Полное собрание сочинений в трех томах. Том 1 - Мольер Жан-Батист

Цинтия.

Доколе зажигать вам будет гневом кровь Желанье скромное в вас пробудить любовь? Вниманье к вам зачем рассматривать вы склонны Как посягательство на вас и честь короны? Я знаю, что любовь здесь защищать нельзя — К немилости ведет подобная стезя, Но узы кровные дают мне смелость снова Вам посоветовать не быть всегда суровой, И расточать хвалы я стала бы зачем Решенью вашему любви не знать совсем? Что с чистым пламенем, достоинств высотою В нас зажигаемым, сравнится красотою? И разве смертные могли бы счастье знать, Когда б они любовь осмелились изгнать? Нет, нет, все радости дарит любовь земная, Еще не значит жить, коль жить, любви не зная.

Агланта. Я тоже считаю,[140] что в жизни нет ничего приятнее этой страсти. Чтобы жить счастливо, надо любить. Все удовольствия пресны, если к ним не примешано немного любви.

Принцесса. Вашему званию не пристало произносить подобные слова. Неужели вам не совестно защищать страсть, которая представляет собою не что иное, как заблуждение, слабость, минутный порыв, вспышки которой унижают наш пол? Я намерена блюсти его честь до последнего мгновения моей жизни, я ни за что не доверюсь людям, которые прикидываются нашими рабами только для того, чтобы в один прекрасный день стать нашими тиранами. Слезы, вздохи, изъявления нежных чувств, дань уважения — все это только ловушки; их расставляют нашему сердцу, и оно часто слабеет. Я знаю тому примеры, мне известно, что люди совершают чудовищные низости, их к тому побуждает страсть, распространяющая на них свое могущество, и мое сердце эти низости возмущают. Я не в состоянии понять, как может душа человеческая, обладающая хотя бы некоторой долей честолюбия, не видеть, сколь постыдны такого рода слабости.

Цинтия. Принцесса! Бывают слабости и не позорные. Даже людям, стоящим на высших ступенях славы, подобает иметь их. Я надеюсь, что когда-нибудь вы измените мнение. И если небу будет угодно, мы скоро увидим, как ваше сердце…

Принцесса. Довольно! Я не принимаю таких пожеланий! Мое отвращение к подобного рода унижениям непобедимо. Если б я была способна так опуститься, я бы себе этого не простила.

Агланта. Берегитесь, принцесса! Амур умеет мстить за презрение, так что как бы он…

Принцесса. Нет-нет! Я презираю все его стрелы. Могущество, которое ему приписывают, — это лишь плод воображения и отговорка слабых сердец, изображающих его непобедимым, для того чтобы оправдать свою слабость.

Цинтия. Но ведь весь мир признает его власть! Вам известно, что даже боги ему подчиняются! Утверждают, что Юпитер любил не раз и что даже Диана, образ которой вы так чтите, не стыдилась вздыхать от любви.

Принцесса. К верованиям всегда примешиваются заблуждения. Боги совсем не таковы, какими их изображает простонародье; приписывать им человеческие слабости — значит, не уважать их.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Те же и Морон.

Агланта. Поди-ка сюда, Морон, помоги нам защитить Амура от нападок принцессы.

Принцесса (Агланте и Цинтии). Вы получили сильное подкрепление.

Морон. Честное слово, принцесса, мой пример достаточно красноречив, могущество Амура сомнению не подлежит. Я долго не придавал значения его оружию, я трунил над ним, как многие другие, но в конце концов моя спесь поджала хвост. Вот она, злодейка (показывает на Филиду), по милости которой я стал кротче ягненка. Стало быть, можно любить без зазрения совести. Раз уж я испытал это на себе, значит, могут испытать и другие.

Цинтия. Как! И ты, Морон, влюбился?

Морон. Без памяти.

Цинтия. И жаждешь взаимности?

Морон. А почему бы нет? Разве я уж такой непривлекательный? По-моему, лицо у меня довольно приятное, а уж по части изящества манер я, слава богу, никому не уступлю.

Цинтия. Ну конечно! Никто не станет…

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Те же и Ликас.

Ликас (принцессе). Принцесса! Король, ваш отец, направляется сюда, с ним принцы Пила, Итаки и Мессены.

Принцесса. О небо! Зачем он ведет их сюда? Ужели он замыслил мою погибель? Ужели он хочет принудить меня избрать кого-нибудь из них?

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Те же, Ифитас, Эвриал, Аристомен и Теокл.

Принцесса (Ифитасу.) Государь! Прежде чем вы откроете мне свои намерения, я вынуждена просить у вас разрешения сказать два слова. Существуют две истины, государь, из которых одна столь же несомненна, как и другая, и в справедливости которых я могу вас уверить: первая истина заключается в том, что ваша власть надо мной безгранична и что вы не могли бы приказать мне ничего такого, на что я тотчас не ответила бы беспрекословным повиновением, а вторая заключается в том, что я смотрю на супружество как на кончину и что я не в силах преодолеть врожденное отвращение к браку. Дать мне мужа и обречь меня на смерть — это одно и то же, но ваша воля превыше всего, мое послушание мне дороже жизни. А теперь говорите вы, государь, высказывайте ваши пожелания.

Ифитас. Дочь моя! Напрасно ты так встревожилась. Как могла тебе прийти в голову мысль, будто я такой плохой отец, что стану насиловать твои чувства и тиранически воспользуюсь властью, которую небо дало мне над тобой? Я в самом деле хочу, чтобы твое сердце кого-нибудь полюбило. Если бы это случилось, мое самое большое желание было бы исполнено. Я велел устроить здесь празднества и игры, для того чтобы привлечь на них все, что есть знатного в Греции, и чтобы ты встретила наконец среди знатных молодых людей кого-нибудь, на ком остановился бы твой взор и кто завладел бы твоими помыслами. Повторяю: если бы ты избрала себе супруга, то иного счастья я бы и не желал. Еще сегодня утром я принес жертву Венере, чтобы она даровала мне эту милость, и если я правильно толкую язык богов, то мне обещано чудо. Что бы ни было, я намерен действовать как отец, обожающий свою дочь. Если ты найдешь предмет своих желаний, твой выбор будет и моим, и я не посчитаюсь с выгодами государства, с преимуществами, какие мог бы сулить другой брак; если твое сердце останется бесчувственным, я не стану неволить его. Но будь же снисходительна к тем любезностям, которые тебе оказываются, и не вынуждай меня приносить извинения за твою холодность. Проявляй в обращении с принцами должное уважение, принимай с благодарностью выражения их преданности, приди посмотреть на ристания, где проявится их ловкость.

Теокл (принцессе). Все приложат усилия к тому, чтобы получить награду на состязаниях. Но, по правде говоря, я равнодушен к победе, потому что не из-за вашего сердца будет там идти борьба.

Аристомен. Принцесса! Вы — единственная награда, которой я домогаюсь. Только ради вас я участвую в состязаниях. Я жажду одержать победу в беге колесниц лишь для того, чтобы стяжать славу, которая помогла бы мне приблизиться к вашему сердцу.

Эвриал. А я, принцесса, отправлюсь на состязания с совершенно иными намерениями. Так как я взял себе за правило всю свою жизнь никого не любить, меня не привлекает то, к чему стремятся другие. У меня нет никаких поползновений на ваше сердце, честь победы на состязаниях — вот к чему я стремлюсь.

Ифитас, Эвриал, Аристомен и Теокл уходят.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Принцесса, Агланта, Цинтия, Филида, Морон.