Дорога в неизвестность - Кирилл Ерохин

напротив Интерклуба есть погранчасть, на въезде в район стоит ментовка. Расстояние, в принципе, и туда, и туда одинаковое. Есть мысли, как быстро решить куда пойдём? - Конечно, есть! Надёжный, простой, а самое главное, проверенный способ.- Русик расплылся в улыбке и вытянул вперёд кулак. Я тут же протянул свой с другой стороны стола. - Камень, ножницы, бумага?! Вы серьёзно?! На хрена я с вами попёрся? Лучше бы с шакалами воевал. - Играем до трёх,- подмигнул мне Руслан, поднимая кулак вверх. *** Разблокировав с помощью пульта управления все двери убежища, мы беспрепятственно поднялись наверх, преодолели гермодверь и попали на бетонную лестницу. Небольшой марш-бросок через несколько лестничных маршей закончились тупиком в виде ещё одной двери. После пяти минут силового воздействия в совокупности с различными вариациями словесной магии дверь таки поддалась нашим убеждениям, сдвинув запорный штурвал на несколько сантиметров в нужную сторону. Я пристально посмотрел на пытавшегося отдышаться Руслана. - Ни слова! Уговор был такой: выигрываю я – идём на поверхность, и ты молчишь, только если разговор не по делу. Так что попрошу соблюдать условия победителя. - А если дверь не получится открыть?- усмехнулся я. - А если бы у бабушки было сам знаешь что, она была бы дедушкой. Иди, помогай. Ещё меня он упёртым называет - на лбу все вены набухли, комбинации заклятий такие произносит, что у самого заправского сапожника кровь из ушей пошла бы. Борода добился своего – штурвал со скрипом начал вращаться, отпирая нам выход на свободу. Русик бросил на меня короткий торжествующий взгляд и первым скрылся за дверью, освещая фонариком коридор, в котором пахло сыростью и запустением. Распахнутые настежь двери расположенных по бокам помещений являли полнейший бардак - сгнившие распухшие от влаги лакированные деревянные шкафы со столами, остовы стульев и выцветшие листы бумаги, рассыпанные по полу. Несколько дверей были закрыты, испытывать судьбу в попытках открыть их мы не стали, хотя всё мог бы решить один хороший удар ногой. К чему шуметь там, где уже навечно поселилась тишина? Перед последней дверью на стене висел деревянный стенд с противопожарными средствами, под которым стоял узкий ящик, выкрашенный в красный цвет. На этой двери висела табличка, скрытая под прозрачным стеклом, на которой позолоченными буквами красовалась надпись «Штаб ГО ЧС». Иными словами, мы попали в стационарное заводское бомбоубежище. Так оно и происходит - бомбоубежище есть, про него знают, но никому в голову не придёт содержать его в чистоте. Хотя оно могло исправно выполнить свою функцию в тот день, когда на планете раскрылись врата ада. С другой стороны, всего 40 метров коридора отделяют одну дверь от входа в другое убежище, за которым также никто не следил, но сохранилось оно куда лучше. Вот тебе и различие в моральных принципах и ответственности двух поколений с разницей в каких-то 60-70 лет. Вооружившись ломом, как гладиатор на арене Колизея, Руслан приблизился к двери. Ваня хотел было помочь, но, посмотрев на моё полное сарказма лицо, остановился. Руслан воспользовался стандартной схемой открывания гермодверей и за пару минут выкрутил штурвал до основания. Несмотря на то, что всем видом он пытался показать, что помощь ему ни к чему, толкать её наружу пришлось втроём. За дверью показались очертания перил, прикрытых сумерками, и почувствовался свежий утренний воздух, настолько чистый и вкусный, что им невозможно было надышаться. Он пьянил своим ароматом, а именно отсутствием в нем пороха, крови и боли. В нем царила умиротворенная тишина. Тишина, которую мы заслужили, спустя столько времени, и которую опять собираемся нарушить в поисках оружия. Фонари, за ненадобностью, мы выключили, и я убедил своих товарищей оставить их по ту сторону двери бомбоубежища - вдруг пригодятся, если не нам, то хоть кому-то другому. Переход по очередному лестничному маршу вывел нас в коридор первого этажа, центр которого заметно расходился в стороны, образуя фойе бывшего заводоуправления. Мы вышли на улицу, разглядывая медленно выползающие из ночной темноты руины одного из заводских цехов. - Странно как-то,- Борода, шагнув вдоль бетонной стены, осматривался вокруг.- Такое чувство, что эта часть здания взорвалась изнутри. - Это вроде был производственный цех. Не помню точно, мы как-то лазили там ещё в детстве. Помню только, что это была пустая пристройка типа ангара и там повсюду были кучи серы. Может, оно поэтому и взорвалось, как ты говоришь, изнутри. Главное, что соседнего гиганта не зацепило, а то не выбрались бы мы отсюда. Какие планы? - А ты что посоветовал бы? - А я умываю руки,- я подмигнул Бороде.- Ты ж победитель, поэтому сам и решай, чтобы потом не было возмущений по поводу моих вмешательств в твои решения. - Давай пройдёмся по периметру, хотя бы осмотрим, что к чему. Где, говоришь, ментовка? - На Пролетарской. Идём через проходную, потом вверх по Сакко и Ванцетти и метров через двести выходим к Восточному РОВД. - Схожу посмотрю, ждите здесь. Зарядив в арбалет нож, Борода пошёл к проходной. Постояв по ту сторону пару минут, он вернулся обратно: - Не нравится мне там – вокруг дома так и щерятся безжизненными провалами окон. Плюс в доме можно спрятаться не только людям, но и кому пострашнее. Не хочу испытывать судьбу, поэтому давайте, наверное, на Портовую сходим. Мы обошли здание из красного кирпича и направились по бетонному покрытию к допотопному локомотиву синего цвета, одиноко стоявшему на некогда принадлежавшей заводу ветке. Я остановился, разглядывая с путей площадку, на которой был построен завод. Железнодорожное полотно лежит в другом уровне, а бетонная площадка выступает над ней примерно на полтора метра. Получается, что шли мы только что по крыше убежища. Хотя чему удивляться? Крыша убежища – идеальный фундамент, над «Китайкой» так вообще многоэтажки построили и ничего, стоит себе уже сколько лет. Тем более, во время войны завод был полностью уничтожен. Нагнали зеков, вырыли котлован, залили бетон, тут же тебе цемзавод под боком работал. Построили убежище, вывели 10 метров бетонной крыши под фундамент будущего здания и вуаля – вот вам новый завод. Работайте советские граждане, в случае чего переместимся жить под землю, но не сдадимся капиталистам проклятым. Мы, кстати, для вас туда и линию трамвайную перенесли, чтоб удобно было добираться до других убежищ. - Что это такое?- голос Вани вытащил меня из раздумий.- Пути, потом стена, за ней опять пути и опять стена. - Внутризаводской перегонный путь,- ответил Борода и показал рукой на пути.-