От Пекина до Берлина. 1927–1945 - Василий Чуйков

Здесь мне хотелось бы обратить внимание читателя на некоторые противоречия в мемуарах Манштейна. Он пишет: «Контрудар, нанесенный в конце октября в районе севернее Кривого Рога, перед которым стоял противник, благодаря образцовому взаимодействию обеих участвовавших в нем армий (40‑й танковый корпус в ходе операции был передан 1‑й танковой армии), дал прекрасные результаты… Удалось снова восстановить сплошной фронт между 1‑й танковой и 6‑й армиями. Для того чтобы отбросить противника на северный берег Днепра, сил, однако, не хватило, так как противник продолжал обладать значительным превосходством».

Остановимся на минуту. О каких это «прекрасных результатах» говорит гитлеровский генерал? Об отступлении за Днепр 6‑й полевой армии? Падении опорных пунктов – Днепропетровска и Днепродзержинска? Он фактически закрывает глаза на катастрофические последствия временных тактических успехов, ограниченно понимает ход военных операций на больших оперативных просторах. Попытка сосредоточить крупные силы для контрудара под Кривым Рогом привела к поражениям на других участках фронта, а к началу ноября поставило немецкое командование перед потерей Киева.

Несколькими строками ниже Манштейн, впрочем, сам себя опровергает:

«В то время как опасность, непосредственно угрожающая 1‑й танковой армии, была ликвидирована, в ее тылу возникла новая, еще более серьезная опасность.

28 октября противник начал наступление значительно превосходящими нас силами на фронте 6‑й армии, удерживавшей участок фронта между Днепром и побережьем Азовского моря (фронт генерала Толбухина). Ему удалось осуществить глубокий прорыв. В результате этого 6‑я армия – для нас неожиданно быстро – была отведена на запад…

Такое развитие событий на фронте 6‑й армии означало серьезную опасность для расположения в восточной части Днепровской дуги 1‑й танковой армии».

Куда уж лучше! Откуда выехали, туда же и приехали…

Я обратился к истории немецкого контрудара и попытке развить его в наступление 24–28 октября под Кривым Рогом лишь для того, чтобы еще раз задуматься о ходе, октябрьских и ноябрьских сражений, в которых принимала участие 8‑я гвардейская армия.

Я вернулся из госпиталя сразу же после ноябрьских праздников. 12 ноября вновь вступил в командование армией.

Соединения 8‑й гвардейской армии в это время занимали фронт по линии: Боголюбовка, Котляровка, Машиновый, Александровка-1‑я, Могила Дедова, Широкое, Многотрудный, Ивангород, Приволье, Аполлоновка, Ново-Александровка.

Можно было сразу же убедиться, что 8‑я гвардейская прочно обосновалась на правом берегу Днепра, мало того, она угрожающе нависает над войсками противника в Днепровской излучине.

Это расположение армии было приобретено в упорных боях в конце октября, которые шли почти непрерывно до 5 ноября.

29 октября определилось направление главного удара на Апостолово, после того как начали подтягиваться с доукомплектования части 33‑го стрелкового корпуса.

К 1 ноября переправа через Днепр была закончена. Выполняя директивы командования фронта, временно исполняющий обязанности командующего армией И. И. Масленников нацелил армию ее правым крылом на Апостолово с задачей – продвигаться вдоль железной дороги, свертывая боевые порядки противника. Легко догадаться, чем грозило противнику это вновь открывшееся направление наступательных действий. 8‑я гвардейская и 46‑я армии в случае успеха заходили во фланг и тыл всей никопольской группировки немцев, резали ее тылы, открывали путь на Николаев и Одессу. Замысел правильный, но он должен был осуществляться более крупными силами. Если бы это направление было избрано для удара несколько ранее, операция имела бы, несомненно, результат.

Стояла осенняя распутица. Армии не хватало танков. Артиллерия хронически испытывала нужду в боеприпасах, которые очень трудно было перевезти через Днепр. После довольно успешных боев за расширение плацдармов, наступательные действия армии почти сошли на нет. Противник применил здесь, пользуясь множеством опорных пунктов, тактику подвижной обороны. Эти опорные пункты были одновременно и складами для боеприпасов. Так что гитлеровские войска не страдали от распутицы, как мы.

Мелкими контратакующими частями противник как бы обволакивал прорывы. Наша артиллерия не могла подавить огневые точки противника даже в первых позициях его обороны.

4 ноября, еще даже полностью не подтянув все части прорыва, армия правым флангом попыталась развернуть наступление вдоль железной дороги. Сорокаминутная артиллерийская подготовка не обеспечила атаки, она на первых двух-трех километрах захлебнулась.

5 ноября повторилась та же история. Местами противник перешел в контратаки. В 14.00, отбив контратаку, части армии перешли к жесткой обороне.

Контратаки, предпринятые немцами с исходных рубежей балки Вило и хутора Ленинский, особой угрозы не несли. Но фронтовая разведка получила данные о сосредоточении крупных сил противника, было похоже на подготовку широкого наступления. Информация из самых различных источников показывала, что немецкое командование сосредоточило в Любимовке 120 танков, в Гуляй-Поле – 250 автомашин с пехотой. Было замечено движение из Софиевки на Любимовку 20 танков и 100 автомашин с грузом. В оборонительный узел Пшеничное, Павловка, Ново-Покровское вошли 50 танков. По дороге на Чумаки разведка засекла 250 автомашин с грузом.

Сейчас, конечно, трудно восстановить содержание оперативно-тактических замыслов противника. Фронт тогда был в непрестанном движении, возникающие комбинации подчас тут же утрачивали свой смысл, вместо них рождались новые. Но одно ясно, что сил для серьезного наступления на север и северо-восток немецкое командование не могло собрать. В тот момент главная угроза для них создавалась под Киевом и на южном направлении. В немецких штабах речь шла об удержании Мелитополя и Херсона, об обороне от ударов 4‑го Украинского фронта на наиболее угрожаемом для них направлении.

Об этом же свидетельствует и Манштейн. Он пишет, комментируя создавшуюся вновь угрозу для никопольской группировки, после немецкого контрудара под Кривым Рогом: «…Если этого нельзя было предотвратить (окружение 1‑й танковой армии на Никопольском плацдарме. – В. Ч.), то не оставалось ничего иного, как отвести 1‑ю танковую армию из восточной части Днепровской дуги на запад. Это означало бы, что мы так или иначе отдаем Днепровскую дугу, во всяком случае лишаемся Никополя с его запасами марганцевой руды и предоставляем Крым его судьбе.