Побратимы Гора - Джон Норман

По пути к моему вигваму я прошёл нечто вроде рынка, свободное от вигвамов место, служащее для торговли и обмена. Это весьма обычное явление в межплеменном стойбище. Там я заметил Сэйбара, того самого кто когда-то был Тыквой, Ваниямпи, торговавшегося на знаке с Пыльноногим. Сэйбар предлагал полный мешок кукурузы. Пыльноногий выставил для обмена связки сушёного мяса кайилиаука. Те, кто раньше были Ваниямпи, больше не должны были потреблять только выращенные ими продукты, а излишки передавать в руки владельцев без компенсации.

Сообщество стало теперь, чем-то вроде маленького свободного хозяйства в Прериях, но всё же, строго по закону, они являлись арендаторами племени Кайил. Но в действительности, Кайилы не желали превращать свои племенные земли в источник обогащения. Вся арендная плата составляла один початок кукурузы ежегодно, преподнесённый правящему вождю клана Исбу. Вчера этот початок кукурузы был, с подходящими церемониями, предоставлен Махпиясапе. Аренда оговаривалась определенными условиями, записанными на двух кожах, каждая из которых несла личные метки подписавшихся представителей. Одна из этих кож, оставалась в клане Исбу, другая находилась у арендаторов. В договоре были прописаны два главных условия. Во-первых, аренда являлась временной и могла быть аннулирована или возобновлена, каждую десятую зиму. И, во-вторых, на количество людей проживающих в арендованной местности накладывалось строгое ограничение. Избыток населения, должен быть удалён эмиграцией в земли к западу от Иханке. Краснокожие не хотели одобрять увеличивающееся белое население в своих землях.

Таким образом, те, кто раньше был Ваниямпи, больше не были рабами племени Кайил, и они теперь становились, чем-то вроде маленького свободного государства в пределах Прерий. Эти привилегии были даны им в качестве подарка Кайилами, за услуги, оказанные племени во время войны с Жёлтыми Ножами и солдатами. За превращение своего поселения в базу для наших тарнов, находящуюся в пределах досягаемости Скалы Советов, и за приют и поддержку наших воинов в период их обучения.

Сообщество тех, кто был Ваниямпи, конечно, не было идентифицировано со специфической местностью, и конечно не с территорией, занятой на условиях аренды. Теперь, впервые, на основе гореанских традиций оно имело тенденцию быть идентифицированным с Домашним Камнем. Теперь, это сообщество могло, если бы оно того пожелало, переместить Домашний Камень, или даже мигрировать на новые земли. По гореанским законам сообщество определяет преданность Домашнему Камню, а не физическим структурам и их местоположению.

Сэйбар хотел назвать малочисленное сообщество Новым Аром, но вынужден был отказаться от своего предложения перед лицом прохладного приема его товарищами. Ар не столь уж нравился некоторым из его товарищей, как ему того хотелось бы, а для большинства из них, этот самый большой и грозный город на гореанском севере был незнаком даже по слухам. После долгого обсуждения было решено назвать крошечный сообщество Посёлком Сэйбара, выражая этим уважение и любовь к своему лидеру. Единственным кто до конца упрямо отстаивал название Новый Ар, оказался сам Сэйбар.

Кстати, краснокожие дали собственное имя для нового, малочисленного сообщества, причём не одно. Среди Кайил его называют «Анпао», или иногда — «Анптания». Слово Анпао означает Рассвет или Дневной свет. У словосочетания Анпания переводится сложнее. Это означает, скорее буквально, «вздох дня». Оно используется, чтобы описать, например, первые, прекрасные проблески рассвета. Выражение связано, конечно, с дымкой, поднимаемой солнцем ранним утром. Краснокожие, возможно, поэтично и изящно, как это часто случается в их языках называют это явление «вздохом дня». В обоих названиях, подтекст довольно прозрачен, тьма закончилась и на носу новый день.

Я не стал привлекать к себе внимания Сэйбара. Вчера вечером мы с ним знатно попировали. Мне не хотелось бы возобновлять горечь прощаний.

Вскоре, я был около моего вигвама. Там меня уже ждала Мира. Она встала на колени передо мной и положила голову у моих ног. Потом подняв голову, она сообщила:

— Акихока принёс весть из вигвама тёмных гостей. Тёмный гость указал на переводчик.

— Понятно, — ответил я.

Переводчик был запрограммирован для общения на языках кюров и гореанском.

— Я думаю, что тёмный гость хочет говорить с Вами, — предположила она.

— Да, — не стал я спорить.

— Но, почему, Господин? — удивлённо спросила она. — Какое отношение имеет к Вам этот тёмный гость? И как оказался среди Ваших вещей переводчик?

Я улыбнулся.

— Кто Вы? Кому я принадлежу?

— Любопытство, не подобает кэйджере, — напомнил я старую истину.

— Простите меня, Господин, — тут же исправилась она, опуская голову, и я решил, что, пожалуй, на сей раз не буду пороть её.

— Я иду в вигвам тёмного гостя, — объявил я. — Мы будем разговаривать.

— Господин, а что должна делать я? — поинтересовалась Мира.

— У нас что, закончились женские работы, которым надо уделить внимание? — удивился я.

— Нет, Господин, — ответила она.

— Ну, вот и займись ими, — велел я.

— Слушаюсь, Господин.

55. Смешивание крови

Нож Кувигнаки сделал надрез на его собственном предплечье, затем на моём, и в конце на руке Хси.

— Ты не можешь стать членом Солдат Слинов, или Всех Товарищей потому, что Ты не Кайила. Ты не знаешь наших танцев и обрядов, связанных с нашей магией, — сказал Хси.

— Но есть кое-что, что может быть сделано, — сообщил Кувигнака

— Сделай это, — скомандовал Хси.

Кувигнака прижал свою руку к моей, затем я сделал то же самое с рукой Хси, и в свою очередь Хси, сдавил его руку с рукой Кувигнаки. Таким образом, круг крови замкнулся.

— Сделано, — воскликнул Кувигнака.

— Братья, — сказал я.

— Братья, — поддержал Хси.

— Братья, — повторил Кувигнака.

56. Я покидаю стойбище

Я связал руки Миры спереди.

— Как только мы достигнем цивилизации, я поставлю тебе подходящее клеймо и надену ошейник, — сообщил я ей.

— Я — рабыня, — вздохнула она. — Я буду с нетерпением ждать свой ошейник и клеймо.

— Это закрепит на тебе твой статус, по закону, и в глазах окружающих.

— Да, Господин.

Я смотрел на неё сверху вниз.

— Вы думаете, что меня убьют в Порт-Каре? — с тревогой в голосе спросила девушка.

— Я так не думаю, — успокоил я, — но на твоём месте, я бы рассказывал всё предельно откровенно, и с обилием деталей.