Бледное солнце Сиверии - Александр Меньшов

Всегда спокойный, всегда обдумывающий свои действия наперёд, а сейчас Прохора прямо-таки подменили. Мысль, ясная как день. Она заполнила собой всё. Теряя трезвость рассудка, Прохор выпрямился и швырнул булыжник. И надо же, чтобы он попал именно в висок. Вот только не брату Ульяны… а сыну местного воеводы. Вот он тот злополучный «шаг»…

Лузга одним махом выпил зубровку и протянул кружку Бору.

— Давай последнюю, — сердито прохрипел он. — И спать! Хотя бы часок подремим…

Северянин выполнил его просьбу. Лузга посмотрел куда-то вверх в предутреннее небо, и напоследок бросил:

— Эх, думы, мои думы…

14

Только к обеду следующего дня удалось наткнуться на общий лагерь. Позже выяснилось, что таких заблудившихся в тумане, как мы, набралось немало.

Меня встретил Первосвет и Бернар.

— Живой, нихазов сын! — улыбался гигант. — Как тот кот! Всегда извернётся… Я же говорил тебе, Бернар.

Эльф тоже улыбнулся и кивнул головой. Первосвет, меж тем, нехорошо покосился на Фрола и Лузгу, молча прошествовавших мимо нас.

— Живые, — негромко бросил он.

— Успокойся, брат, — сказал я.

Вечером было решено провести общий совет, на котором решить, что дальше делать. Прыти, честно говоря, у многих поубавилось, но и Фредерик ди Грандер, и Фрол настояли на том, чтобы идти к Синим горам.

Мы несколько раз обсудили наши дальнейшие действия, прежде чем соглашаться идти на юг к Синим горам, а потом оттуда к восточному побережью.

— Если верить картам, — держал слово Фредерик ди Грандер, — то таким образом мы пройдём мимо Свирьского озера.

— Да оно замерзло! — бросил Бернар. — Чего такой крюк делать? Прямо по льду…

— Не замерзло, — огрызнулся судебный пристав. — Оно тем и славится, что даже в зиму на нём нет и льдинки. Почитайте работы…

— А оттуда? — перебил я пустой эльфийский спор.

— Оттуда к Храму. Он почти у берега стоит, — тут пристав снова обратился к капеллану: — Я, уважаемый Бернар ди При, специально изучал сей край…

— Да что вы говорите? А мне думалось, вас сюда отправили за магистром, а не за…

— А ну тихо! — раздалась команда Фрола. — Можно подумать, что вы тут за старших.

— Ничего себе! — в один голос сказали эльфы.

Я с Первосветом и ратниками лишь переглядывался. Лузга, стоявший в стороне, тихо посмеивался, глядя на эту перепалку.

— Значит так! — гаркнул я, пока все не распалились добела. — Прежде, чем вы решите выбрать, кто тут главный, давайте разберемся, зачем мы вообще идём?

— За магистром, — несколько удивлённо сказал Фредерик.

— Ну да, — поддержал его Бернар.

Фрол тоже кивнул, что согласен с такой трактовкой дела, но при этом он даже не глянул в мою сторону. То, что эти его уверения ложь, мне и так было понятно, особенно после того разговора с распитием зубровки.

— Вот и отлично, — улыбнулся я. — Вы все трое тут по одному делу. А остальные, то бишь я, Лузга и ратники — для оказания помощи. Верно? Так вот, если вы трое будете по-прежнему переругиваться как малые дети, пытаясь разобраться, кто главнее… умнее… храбрее… то мы с ребятами скажем вам до свидания и тоже пойдём… назад в порт.

— Но…

— Никаких «но». Подобные разбирательства только вредят делу… Согласны?

Эльфы и Фрол некоторое время что-то обдумывали, но потом кивнули головами.

— Замечательно. А теперь по существу дела: Фредерик прав. Про озеро я тоже слышал от острожников. Обойдём его с юга, а от побережья двинемся к Храму. Там мы ещё и избежим случайной встречи с той армией нежити… Или, по крайней мере, с большей её частью. И это не обсуждается. Всё!

Когда мы стали собираться в путь, Первосвет, улучив минуту, прошептал:

— А они тебя послушались. Ей-ей! Ты видели их лица?

— Ещё бы. Тут никакой хитрости, брат. Эти троим легче свыкнуться с мыслью, что командовать будет кто-то четвёртый, а не кто-то из них.

— Ну, ты, нихазов сын! Хитрый, что лиса. А не боишься, что они тебя будут натравливать друг на друга?

— Конечно, будут. А придёт время, и мы снова увидим их ссору.

Первосвет улыбнулся и хлопнул меня по плечу. Через несколько минут мы пошли к виднеющимся на горизонте горным вершинам.

На второй день, наконец, к вечеру мы достигли подножия скал. Лагерь разбили возле небольшой ниши. Пока все обустраивались, я решил осмотреться…

Признаюсь честно, что в последние полчаса, как мы поднялись на это плато, меня не покидало странное чувство тревоги. В таких случаях говорят, что сердце не на месте.

Солнце достигло края земли и уже готовилось идти на покой. Я поднялся ещё выше и очутился на длинной площадке, с которой хорошо просматривалась местность: восточная низменность с её болотами и глубоким незамерзающим Свирьским озером. Горы тянулись до самого астрального моря, отрезая эту часть Сиверии от Темоводья.

— Ты чего тут сам? — услышал я голос Бернара.

— Отдыхаю от вашей постоянной ругани…

— Ты обиделся? Я тебя обидел? — эльф, наконец, приблизился ко мне.

— Бернар, я тебя что-то в последнее время не узнаю. Всегда такой рассудительный… Мы с тобой не виделись всю зиму, и ты так сильно изменился!

Эльф посерьёзнел, и «парировал» в ответ:

— Ты тоже, Бор.

— Согласен… Но своего отношения к тебе я не менял. Мы ведь по-прежнему друзья?

Эльф кивнул.

— Ты извини, если ненароком я тебя обидел, — сказал тот. — Когда-нибудь расскажу, что да к чему…

— Чего не сейчас?

Эльф подошёл к краю площадки и глянул вниз. Мне показалось, что он собирается прыгнуть.

— Знал бы ты, что сейчас на Тенебре происходит…

Бернар обернулся ко мне. Взгляд эльфа стал каким-то колючим, неприятным.

Мне, конечно, и так стало понятно, что его изнутри съедают какие-то противоречивые чувства, что он никак не может разобраться в них.

— Тяжело служить всем, — как будто поняв мои мысли, говорил эльф. — В конце концов, наступает время сделать выбор в чью-то пользу. А выбор этот, ох, как не прост.

— Понимаю.

— Понимаешь? — как-то недоверчиво спросил Бернар.

Он внимательно вглядывался в мои глаза, а потом вдруг резко повернулся в сторону уходящего солнца и заметил:

— Тихий сегодня вечер, как раз для откровенных бесед… Пройдёмся, а?

Я пожал плечами.

— Мне эта «святая миссия» нужна была лишь для одного: найти Карла ди Дусера, — признался чуть позже Бернар. — Думаешь, я так пекусь о благе Церкви?.. Семья — вот что действительно ценно. Клемент ди Дазирэ, который дал мне приют в годы гонения, об этом говорил не раз. Ему было не по душе то, что я стал ди При. Вроде, как предал… Понимаешь?