Том 9. Критика и публицистика 1868-1883 - Михаил Салтыков-Щедрин

Очень невысоко расценил роман Ожигиной Н. Шелгунов («Творческое целомудрие». — «Дело», 1871, № 1).

…сокращения средств и путей для беспечального существования при помощи чужого содействия. — То есть сокращение тех «средств и путей», которые предоставлялись дворянину-помещику и дворянину-чиновнику крепостным правом и дореформенной государственной администрацией (ср. ниже «разливанное море», «прежнее положение», «господствовавший факт»).

…«под каждым листком готов и стол и дом»… — Неточная цитата из басни И. А. Крылова «Стрекоза и муравей».

Существует целая литературная партия… которая подлиннозаслуживает наименования нигилистов. — О «положительно-нигилистической» литературе Салтыков писал, например, в рецензии на комедию Чернявского «Гражданский брак».

…успехи скандала… — Имеется в виду реакция на появление произведений вроде «Некуда» Лескова (см. стр. 364 и прим. на стр. 569).

Даже талантливость перестала подкупать… — В первую очередь разумеется, по-видимому, роман Гончарова «Обрыв» (см. статью «Уличная философия»).

Повести и рассказы Анатолия Брянчанинова. Москва. 1870 г*

ОЗ, 1870, № 9, отд. «Новые книги», стр. 36–37 (вып. в свет — 4 сентября). Без подписи. Авторство установлено С. С. Борщевским на основании анализа текста — Неизвестные страницы, стр. 545–546.

Ироническим упоминанием, в последних строках рецензии, Тургенева, который первым провозгласил «идею прекрасной помещицы, ожидающей под кустом прекрасного помещика». Салтыков ставит А. А. Брянчанинова в ряд эпигонов тургеневского стиля. Характерно, что Тургенев, впрочем нередко и раньше преувеличивавший таланты начинающих писателей, познакомившись с Брянчаниновым в середине 70-х годов, проявил интерес к его творчеству, рекомендовал его произведения для публикации в «Вестнике Европы» и даже написал хвалебное предисловие к его «Русским народным сказкам в стихах»[148].

Дворянство в России от начала XVIII века до отмены крепостного права. А. Романовича-Славатинского, профессора государственного права в Университете св. Владимира. С.-Петербург. 1870 г*

ОЗ, 1870, № 11, отд. «Новые книги», стр. 16–20 (вып. в свет 19 ноября). Без подписи. Авторство указано С. С. Борщевским — Неизвестные страницы, стр. 546–547. Вопрос о правильности атрибуции осложняется, однако, обстоятельством, указанным В. Э. Боградом. В статье о Н. А. Демерте, помещенной в «Большой энциклопедии» (т. 8, 1902, стр. 309) в числе «наиболее выдающихся его статей» в «Отечественных записках», постоянным сотрудником которых он был, назван «Критический разбор книги проф. Романовича-Славатинского». В «Отечественных записках» работы названного историка рецензировались один раз и именно, как указывается в «Большой энциклопедии», в 1870 г. Следовательно, хотя заглавие рецензии не упомянуто, речь может идти только о рецензии на известный труд Романовича-Славатинского «Дворянство в России от начала XVIII века до отмены крепостного права», приписываемой С. С. Борщевским Салтыкову. Сведения о Н. А. Демерте в «Большой энциклопедии» заслуживают известного доверия. Издание это выходило под общей редакцией С. Н. Южакова, а редактором по отделу русской литературы XIX в. в нем был А. М. Скабичевский. Оба эти лица, как известно, являлись ближайшими (особенно Скабичевский) сотрудниками «Отечественных записок» и могли быть хорошо осведомлены в редакционных делах. Но признание Н. А. Демерта автором рецензии на книгу А. Романовича-Славатинского затрудняется тем, что с рецензией этой тесно связана напечатанная рядом с ней рецензия на брошюру безыменного помещика «Слияние сословий, или Дворянство, другие состояния и земство». «Брошюрка эта… — пишет автор, — появилась в продаже одновременно с книгой, только что нами разобранной», то есть с книгой Романовича-Славатинского. Но «отнять» вторую рецензию от Салтыкова «в пользу» Демерта более чем затруднительно: своеобразие салтыковского языка, стиля и полемической манеры в этой рецензии на «Слияние сословий…» представляется очевидным. По тем же причинам не менее трудно «передать» Демерту от Салтыкова и другую рецензию — на «Записки Е. А. Хвостовой» — на том основании, что в этой рецензии имеются такие слова по поводу книги Романовича-Славатинского: «Об этой книге мы дали отчет в ноябрьской книге нашего журнала за 1870 год». Возможно, что Н. А. Демерту принадлежит рецензия на книгу Романовича-Славатинского, появившаяся в то же время в «Вестнике Европы» — 1870, кн. II, стр. 478–488.

Рецензируемая книга представляет собой докторскую диссертацию либерального профессора Киевского университета А. В. Романовича-Славатинского, в молодости испытавшего влияние Белинского и Герцена. Н. Ф. Даниельсон рекомендовал К. Марксу это исследование как один из немногих источников по истории русских поземельных отношений[149].

Романович-Славатинский придерживается концепции так называемой государственной школы, основные положения которой были сформулированы Б. H Чичериным. Согласно этой концепции, в отличие от западноевропейского, русское дворянство (или «шляхетство», как оно именовалось в официальных документах первой половины XVIII в.) «всегда было установлением политическим, существовавшим и видоизменявшимся сообразно целям и потребностям правительственным»[150]. Крепостное право рассматривается так же, как искусственно созданный институт: «Мотив укрепления крестьян был государственный — доставить служилому классу постоянных работников, чтоб было с чего царскую службу служить <…> Шляхетство <…> было таким же крепостным сословием относительно государства, каким относительно его были крестьяне. На первом лежала барщина в пользу государства — обязательная служба; на втором — барщина в пользу шляхетства…»[151]

Салтыков использует эту теорию «закрепощения сословий», чтобы показать, что с падением крепостного права исчезают внутренние основы сословного деления.

Характеризуя книгу А. Романовича-Славатинского как обстоятельное исследование, Салтыков далеко не во всем разделяет взгляды ее автора, не вступая, однако, с ним в открытую полемику. Романович-Славатинский, в частности, высоко оценивает введенную Петром I в 1722 г. «Табель о рангах», установившую дробную градацию всех чинов и званий: «По духу своему она была поистине демократическою <…> Она широко открыла двери, чрез которые <…> к шляхетству постоянно приливали новые силы из народа, и оно не могло, при всем своем стремлении, замкнуться в особую касту…»[152] По мнению же Салтыкова, «с самого начала парализованное табелью о рангах, дворянство наше пошло путем <…> отчужденности от истинных интересов народной жизни» (см. также характеристику табели о рангах в рецензии на «Записки Е. А. Хвостовой»).

В изложении своих взглядов на дворянство Салтыков скован цензурными запретами. Так, в высочайшем рескрипте от 13 мая 1866 г., изданном в связи с покушением на царя, подчеркивалось: «Надлежит прекратить повторяющиеся попытки к возбуждению вражды между разными сословиями, и в особенности к возбуждению вражды против дворянства и вообще против землевладельцев, в которых враги общественного порядка естественно усматривают своих прямых противников»[153].

…с изданием закона 6-го апреля 1865 года… — См. прим. к стр. 328.

Мы, по крайней мере, думаем, что преобладание обличительного элемента выработано нашей литературой не свободно… — Возможно, что эта часть рецензии, развивающая основные положения памфлета «Человек, который смеется», является откликом на выступление «Недели» («Либеральная печать и администрация»). Отмечая, что радикальную журналистику обвиняют в «отрицательном направлении», «Неделя» категорически заявляет, что это направление уже отжило свой век и не может возродиться. Оно было естественным во времена крепостного права, когда перед прогрессивным писателем «не было ничего, чем бы он дорожил». Передовая же печать пореформенного периода отрицает лишь пережитки прошлого, но является «самым искренним сторонником того направления, представителем которого заявило себя само правительство» («Неделя», 1870, № 26, стр. 850–852). В такой постановке вопроса, резко отличающейся от салтыковской, проявилось свойственное «Неделе» тяготение к либерализму с его призывами к разработке «положительной программы».

…в своих письмах из России (1781 г.)… — Явная ошибка: немецкий историк А. Л. Шлецер окончательно покинул Россию в 1767 г. Салтыков приводит письмо Шлецера с этой датировкой по книге А. Романовича-Славатинского, который, в свою очередь, заимствовал его из книги «Voyage en Pologne, Russia, Suéde, Dannemarc». Par M. W. Coxe. T. 2, Genève, MDCCLXXXVI, p. 318.