Категории
Самые читаемые

Болшевцы - Сборник Сборник

Читать онлайн Болшевцы - Сборник Сборник

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 160 161 162 163 164 165 166 167 168 ... 171
Перейти на страницу:

— Меня этим не удивишь, — усмехнулся Накатников. — Сам таким же был…

— А теперь? — спросил новичок с ехидцей.

— А теперь я коммунист.

Накатников показал партийный билет. Новичок долго вертел его в руках, всматриваясь в печати и подписи. Деловито осведомился:

— Не липа?

— Какая же липа! Чудак. Меня здесь все знают, как облупленного.

Возвращая билет, новичок хмыкнул:

— Чудно… Из воров — в коммунисты.

— Он тоже из воров, — указал Накатников на Леху. — Теперь цехом заворачивает.

Разговор незаметно коснулся производства, а потом — поломанного станка.

— Станок починим, — сказал Накатников. — А тебе, пожалуй, работать здесь не придется. Раз ты классовый враг, помощник буржуазии и нарочно станки ломаешь, — что ж с тобой разговаривать.

Новичок вдруг страшно обиделся. Уши его покраснели, он расстегнул ворот рубахи. Заглохшим голосом он сказал:

— За такие слова ответить можешь. А станок я сломал нечаянно.

— Нечаянно? А ты не врешь?

Новичок, почуяв возможность оправдаться, сразу оживился. Клятвы, одна страшнее другой, сыпались с его языка. И выяснилось, что он действительно сломал станок нечаянно, двинул рычаг не в ту сторону, спутав объяснения Гуляева. Он оправдывался, обещая быть внимательным, никогда больше не ошибаться, и Леха видел, что раскаяние его неподдельно.

Новичка простили. Он ушел сияющий. Горячо и крепко он пожал руку Накатникова. С Лехой простился холодно.

Когда за ним закрылись двери, Леха сказал Накатникову:

— Ты молодец… Здорово ты с ним поговорил. И вот всегда у тебя есть подход… А я как-то не могу…

Накатников молчал.

— А между прочим, — добавил Леха, — мы с тобой одинаковые. Неспособный я, что ли, уговаривать?

— Нет, — сказал Накатников. — Мы с тобой не совсем одинаковые.

— Как не одинаковые?.. Не разом выпускали? Оба, брат, стали другими — впору хоть имя и фамилию менять…

— Ни к чему, — решительно сказал Накатников. — Ни к чему менять имя и фамилию. Не в этом дело.

— А в чем же?

— Это, брат, больно просто, — говорил Накатников. — Сменил фамилию и чист, словно в бане вымылся… Смотрите, мол, какой я есть сознательный. Нет, брат, дело не в фамилии. Как ни назовись, а если плох, так и будешь плох. А неодинаковые мы с тобой потому, что в словах моих силы больше.

— Как это?.. — не понял Гуляев.

— А так… Подходишь ты к новичкам только как хозяйственник и больше ничего. Вишь, новость сказал ты ему: «Через тебя коммуна убыток принимает». Ему это и без тебя известно. Это ему можешь не повторять. Ты объясни ему, что он не только станок ломает, а и жизнь свою калечит. Политический убыток ему от поломки подсчитай. Немного я ему сказал: «Буржуазии помогаешь» — а гляди, как он взъерошился. Говорит: «За такие слова ответить можешь». Вора ты, Леха, не хуже моего знаешь. Он первые дни в коммуне нас с тобой не очень жалует: и работать мы его заставляем и дисциплине учим. А попробуй скажи ему: «Что ты, словно буржуй, бездельничаешь» — обидится ведь, и не в шутку. Одним словом, Леха, политики в твоей агитации нехватает.

— Учусь вот, — сумрачно ответил Леха, — да, видно, плохо учусь.

— У книг ты только учишься. Этого мало. А меня кроме книг партия учит. Конечно, партийный билет носить нелегко. Обязанностей он налагает много, но зато партийцу легче вести за собой других, легче строить новую жизнь. А ты вот все в одиночку.

Накатников ушел. Леха долго раздумывал над его словами. Прав Миша Накатников: с какой стороны ни подойди к его словам, выходит — прав он.

Гуляев подал заявление о приеме его в партию. Его приняли кандидатом в члены партии.

На этом собственно и кончается первая часть биографии бродяги и вора Гуляева, дальше следует уже биография советского хозяйственника, товарища Гуляева Алексея Петровича, директора крупной обувной фабрики, выпускающей четыре с половиной тысячи пар обуви в день. Он принял эту фабрику от первого ее директора коммунара Мологина, переведенного на должность помощника управляющего коммуной по хозяйственной части. Когда Лехе впервые сказали, что его прочат на место директора, он оробел и хотел отказываться. Но здесь и обнаружил партийный билет всю свою силу. Что подумает о нем ячейка? Струсил? «Какой же ты тогда член партии», скажут о нем. Нет, Гуляев не должен и не будет отказываться, он должен справиться с работой, как бы трудна она ни была. Стараясь подавить невольное волнение, пришел Леха в директорский кабинет. Блестел никель телефонного аппарата, голубело сквозь чистые стекла небо, солнечные квадраты и полосы лежали на полу и на столе. Мологин поднял голову, медно блеснула его бородка.

— А я уж тут кое-что приготовил, денежные и материальные документы. Сегодня же и начнем сдачу-приемку.

Ровным голосом перечислял он запасы товара, имеющегося на складах, передавал Лехе какие-то фактуры, векселя, валютированные чеки и другие бумаги с такими же мудреными и страшными названиями.

— Эти бумаги — те же деньги, — поучал Мологин, — и ты их в столе не держи, а запирай в несгораемый шкаф… на всякий случай.

Через стены доносился глухой рокот фабрики, в кабинете пахло машинным маслом и кожей. Входили знакомые Лехе мастера, советовались по разным делам, тайком поглядывали на Леху — нового директора — и едва заметно улыбались, чувствуя, наверное, его смущение.

Леха не выдержал и признался Мологину:

— Провалюсь я, Алексей Александрович! Незнакомое мне это дело.

— Молчи! — закричал Мологин. — Ты что, в пустыне будешь работать? А я здесь зачем? А Сергей Петрович? А весь наш актив? Я вот целым промышленным комбинатом иду управлять, у меня десятимиллионный оборот в руках будет, а я вузов финансовых не кончал… Тоже надумал — «провалюсь».

Он с размаху захлопнул дверцу шкафа, выпятил рыжую бородку, погладил зализанную лысину, подумал, прищурил холодные глаза:

— Держи ключи и помни, Леха: мы с тобой провалиться никак не можем. Пол под нами крепкий — коллектив. Расписывайся, Леха, в приемо-сдаточной ведомости.

Леха расписался. Мологин повел его на склад проверять наличность готовой продукции.

Зрелость

I

Коньковый завод, обувная, трикотажная фабрики коммуны были не просто предприятиями, производящими коньки, обувь или трикотаж. Если бы дело шло только о том, чтобы иметь лишнюю фабрику, ее, вероятно, можно было строить и не в Болшеве: фабрики Болшева переплавляли вчерашних правонарушителей в общественников, в рабочих, в мастеров. Это были фабрики людей.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 160 161 162 163 164 165 166 167 168 ... 171
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Болшевцы - Сборник Сборник торрент бесплатно.
Комментарии