КОСМИЧЕСКАЯ ОДИССЕЯ - Артур Кларк

«Этому есть одно объяснение, — сказал себе огорошенный Хан. — Люцифера поглотила черная дыра. Возможно, следующая очередь — наша».

С балкона отеля «Граннимед» Пул наслаждался тем же зрелищем, но с совершенно иными чувствами. Прежде чем раздался сигнал общей тревоги, его разбудило сообщение от ЭАЛ-человека, полученное по безопасному каналу связи.

— Начинается. Мы заразили монолит. Но один или несколько вирусов проникли и в наши схемы. Мы не знаем, сможем ли использовать пластинку памяти, которую ты нам передал. Если все получится, встретимся в Цяньвиле.

Далее последовали поразительные и трогательные слова, об эмоциональном смысле которых потом спорили многие поколения:

— Если не сможем загрузиться, помните нас.

Из расположенного ниже номера до Пула доносился голос мэра — тот пытался успокоить разбуженных жителей Анубиса. Мэр начал речь с самой пугающей из всех официальных формул: «Причин для паники нет», — но все-таки нашел слова, способные развеять тревогу горожан.

— Мы не знаем, что происходит, но Люцифер светит по-прежнему. Все в порядке. Повторяю — все в порядке! Мы только что получили сообщение с межорбитального шаттла «Альциона», который вылетел на Каллисто примерно полчаса назад. Вот переданное оттуда изображение…

Пул бросился с балкона в номер и успел заметить, как успокаивающе сияет с видеоэкрана Люцифер.

— Случилось, — запыхающимся голосом продолжил мэр, — некое временное затмение. Сейчас мы попробуем увеличить изображение… Обсерватория Каллисто, вызываем на связь…

«Как он может знать, что затмение временное?» — думал Пул, пока на экране возникало очередное изображение.

Люцифер исчез, вместо него появилось усеянное звездами небо. Голос мэра стих, раздался другой:

— …двухметровый телескоп. Впрочем, можно использовать любой наблюдательный инструмент. Диск черного материала, чуть более десяти тысяч километров в диаметре, настолько тонкий, что толщину визуально определить не представляется возможным. Он расположен так — очевидно, умышленно, — чтобы Ганимед не получал света. Мы пытаемся увеличить изображение, чтобы рассмотреть подробности, хотя я сомневаюсь, что нам удастся это сделать…

Если смотреть с Каллисто, изображение затмевающего диска было искажено и имело форму овала, большая ось которого вдвое превосходила малую. Овал стал расширяться, пока полностью не заполнил экран. Не удавалось определить, увеличено ли изображение, так как не было видно абсолютно никаких деталей.

— Как я и думал, смотреть не на что. Попробуем разглядеть край объекта…

И снова никаких признаков движения, пока вдруг не появилось звездное небо, резко ограниченное дугообразной кромкой диска величиной с планету. Это походило на горизонт безвоздушной, совершенно гладкой планеты.

Нет, не совсем гладкой…

— А вот это интересно, — сказал астроном, который до сего момента говорил безразличным тоном, словно наблюдал подобные явления ежедневно. — Кромка выглядит зазубренной, но зубья расположены равномерно, как у пилы…

«Циркулярная пила, — пробормотал про себя Пул. — Нас собираются распилить? Не будь идиотом…»

— Мы не можем больше увеличивать изображение во избежание искажений. Позже обработаем его и постараемся рассмотреть детали.

Увеличение было таким, что исчез даже намек на округлость диска. На видеоэкране появилась черная полоса с треугольными зубьями по кромке, расположенными столь равномерно, что у Пула не могла не возникнуть та же зловещая аналогия с диском циркулярной пилы. Тем не менее что-то другое занимало мысли Фрэнка…

Подобно всем обитателям Ганимеда, он наблюдал, как на геометрически идеальных плоскостях появлялись и исчезали бесконечно далекие звезды. Вполне вероятно, многие другие сделали тот же вывод, что и Пул, гораздо раньше.

Если попытаться собрать диск из прямоугольных блоков с пропорциями 1:4:9 — или любыми другими, — абсолютно гладкую кромку не получить. Конечно, можно образовать более или менее ровную окружность, если использовать блоки минимального размера. Впрочем, зачем преодолевать эти сложности, если нужен большой экран, чтобы затмить солнце?

Мэр оказался прав — затмение временное, но его окончание было полной противоположностью окончанию солнечного затмения.

Свет появился точно в середине, а не по кромке четок Бейли[16]. Извилистые линии исходили из ослепительного центра, и теперь, при максимальном увлечении, стала видна структура диска. Он состоял из миллионов идентичных прямоугольников — возможно, размером с Великую Стену на Европе. И они рассыпались, словно разваливалась гигантская картинка-загадка.

Вечный дневной свет, на краткое время исчезнувший, возвращался на Ганимед по мере того, как диск рассыпался на фрагменты и лучи Люцифера прорывались сквозь расширяющиеся бреши. Потом стали испаряться сами фрагменты, словно они нуждались в поддержке друг друга, чтобы удержаться в реальности.

Наблюдателям в Анубис-Сити могло показаться, что явление продолжалось несколько часов, но в действительности оно закончилось минут через пятнадцать после начала. И только после этого все посмотрели на Европу.

Великая Стена исчезла.

Примерно через час новости с Земли, Луны и Марса сообщили о том, что Солнце мигало в течение нескольких секунд, прежде чем продолжить светить как обычно.

Это была весьма продуманная последовательность затмений, явно устроенных для того, чтоб их заметило человечество. Ни в каком другом месте Солнечной системы ничего необычного не произошло.

Всеобщее возбуждение было таким, что люди не сразу заметили исчезновение ЛМА-0 и ЛМА-1. На Тихо Браге и в Африке остались лишь отпечатки, возраст которых насчитывал четыре миллиона лет.

Европеанцы впервые встретились с людьми, но не были ни встревожены, ни удивлены появлением огромным существ, передвигающихся с огромной, по местным меркам, скоростью. Конечно, непросто понять эмоциональное состояние создания, похожего на небольшой куст без листьев и без каких-либо органов чувств или средств общения. Но если бы европеанцы были напуганы появлением «Альционы» и высадкой пассажиров шаттла, они, несомненно, спрятались бы в свои иглу.

Когда Фрэнк Пул, отягощенный защитным скафандром и мотком блестящей медной проволоки (в качестве подарка), появился на окраине Цяньвиля, он размышлял о том, что думают о последних событиях местные жители. Для них затмение Люцифера прошло незамеченным, но исчезновение Великой Стены не могло не стать шоком. Она стояла здесь с незапамятных времен, являлась щитом и, несомненно, чем-то большим — и вдруг исчезла, словно ее никогда не было…

Пластинка емкостью в петабайт ждала его в окружении группы европеанцов, которые проявляли первые признаки любопытства. Пул подумал: не попросил ли их ЭАЛ-человек присмотреть за подарком из космоса, пока Фрэнк не придет, чтоб забрать его?

Забрать и унести в безопасное место, поскольку внутри спрятан не только спящий друг, но и ужасы, от которых, возможно, придется избавляться будущим поколениям.

40

ПОЛНОЧЬ: ПИКО

Пул подумал, что трудно представить более спокойную сцену, особенно после насыщенных событиями последних нескольких недель: косые лучи почти полной Земли освещали малейшие детали безводного Моря Дождей, не искажая их, как сделали бы безжалостно яркие лучи Солнца.

Небольшая группа луноходов расположилась полукругом в сотне метров от ничем не примечательного подножия горы Пико, где находился вход в Хранилище. Пул со своего места видел, что гора не соответствовала названию, данному ей ранними астрономами — очевидно, те были обмануты остроконечной тенью. Гора больше напоминала закругленный холм, чем остроконечную вершину, и Пул вполне мог поверить, что местные жители с удовольствием поднимались на вершину на велосипедах. Эти мужчины и женщины не подозревали, какие секреты таятся под колесами их машин, и Пул искренне надеялся, что дурные известия не помешают жителям Луны продолжать полезные для здоровья упражнения.

Всего час назад, со смешанным чувством грусти и триумфа, он доставил пластинку памяти, которую ни на секунду не выпускал из виду, с Ган и меда прямо на Луну.

— До свидания, старые друзья, — пробормотал он. — Вы хорошо поработали. Возможно, будущие поколения пробудят вас. Но, честно говоря, я надеюсь, что этого не произойдет.

Он чересчур ясно представил себе отчаянную ситуацию, когда могут понадобиться способности ЭАЛ-человека. К тому времени неизвестный центр управления должен получить сообщение о том, что монолита на Европе больше нет. Если повезет, ответ последует лет через девятьсот пятьдесят, с незначительной поправкой в ту или иную сторону.