Столкновение миров - Стивен Кинг

Рев, утробные крики. Джек знал, что не пройдет и секунды, как появится свежее пополнение Волков… Вот-вот появится из-за длинного здания бараков, там они смогут укрыться от взрыва, где, вероятно, прятались, съежившись от страха, так и не показываясь оттуда… за исключением Осмонда.

— Не надо было переходить дорогу, цыпленочек, — ворчал Элрой, подбегая к поезду. Он со свистом рассекал хвостом воздух. Реуэл Гарднер — или кем бы он ни был в этом мире — замяукал низким голосом и ринулся было вслед за ними. Осмонд протянул руку и вернул его; его пальцы, Джек это видел, казалось, скользили по отталкивающей, хрящевидной шее мальчика-чудовища.

Затем Джек поднял «Узи» и выстрелил всю обойму в упор прямо в лицо Элроя. Пули полностью разнесли всю голову Элроя, все же Элрой, обезглавленный, еще какую-то долю секунды продолжал карабкаться и одной рукой, пальцы которой срослись двумя пучками, изображая пародию на копыто, пытался вслепую ухватить Джека за голову, как вдруг опрокинулся назад.

Джек в ошеломлении не отрывал от него глаз. Ему не раз снилось то последнее кошмарное столкновение в «Оутлийской пробке», когда он пытался выбраться оттуда сквозь то, что казалось темными джунглями, переполненными молодой порослью и разбитым стеклом. И вот это существо, и он каким-то образом убил его. И ему трудно было отвлечься от этого, словно убил страшилище из своего детства.

Ричард изо всех сил орал, и его автомат ревел, чуть не оглушая Джека.

«Это Реуэл! О, Джек, о Господи, о Джейсон, это Реуэл, Реуэл…»

«Узи» в руках Ричарда дал еще одну короткую очередь и замолк, отработав обойму. Реуэл вырвался из рук отца. Он ринулся вперед, и, мяукая, поскакал к поезду. Верхняя губа завернулась, обнажая длинные зубы, казавшиеся фальшивыми, покрытыми пленкой, как у детского пугала с восковыми зубами на праздник Хэллоуин.

Последняя очередь Ричарда угодила ему в грудь и шею, разрывая дыры в коричневом джемпере с брюками, вырывая длинные, рваные куски мяса. Вязкие ручейки темной крови вытекали из этих ран, но не более. Может быть, Реуэл когда-то был человеком, Джек предполагал это. Если и так, то теперь он не был человеком, пули даже не заставили его замедлить свой бег. Существо, неуклюже прыгнувшее в тело Элроя, было демоном. От него исходил запах мокрой жабы.

Ощущение тепла усиливалось у ноги Джека. Сперва просто тепло… потом жар. Что это было? Похоже на то, будто у него в кармане лежит заварник. События развивались перед ним в мрачных красках.

Ричард выпустил «Узи», отпрыгнул назад, закрывая лицо руками. С ужасом он смотрел на Реуэла-нечто сквозь пальцы.

— Не позволяй ему забрать меня, Джек. Не позволяй ему забрать меня…

Реуэл бубнил и мяукал. Его руки шлепнулись об одну сторону двигателя, напоминая шлепок плавника о тину пруда.

Джек увидел, что и на самом деле между его пальцами виднелись перепонки.

— Вернись, — кричал Осмонд сыну, в его голосе звучал явный страх. — Вернись, он плохой, все мальчики отвратительные, это аксиома, вернись, вернись!

Реуэл ворчал и хрюкал. Он поднялся вверх, и Ричард забился в угол кабины, дико завопив.

— НЕ ПОЗВОЛЯЙ ЕМУ ЗАБРАТЬ МЕНЯ Я-Я-Я-Я…

Стало больше Волков и еще больше странных чудовищ, собирающихся в кучку. Одно из них, создание с кривыми рожками, торчащими в разные стороны на голове, упало и тут же было раздавлено другими.

Жар напротив ног Джека.

Реуэл, закинув волосатую ногу в кабину, пускал слюни и издавал победные звуки, подбираясь к нему. Ноги его корчились, да это были и не ноги вовсе, а щупальца. Джек поднял «Узи» и выстрелил.

Половину лица Реуэла-чудовища снесло, как пудинг. Из того, что осталось, начали вылезать черви.

Реуэл все еще приближался.

Тянулся к нему своими противными, скрюченными пальцами.

Жар, как раскаленный утюг у ноги, и внезапно он понял, что это такое, даже когда руки Реуэла скользили по его плечам, он знал, это была монета, которую дал ему капитан Фаррен, монета, которую отказался взять Андерс.

Он засунул руку в карман. Монета напоминала кусок меди, он зажал ее в кулак, почувствовал, как через нее протекает ток высокой частоты. Реуэл тоже почувствовал это. Его триумфальное всхлипывание и мяуканье превратилось в страх.

Он попытался отойти, дико вращая единственным глазом.

Джек вытащил монету. Она светилась раскаленным огнем в его руке. Он четко ощущал жар, но не было больно.

Профиль Королевы сиял, как солнце.

— В ее честь, ты, грязная жертва аборта! — выкрикнул Джек. — Сотру тебя с лица земли! — Он разжал кулак и двинул Реуэлу в лоб.

Реуэл и его отец синхронно вскрикнули. Монета вошла в лоб Реуэла так мягко, как разогретый нож в масло. Потекла темная жидкость цвета перестоявшего чая. Жидкость была горячей. В ней плавали маленькие червячки. Они копошились, пытаясь взобраться на руку к Джеку. Он почувствовал, как они кусаются.

Однако он еще крепче сжал монету двумя пальцами, глубже просовывая в голову чудовища.

— Сотру тебя с лица земли, омерзительное чудовище! Во имя королевы и во имя ее сына, сотру тебя с лица земли.

Чудовище кричало и вопило. Осмонд кричал и вопил вместе с ним. Подкрепление замерло и топталось рядом с Осмондом, лица их застыли в диком ужасе. Им казалось, что Джек увеличился в размерах и светится ярким светом.

Реуэл дернулся. Издал еще один хрюкающий звук. Черная масса вытекла из его головы и пожелтела. Последний червь, длинный и жирно-белый, выполз из отверстия, проделанного монетой. Он упал на пол машинного отделения. Джек наступил на него и раздавил башмаком. Реуэл рухнул.

Со двора, обнесенного частоколом, раздался такой дикий вой горя и ярости, что Джеку показалось, только от одного этого завывания можно рассыпаться на части. Ричард скрутился клубочком, обхватив голову руками.

Осмонд вопил, выронив хлыст и револьвер.

— О подонок! — кричал он, сотрясая кулаками. — Посмотри, что ты наделал! Эх ты, грязный оборванец! Я ненавижу тебя на веки вечные! Эх, ты, подлый самозванец! Я убью тебя! Морган убьет тебя! О, мой единственный сыночек! ПОДОНОК, МОРГАН УБЬЕТ ТЕБЯ ЗА ТО, ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ! МОРГАН…

Остальные тоже завыли, запричитали, напоминая Джеку обитателей Солнечного Дома: «Можешь пропеть мне: „Аллилуйя“.» А потом они замолчали, потому что раздался иной звук.

Джек моментально вспомнил приятно проведенный день с Вулфом, когда они вдвоем следили возле ручья за пасущимся стадом, а Вулф рассказывал о своей семье. Все было так здорово… пока не явился Морган.