Демон Жадности. Тетралогия - Юрий Розин

слово. — Если вы не передаете их нам, то и претендовать можете лишь на часть. Очень незначительную часть.

— Давайте говорить прямо, ваша честь, — я сделал шаг вперед, слегка понизив голос, чтобы нас не слышала его свита. — Я избавил вас от проблемы, с которой ваши лучшие адмиралы не могли справиться. Я вернул вам тысячи ваших граждан. В обмен я хочу справедливую долю. Не всю награду, допустим. Но и не жалкие гроши.

Начался торг. Цифры летали туда-обратно, как шпаги на дуэли. Он сбивал цену, ссылаясь на бюрократические процедуры и казенные расходы. Я парировал, напоминая об альтернативных «покупателях» в лице других государств или даже самой Коалиции, которая щедро платит за таких преступников. Мы спорили за каждый процент, за каждую тысячу золотых.

В конце концов, мы сошлись на том, что за пленников, которых я оставлю себе, я получу сорок процентов от объявленной награды. Кроме того, мэр согласился выкупить у меня по рыночной стоимости все захваченные корабли и трофеи, не представляющие интереса для Коалиции, а также выплатить по пять тысяч золых за каждого освобожденного гражданина Амалиса.

— И последнее условие, — сказал мэр, и в его голосе впервые прозвучала почти умоляющая нотка. — Пресса должна узнать, что эта блестящая операция была проведена силами городской стражи Яркого Дня при поддержке королевского флота. Мы должны… сохранить лицо.

Я сделал вид, что колеблюсь, изображая крайнюю неохоту. Внутренне же я ликовал. Слава была последним, чего я желал.

— Это… тяжелое условие, ваша честь, — произнес я с натянутой улыбкой. — Мои люди проливали кровь… Но ради будущего плодотворного сотрудничества между Амалисом и Коалицией… я уступаю. За пятьдесят процентов награды.

Мэр нахмурился, но кивнул, а затем, когда мы ударили по рукам, и вовсе просиял, снова став радушным хозяином.

— Благодарю вас, капитан! Вы настоящий джентльмен и друг Амалиса! Пока будут идти все формальности — опознание освобожденных, допросы пиратов, оценка трофеев — прошу вас и ваших людей стать моими гостями. Вам предоставят лучшие апартаменты в городе за счет казны.

— Я благодарен за гостеприимство, — кивнул я. — И, пользуясь случаем, осмелюсь попросить об одной… деликатной услуге. Трое моих бойцов пали в бою. Я хотел бы отправить их тела на родину с почестями. Для этого мне необходимы три стазисных гроба, чтобы сохранить их останки до возвращения в Коалицию.

Просьба была неожиданной, но не обременительной для его кошелька. Мэр махнул рукой, словно отмахиваясь от пустяка.

— Конечно, капитан, без проблем! Распоряжусь немедленно. Все будет сделано как надлежит.

Он повернулся, чтобы отдать распоряжения своей свите, а я остался стоять на пирсе, глядя на свои корабли. Торг был выигран. Казна пополнится, пираты будут обезврежены, а мое имя останется в тени. Идеальный исход. Оставалось лишь дождаться подсчета и получить свой выигрыш.

###

Ровно через три дня ко мне в апартаменты явился посыльный мэра с приглашением. Я, разумеется, не стал кочевряжиться.

Кабинет мэра был таким же, каким я его запомнил — просторным, богато украшенным и дышащим холодной, официальной роскошью. Сам мэр сидел за массивным письменным столом из темного дерева, на котором аккуратной стопкой лежали бумаги, а перед ним стоял небольшой, но явно тяжелый лакированный ящик.

— Лейтенант Марион, прошу, садитесь, — он указал на кресло напротив. Его лицо выражало деловую любезность, но в глазах читалось удовлетворение. — Все подсчеты завершены. Опознание освобожденных граждан, оценка трофеев, перепись пленников… все формальности улажены.

Он открыл ящик и извлек оттуда единственный документ — длинный, испещренный аккуратными колонками цифр пергамент, а поверх него — чек, отпечатанный на плотной, дорогой бумаге с водяными знаками и витиеватыми гербами Амалиса.

— Итак, итоговая сумма, — мэр надел на нос пенсне и торжественно прочел: — За спасение четырех тысяч двухсот одиннадцати подданных Амалиса, Зейса, Исхаки, Гиватии и Доброго Света — по установленной ставке — двадцать один миллион пятьдесят пять тысяч золотых. За приобретение семи небесных кораблей пиратской постройки и прочих материальных трофеев по рыночной стоимости — сорок четыре миллиона сто восемьдесят тысяч. За передачу под юрисдикцию Амалиса двухсот семидесяти трех пиратов, включая тридцать девять артефакторов срадии Кризиса Сказания и ниже, с учетом уступки в пятьдесят процентов от объявленных наград — двадцать шесть миллионов сто золых. Итог: девяносто один миллион двести тридцать пять тысяч сто золотых.

Он протянул мне чек. Бумага была приятно тяжелой в руках. Цифры, выведенные каллиграфическим почерком, казались нереальными. Я сдержал улыбку, лишь кивнув с подобающей серьезностью.

— Его Величество король Шейлон лично завизировал этот чек, — добавил мэр, и в его голосе появились почтительные нотки. — Он был крайне впечатлен подвигом вашего подразделения и выразил горячее желание лично поблагодарить лейтенанта Мака Мариона на специальном приеме в королевском дворце. Такой шанс выпадает немногим. Это величайшая честь.

Внутри все похолодело. Встреча с королем? В самом сердце Амалиса? Это был худший из возможных сценариев. Кто-нибудь из придворных обязательно узнает бывшего принца, пусть даже под маской «Ольвы». Одна случайная вспышка маны, один неверный взгляд — и все рухнет.

Я сделал вид, что горько сожалею.

— Ваша честь, передайте Его Величеству мои глубочайшие и самые почтительные сожаления, — сказал я, вкладывая в голос искреннее разочарование. — Для меня нет ничего выше, чем заслужить личную благодарность короля. Но, к несчастью, долг зовет меня обратно. Моя миссия еще не завершена — отчеты в Коалиции, трибунал над пленными преступниками… Я не могу задерживаться. Каждая минута на счету.

Я изобразил настоящую внутреннюю борьбу, слегка опустив плечи. Образ преданного долгу солдата, жертвующего личной славой ради службы, всегда срабатывал.

Мэр смотрел на меня с неподдельным, почтительным изумлением. В его мире отказ от аудиенции у короля был немыслим.

— Капитан… я понимаю. Ваша преданность долгу поистине восхищает. Я передам ваши слова Его Величеству. Уверен, он оценит вашу доблесть и… вашу скромность.

Казалось, дело было закрыто. Я сунул чек во внутренний карман мундира, кивнул мэру и уже направился к выходу, мыслями уже находясь на пути к ближайшему банку. Но у самой двери я остановился, вспомнив кое-что важное, и обернулся.

— Кстати, ваша честь, один мелкий вопрос, — произнес я максимально небрежно. — Торговый дом Яркого Дня… он еще работает?

###

Торговый дом Яркого Дня встретил нас ослепительным блеском и гулкой, почти священной тишиной, нарушаемой лишь шепотом консультантов и мягким перезвоном хрустальных подвесок.

Воздух был густым от запаха полированного дерева, дорогой кожи и едва уловимых духов. Мы с Яраной, в наших походных, хоть и чистых мундирах, чувствовали себя тут как варвары в храме.

Ярана шла рядом, ее глаза широко распахнуты от попыток охватить