята встали и направились к выходу.

— Ах, да, Сень, хотел спросить: а что за разговор про лабораторные эксперименты были?

— Чего? — одновременно спросили Ярый с Серёгой.

— Да не к вам это, — отмахнулся командир.

— Скажу так, Юрий Антонович, провели эксперименты на людях, чтобы получить дешёвую рабочую силу… Только вот сработало правило «Горячая кровь, тупая башка», и не усмотрели за ними… Одной из подопытных оказалась моя старая подруга. Они её тоже знают.

— Вон оно как, — прокряхтел майор.

— В смысле? — смутились друзья сзади.

— Давайте так: мы приедем, вы сами всё увидите, даже документы предоставим по поводу этих экспериментов, вы посмотрите документы, поговорите с нашими друзьями, они именно настоящие друзья для нас, которых в обиду мы не дадим, и всё поймёте, а то наша беседа ещё больше затянется.

— Кто проводил эксперименты, и где эта лаборатория? — убрав лишнее с карты, спросил Юрий Антонович.

— Приедем и всё расскажем, — твёрдо, но спокойно сказал Дух.

— Умеешь, ты интриговать, Сеня. Ладно, идите…

Глава 7

Света стремительно двигалась через чащу. Природа в округе всё также была прекрасна. Солнце, пробивающееся через листву и вершины деревьев, продолжало греть Землю и оповещать всех об очень скором конце холодов. Птицы продолжали щебетать с разных уголков леса.

И вот посреди всей этой спокойной природы очень быстро шла Света. Хоть она и передвигалась как можно тише, по недавно выработанной привычке, но ей мешали чёртовы тубусы. Хоть они и были крепко закреплены на обмотках и поясах её нового одеяния, они всё же издавали звук, стукаясь о пластины Светы на груди. Однако, Света видела дальше, буквально и не буквально всё, что её окружало, поэтому она не предавала особого значения этому. Для неё сейчас было главном только одно — вернуться к Кате.

Света хоть и была безумно рада встретить школьного друга, но всё-таки сестра, как никак, намного ближе, она ещё мала, у неё психика неустойчива, а после всех этих ужасов успокоить её могла только она. Да и что это за обещание она дала сестре, если не выполняет. «Уверила, что «больше никогда нас никто не различит», а сама шатаюсь по лесу». С Сеней она договорилась, что он спокойно попробует ещё раз поговорить, а потом сообщить всем по рации результаты, плюс — там были московские друзья — уверенность за хороший исход возрастала. Она хоть и переживала за него, но всё-таки считала, что Петьке нет особого смысла врать им, так она ещё его и пытала, от чего парень многое успел рассказать. За такой допрос ей, кстати, тоже было стыдно.

Поскольку они разделились за полкилометра от поезда Петьки, «Буран», Свете пришлось самостоятельно преодолеть расстояние в несколько километров на север-запад, что ей удавалось довольно успешно, ибо за 15 минут она уже преодолела 2 километра от общего маршрута.

В ней играли уверенность и желание увидеться с сестрой, которые прервал чей-то крик и звуки ударов. Света мгновенно остановилась и повернулась туда, откуда шёл звук. Очень скоро она определила, что в нескольких десятках метров стояла группа из двух мужчин и одной женщины на земле, которая, судя по картине, которую Света определила с помощью эхо локации, сидела на земле, возле большого дерева, и закрывала голову ладонями. Света сразу вспомнила ту бедную девушку в магазине, в ней вскипела злость, и она, встав в боевое положение, направилась к группе людей.

Совсем скоро она приблизилась на расстояние в десять метров, её прекрасно маскировали хвойные деревья вокруг, так что её приближение осталось незамеченным. Картина, которая развернулась перед Светой, была неприятной, а для Светы и вовсе — вызывающей гнев: двое мужчин, в старой, поношенной одежде стояли перед несчастной девушкой, связанной за руки и за ноги. Одежда была как военной, так и гражданской: джинсы, армейские куртки, шапки, старые кроссовки. Они были вооружены стрелковым оружием, которое имело самый, что не на есть, плачевный вид: карабин «Вепрь», у которого цевьё болталось как сопля, и помповая МР-133 с сломанным прикладом, замотанным изолентой, и стволом, покрытым ржавчиной. На вид людям было в районе 40–50 лет, о чём свидетельствовала седина. От обоих несло вонью и какими-то химическими запахами, которые мало напоминали алкоголь. Лицо девушки не было видно, его закрывали светлые волосы, сама она была одета в поношенные, но целые джинсы, флисовую кофту и старые трекинговые ботинки. Она явно плакала, прикрывала голову связанными руками, на которых