Политбюро и Секретариат ЦК в 1945-1985 гг.: люди и власть - Евгений Юрьевич Спицын

17 апреля 1979 года состоялся очередной Пленум ЦК, на котором, по официальной версии, Л. И. Брежнев и М. А. Суслов выступали с сообщениями по организационным вопросам I сессии Верховного Совета СССР X созыва[1087]. Кроме того, на этом Пленуме совершенно неожиданно для большинства присутствующих с поста секретаря ЦК слетел один из самых молодых членов высшего руководства Яков Петрович Рябов, просидевший в этом кресле всего два с половиной года. Формальным поводом для принятия данного решения стала острая необходимость передвинуть Я. П. Рябова на освободившийся пост первого заместителем председателя Госплана СССР, о чем ему лично еще до Пленума ЦК поведали Л. И. Брежнев и М. А. Суслов[1088]. Однако среди реальных причин его отставки называли непомерные амбиции самого Я. П. Рябова и ряда его холуев из аппарата ЦК, которые в подпитом состоянии, не особо стесняясь, по всякому поводу поднимали тосты «за нового Генерального секретаря», его «длинный язык» в общении с руководством Нижнетагильского горкома, с которым он разоткровенничался по поводу болезни Л. И. Брежнева, а также обострение давнего конфликта с министром обороны СССР маршалом Д. Ф. Устиновым, который до сих пор считал себя единственным куратором всего ВПК и не терпел конкуренции со стороны других лиц, претендующих на эту важную роль. Непосредственным поводом к этой отставке, как гласила цековская молва, послужила его пьяная драка с командующим Уральским округом генерал-полковником Н. К. Сильченко во время одной из последних его командировок в Свердловск.

Между тем, как уверяют ряд мемуаристов и биографов Л. И. Брежнева, в том числе М. С. Докучаев, А. В. Островский и С. Шаттенберг, в том же апреле 1979 года генсек вторично, причем уже не в шутку, а всерьез, заговорил о своей реальной отставке[1089]. Так, генерал-майор М. С. Докучаев, занимавший в то время пост заместителя начальника 9-го Управления КГБ СССР, в своих мемуарах поведал следующую быль. В апреле 1979 года Л. И. Брежнев вдруг пригласил к себе начальника личной охраны генерал-майора А. Я. Рябенко и сказал ему, что чувствует себя плохо и пора уходить на отдых. А. Я. Рябенко посчитал, что речь идет об очередном незапланированном отпуске и что надо готовить новую поездку на юг. Однако Л. И. Брежнев уточнил, что речь идет о его уходе в отставку и что надо позвонить К. У. Черненко, чтобы он собрал всех членов Политбюро. На заседании Политбюро генсек сделал заявление о своем уходе на пенсию, однако все его члены «в один голос возразили ему», заявив, что «создадут ему необходимые условия для нормальной работы и отдыха», и тут же приняли Постановление об установлении дополнительного пятничного выходного дня для генсека. А немецкая исследовательница С. Шаттенберг, комментируя данный эпизод, заявила о том, что в этот раз Л. И. Брежнев, который «уже очень сильно болел и зависел от таблеток», был как никогда «серьезен». Тем более к этому моменту Н. В. Подгорный был уже давно в отставке, а «все люди в Политбюро являлись ставленниками генсека». По ее заверениям, сам Л. И. Брежнев «очень хотел уйти», однако из-за того, что в стране до сих пор «отсутствовал сценарий передачи власти» от одного вождя к другому, эта отставка и не состоялась.

Между тем уже в мае 1979 года все вернулось на круги своя. Помимо обычных и постоянных контактов с членами Политбюро, Секретариата и аппарата ЦК, в ходе которых обсуждались домашние вопросы, генсек активно занимался и внешней повесткой дня. Так, 17 мая он вел переговоры в Москве с югославским лидером Йосипом Броз Тито, 30 мая — 1 июня посетил с официальным визитом Венгрию, где провел аналогичные встречи и переговоры с Яношем Кадаром, 5–6 июня провел два совещания по подготовке Венской встречи с американцами, в которых приняли участие А. А. Громыко, К. У. Черненко, Д. Ф. Устинов, Н. В. Огарков, Г. М. Корниенко, А. М. Александров-Агентов, 12 июня принимал премьер-министра Индии Морарджи Десаи и вел с ним переговоры, 15–18 июня находился в Вене, где встречался с канцлером Австрии Бруно Крайским, а затем в течение двух дней вел переговоры с президентом США Джимми Картером, по итогам которых был подписан договор ОСВ-2, и т. д.[1090] Понятно, что столь насыщенная работа в течение всего одного месяца зримо говорит о том, что Л. И. Брежнев, которому шел уже 73-й год, был вполне работоспособен и все байки о его неадекватности не стоят и ломаного гроша. Более того, судя по тем же брежневским рабочим записям, он в течение всего июля, как и в прошлые годы, держал руку на пульсе традиционной «битвы за урожай» и лично говорил по всем вопросам с лидерами Азербайджана (Г. А. Алиевым) и Узбекистана (Ш. Р. Рашидовым), а также руководителями ряда крайкомов и обкомов, в том числе Алтайского (Н. Ф. Аксеновым), Омского (С. И. Манякиным), Крымского (В. С. Макаренко), Харьковского (И. И. Сахнюком), Орловского (Ф. С. Мешковым) и Курского (А. Ф. Гудковым). Затем он уехал на отдых в Крым, где встречался с Николаем Чаушеску, а по возвращении в Москву всю вторую половину августа довольно интенсивно работал: обсуждал с А. Н. Косыгиным и Г. В. Романовым вопросы работы промышленности и наметки плана на 1980 год, с М. С. Горбачевым говорил о положении дел в сельском хозяйстве страны, принимал первых секретарей Брянского обкома и Краснодарского крайкома Е. И. Сизенко и С. Ф. Медунова и т. д. Причем, что любопытно, в самом конце августа он почему-то с Н. А. Тихоновым «долго говорил о секретариате», в том числе о том, чтобы его заседания «на первых порах хотя бы по очереди» вели М. А. Суслов, К. У. Черненко и А. П. Кириленко, чтобы Г. А. Алиева «взять» в Политбюро, а М. С. Горбачева «сделать кандидатом»[1091].

Правда, уже в сентябре — декабре 1979 года количество личных контактов Л. И. Брежнева несколько снизилось, но это вовсе не означало, что он пребывал в каком-то нерабочем состоянии. Например, именно в это время он встречался с лидером итальянских коммунистов Энрико Берлингуэром, работал (как и раньше) над своим докладом к Пленуму с Г. Э. Цукановым, А. Е. Бовиным, Г. А. Арбатовым и Н. Н. Иноземцевым, принимал академика В. Н. Челомея «с его изделиями», а затем беседовал на ту же тему с главой Комиссии Президиума СМ СССР по военно-промышленным вопросам Л. В. Смирновым, несколько раз беседовал с Ю. В. Андроповым, А. А. Громыко и Д. Ф.