Летучий корабль - Фанфикс.ру rain_dog

Но если не рассказать обо всем, что случилось со мной позавчера, я не смогу жить дальше. А это непозволительная роскошь, ведь у Юэна Эванса вся жизнь впереди… Он молод, хорош собой, у него блистательные профессиональные перспективы, и он никому на фиг не нужен. И поэтому из черных жучков букв на экране монитора собирается вот такой нехитрый текст, который я потом уже никогда не смогу перечитывать:

«Дорогие Рон и Герми! Я безумно рад, что маленький Харви чувствует себя отлично, как и его несравненная мама! И крепко жму огромную ручищу его здоровского папы!!! Еще больше я рад, что Вы все же послушались Довилля и не стали называть ребенка Гарри… Потому что если все, что он сказал вам про магию имени — правда, то я не пожелал бы ни единому ребенку в мире своей жизни. Но мне все-таки приятно, что вы хотели назвать малыша в мою честь. Надеюсь, на одном Харви вы не остановитесь! Хотя ты, Герми, разумеется, сначала захочешь закончить университет. Или ну его? Что до выбора крестного… Конечно, я бы хотел, но вы сами знаете, что это невозможно, потому что в Англии меня просто нет и быть не может. Луна и Джордж — отличные кандидатуры. Вы сейчас засмеетесь, но я бы на вашем месте, конечно, позвал лорда Довилля. Более дикой идеи вы и не можете себе представить. На самом деле, он бы, думаю, отказался. Но то, что без него маленького Харви не было бы вообще, кажется мне достаточно веской причиной для того, чтоб вы простили ему все плохое, что он причинил вам… И еще, если я стал причиной его горя тогда, год назад, пусть он простит меня…»

Нет, эту строчку, вырвавшуюся как-то саму собой, я немедленно удаляю. Можно подумать, что я прошу у него прощения. Я бы никогда не стал. Будто я жду от него помощи…

«Не удивляйтесь, что мое письмо пришло с другого адреса — на самом деле это и есть мой самый настоящий адрес в сети, на который мне приходят письма уже больше полугода, с тех самых пор, как я живу в Загребе. Да, вы и об этом ничего не знаете, а для меня это уже не новость, поэтому даже неинтересно рассказывать. Видите, как смешно? С октября того года я учусь на экономическом факультете Загребского университета, да, самого обычного, немагического. И планирую… если честно, я даже и не знаю, что я планирую, наверное, буду работать в какой-нибудь международной компании или в банке. Или открою с друзьями ресторан… Правда, я не знаю, мне еще учиться минимум три года. Что еще вам рассказать? Я говорю по-хорватски, плохо считаю и ни черта не понимаю в математике, но компенсирую все (да-да, не удивляйтесь!) изрядным усердием, которое на этот раз приложено к тому, что мне не особенно интересно. Поэтому, наверное, и получается неплохо.

Я не знаю, что еще вам рассказать, для меня эта жизнь уже стала привычной. Буду неоригинален: здесь очень красиво. И тепло. А летом я поеду к морю. Я неплохо устроился, денег пока хватает, летом, как и все здесь, буду подрабатывать. Иначе, какой же я студент? Что еще? Я снимаю квартиру с видом на Старый город, смотрю на башенки, все еще курю, пуская дым в сторону крыш, крытых красной черепицей.

И еще…»

На этом месте я вновь замираю, потому что слова, до этого лившиеся так легко, вдруг не хотят покидать черные клавиши. Но я должен рассказать.

« И еще, я даже не знаю, как сказать вам, потому что вы опять станете меня жалеть… Хотя, может быть, и нет. Я бы себя не жалел, потому что, думаю, я сам во всем виноват. Дело в том, что когда я той зимой решил окончательно уйти в мир магглов, я должен был подумать о том, для кого этот мир предназначен. Это их мир, и я стал одним из них. Мне трудно писать вам об этом, но я потерял магию. Окончательно и бесповоротно. Вот так. Я понял это пару дней назад, когда отправился навестить своего знакомого в местном магическом квартале и вдруг понял, что я не вижу никакого квартала — просто бульвар, маггловские магазинчики — и все. Герми, я так и слышу, как ты говоришь сейчас: «Гарри, а ты все хорошенько проверил? Может быть, ты просто ошибся адресом? Нет, моя хорошая, я не ошибся, я вернулся туда еще дважды, подходя с разных мест — ничего. А потом прямо передо мной неудачно аппарировали два мага, и, увидев меня с разинутым ртом, тут же достали палочки, чтобы наложить Обливиэйт. Знаете, я даже не почувствовал вибрации их магии в воздухе. Будто они просто помахали в мою сторону палочками из японского ресторана… А вчера я попробовал принять перечное — я не могу больше пить зелья. Вы не знаете, бывают ли на свете супермагглы? Думаю, бывают, потому что я стал именно таким.

Не думаю, что моя жизнь теперь сильно изменится, потому что я живу, как маггл, с тех пор как уехал из Англии, то есть уже около года. Просто зная, как относятся к таким, как я, в магическом мире, ну, к магглам или сквибам, я решил рассказать вам все сам. Чтобы вы не удивлялись, если мы когда-нибудь встретимся. Кстати, а вы же можете приехать ко мне! Нет, я понимаю, сейчас, когда малыш только родился, вам не до этого. Да и мне надо за июнь сдать всю сессию, так как мы договорились с моим другом в июле поехать в Дубровник — там у его родителей ресторан, будем работать официантами! Да, мне самому смешно. Видимо, эта та работа, для которой я и рожден в этой жизни!

Извините, если я вас расстроил, я и сам несколько загрустил. Но кроме вас я никому не могу об этом рассказать. Кстати, Герми, если ты скажешь, что наверняка есть способ помочь мне, я тебя разочарую — такого способа нет. Тот мой знакомый из магического квартала, к которому я шел, но так и не смог дойти, предупреждал меня, что рано или поздно это случится. Не знаю, догадывался ли он о том, кто я на самом деле — он уже очень старенький и уже лет пятьдесят как уехал из Англии, так что мог и не догадаться. Он сказал мне, что если я срочно не куплю палочку и не вернусь в мир магов, не брошу всю эту маггловскую ерунду и прочее, то процесс будет необратим. Я не хочу менять свою жизнь, в конце-концов, это то немногое, что мне удалось построить самостоятельно. То, чем я мог бы гордиться…

Да, если захотите посмотреть, как я сейчас выгляжу, просто кликните на ссылку — здесь мои фотки в университете и в городе. Красивый парень рядом со мной — мой приятель Драган, а девушка с черно-фиолетовыми волосами — его подруга Хелена. Ну и моя — боевая.

Пишите, если, конечно, будете и дальше дружить с магглом (Шучу!).

Ваш Юэн Эванс, супермаггл».

Я кликаю на «отправить», не медля, чтобы не передумать.

_______________________________________________________________________________________

Ваш Юэн Эванс. Супермаггл: http://imageshack.us/photo/my-images/5/593lp.jpg/

_______________________________________________________________________________________

И на следующий день в университете мне как-то значительно лучше, мы опять шутим с Драганом, опаздываем на лекцию, так что профессор Сикорски минут пятнадцать мурыжит нас под дверью, а потом милостиво позволяет войти. А потом идем в деканат, где Драган в лицах изображает, как трудно его старым родителям в одиночку справляться с рестораном в разгар туристического сезона в Дубровнике, и как они ждут нас. Он не забывает рассказать и про катастрофальную бомбежку (слава Богу, хоть не задирает прямо в деканате футболку, чтобы показать оставшийся якобы с тех пор шрам на животе, который он на самом деле получил в армии, неудачно упав с брусьев!), и про отца — героя войны, и про матушку, которая выплакала все слезы… Так как выносить все это больше десяти минут невозможно, декан разрешает нам троим — Хелене, мне и Драгану — сдать сессию досрочно, то есть до конца июня, а если договоримся с преподавателями, то и раньше.

Придя домой, я обнаруживаю в почте душераздирающее письмо от Гермионы, но оно меня… да, я уже перегорел, я не жду сочувствия или помощи. Да, ей безумно меня жалко, да, она уверена, что что-то можно придумать. И она рада, что я пытаюсь найти себя в новой жизни. Все очень ожидаемо. А завтра крестины Харви, и она, действительно, пригласит лорда Довилля. Нет, не в крестные и не на крестины, потому что он распугает гостей. Просто зайти к ним. Потому что он много для них сделал, да он просто все для них сделал, а люди должны прощать друг друга. И для меня было бы неплохо, если бы я простил его. Моя Гермиона просто не в курсе, что я давно его простил. И что я … что я, дурак, так и люблю его, но это не имеет теперь никакого значения. Той моей жизни, где были она и Рон, Северус, Драко и Кейт, чертов Люциус Малфой, Кингсли, Фадж… ее больше не существует.

Потом приходит возмутительно бодрое письмо от Рона — то, что и пишут друзья в подобных случаях. Все образуется, не переживай, и не такое бывало… Нет, такого еще не бывало, Рон, но я… я бы и сам не понял ничего пару месяцев назад — подумаешь, магия исчезла, как исчезла, так и появится. Пустоту невозможно объяснить. Когда жизнь, как песок, убегает сквозь пальцы — как ты покажешь всем, что после этого осталось у тебя в руках? А еще через пару дней тон их писем становится вообще очень спокойным — как будто они решили, что если мы не говорим о проблеме, она перестает существовать. Вместо этого моя почта полнится фотками Харви — маленький краснолицый комочек на руках у мамы, а вот и у папы, вот Луна держит его на крестинах, а вот Джордж неумелыми большими руками принимает орущего младенца из рук священника. Все, как обычно, хотя у меня никогда не было и не будет детей, наверное, но все и так ясно. И только одна фотография приковывает мое внимание — на ней Харви один в кроватке, увешанной яркими игрушками, но на него будто падает тень. Свечи или лампа сзади, так что на подушке я вижу только темный контур фигуры. И я не могу ошибиться. И я немедленно захлопываю ноутбук. Это не моя жизнь. Больше не моя.