Третье правило волшебника, или Защитники Паствы - Терри Гудкайнд

Сердце Верны радостно подскочило, когда она увидела встающего со стула мужчину.

– Уоррен?

– Верна! – Он кинулся к ней. – Хвала Создателю! Тебе удалось бежать!

В Верне вдруг проснулись ее прежние страхи.

– Что это за феноменальная глупость – послать мне свою дакру! – Она погрозила ему пальцем. – Почему ты не воспользовался ею, чтобы спастись самому? Полная безответственность! А если бы что-то случилось? У тебя была дакра, и ты выпустил ее из рук! О чем ты только думал?!

– Я тоже рад тебя видеть, Верна, – улыбнулся Уоррен.

– Отвечай на вопрос! – Верна спрятала охватившие ее чувства за сухим тоном.

– Ну, во-первых, я не умею ею пользоваться. Я боялся сделать что-то не так и лишить нас последнего шанса. Во-вторых, у меня опять на шее этот ошейник, и пока я от него не избавлюсь, я не могу пройти сквозь щиты. Я знал, что у меня не хватит духу заставить Леому снять его, а потом хладнокровно ее убить. А в-третьих, – он нерешительно шагнул к ней, – на случай, если бы только у одного из нас была возможность сбежать, я хотел, чтобы это была ты.

Верна долго смотрела на него. В горле у нее застрял комок. Не в силах больше сопротивляться, она повисла у него на шее.

– Уоррен, я люблю тебя! Я правда тебя люблю.

Он нежно обнял ее.

– Ты даже представить не можешь, как долго я мечтал услышать от тебя эти слова, Верна! Я тоже люблю тебя.

– А мои морщины?

Уоррен улыбнулся ласковой, сияющей улыбкой, свойственной только ему одному.

– Когда они у тебя появятся, я полюблю и их.

И эти слова окончательно лишили Верну самообладания. Она обняла Уоррена еще крепче и поцеловала его.

Несколько воинов в алых плащах выскочили из-за угла с явным намерением его убить. Ричард пнул одного в колено, второму всадил в живот кинжал. Оставшиеся даже не успели поднять мечей, а он уже перерезал глотку третьему и разбил локтем нос четвертому.

Ричард был бледен как полотно и полностью поглощен бушующей в нем магической бурей.

Хотя меча при нем не было, магия никуда не делась. Будучи настоящим Искателем Истины, Ричард был неразрывно с нею связан. В пророчествах его называли «Фуер грисса ост драука», что на древнед'харианском означало «Несущий смерть», и он был сейчас действительно воплощением смерти. Теперь Ричард окончательно понял смысл этих слов.

Он смел Защитников Паствы, как ураган сметает неподвижные статуи.

Мгновение – и все было кончено.

Ричард, задыхаясь от ярости, стоял над поверженными телами, сожалея, что на месте этих марионеток не оказались сестры Тьмы. Он жаждал крови тех пятерых.

Он сказали ему, где находится Кэлен, но, когда он прибежал на место, ее там не оказалось. В воздухе еще висел дымок. В комнате царил полный разгром, будто там пронеслась волшебная буря. Ричард обнаружил трупы Брогана, Гальтеро и какой-то неизвестной женщины.

Кэлен, даже если она там и была, могла, разумеется, убежать, но Ричард был уверен, что ее утащили с собой сестры Тьмы, чтобы мучить ее или, хуже того, отдать Джегану. Ричард обязан был ее отыскать!

А еще он хотел поймать сестру Тьмы. Он вытряс бы из нее все нужные сведения.

Вокруг Дворца бушевала битва. Ричарду показалось, что Защитники Паствы убивают всех обитателей Дворца. Он видел мертвых стражников, мертвых служанок, мертвых сестер.

Но еще больше было мертвых Защитников. Сестры Тьмы беспощадно разили их.

Ричард видел, как одна из них уничтожила едва ли не сотню воинов в считанные мгновения. Но еще он видел, как навалившиеся со всех сторон солдаты схватили одну из сестер и разорвали, как псы лисицу.

Пока он добирался до сестры, положившей сотню Защитников Паствы, та исчезла, и теперь Ричард искал другую. Кто-нибудь из них расскажет, куда они дели Кэлен. Если понадобится, он перебьет всех сестер Тьмы во Дворце, но одна из них все-равно ему это расскажет!

Двое Защитников, заметив его, бросились в атаку. Но мечи рассекли лишь воздух. Ричард убил их в мгновение ока и помчался дальше, прежде чем второй убитый успел упасть лицом в землю.

Ричард уже потерял счет убитым им Защитникам Паствы. Он убивал только в том случае, если они сами нападали на него, но невозможно было избежать встречи со всеми попадавшимися на пути солдатами. Если они нападали на него, это был их выбор, не его. Ричарда они не интересовали. Ему нужна была сестра Тьмы.

Внезапно он уловил движение в кустах и вжался в стену. Человеческая фигура! По развевающимся за спиной волосам и изящным формам Ричард понял, что это женщина.

Наконец-то!

Когда он заступил ей путь, в руках женщины сверкнул клинок. Ричард знал, что каждая сестра носит дакру. Наверное, это именно дакра, а не кинжал. Ему было отлично известно, насколько смертелен удар дакры и как ловко сестры умеют с ней обращаться. Рисковать не стоило.

Ричард ногой вышиб дакру из руки женщины. Надо бы сломать ей челюсть, чтобы не заорала, но ему нужно, чтобы она могла говорить. Впрочем, если действовать быстро, позвать на помощь она не успеет.

Схватив ее за запястье, он вывернул ей руку, перехватил второй кулак, когда она попыталась ударить его, и зажал ей руки за спиной. Приставив кинжал к ее горлу, он опрокинулся на спину и сжал ногами ее ноги, чтобы она не лягалась.

В мгновение ока женщина оказалась неспособной двигаться.

– Я в очень плохом настроении, – прошипел Ричард сквозь стиснутые зубы, прижимая нож к горлу жертвы. – Если ты мне не скажешь, где Мать-Исповедница, ты умрешь.

Женщина, задыхаясь, хватала ртом воздух.

– Ты ей едва глотку не перерезал, Ричард!

Прошла чуть ли не вечность, прежде чем ее слова достигли замутненного волшебной яростью разума и Ричард попытался осознать услышанное. Это получилось у него с трудом.

– Так ты поцелуешь меня или все-таки перережешь глотку? – все еще задыхаясь, поинтересовалась пленница.

Голос Кэлен. Он отпустил ее руки. Женщина обернулась, и лицо ее оказалось в нескольких дюймах от его глаз. Это была она. Это действительно была она.

– Добрые духи, благодарю вас! – прошептал Ричард и поцеловал Кэлен.

Он прекрасно помнил вкус ее мягких губ, но воспоминания не шли ни в какое сравнение с действительностью. Бушующая в нем ярость стихла, как стихают воды озера теплой летней ночью. С едва ли не болезненной радостью он прижал Кэлен к себе.

Его пальцы ласково касались ее лица, словно убеждаясь в том, что это не сон. Ее пальцы пробежали по его щеке. Слова были не нужны. На какое-то мгновение мир замер.

– Кэлен, – проговорил наконец Ричард, – я знаю, что ты на меня сердишься, но...

– Если бы мой меч не сломался и мне не пришлось бы довольствоваться одним кинжалом, ты бы так легко не отделался. Но я не сержусь.