Бытие - Брин Дэвид

Но ведь Эмили все это знает.

– Ведь дело не в том, что мы намерены отправлять межзвездные корабли-матки и создавать собственных колонистов? – вслух рассуждал Джеральд. – Ручаюсь, у тебя на уме что-то совсем иное. Новый способ использовать науку размножения Материнского Зонда. Что-то такое, о чем никто не подумал?

Пусть это не сама Эмили, а копия, но она хороша. Разговор шел без пауз. Знакомое лицо (чуть больше морщинок, в волосах первая седина) по-прежнему светится ненасытным любопытством к новому, неизвестному.

Совершенно верно, Джеральд. Ты умница.

Она наклонилась, и он почти ощутил ее мятный аромат.

У меня есть замечательная мысль!

С тех пор как в двадцатом веке начала публиковаться эта серия «воззваний к затаившимся ИП», появились комментарии и другие варианты, о которых первые авторы не подумали. Большинство возражений и замечаний неясны или маловероятны. Но вот это возникает постоянно, так что включим его в основной список.

Ладно, затаившиеся. Допустим, вы следите за нами – а причина, по которой не отзываетесь, такова: вы считаете органические существа недостойными. И ждете, чтобы поговорить с рожденным на Земле искусственным разумом.

В таком случае просмотрите тэги-подписи под этой версией воззвания. Сравните с открытыми ключами в этом астериске и убедитесь: свои имена добавили несколько абсолютно независимых ир, получивших права гражданства в нашей цивилизации. Кликните на них и получите подтверждение.

Возможно, вы не одобрите нашу смешанную цивилизацию, но это вряд ли имеет значение. Если причина отказа от контакта в этом, ее больше нет. Точка.

85

Бестиарий

Буй, установленный на южном полюсе астероида, посылает видимый свет и одновременно лучи радара – этот бакен должен помочь будущим экспедициям отыскать важнейшую археологическую находку двадцать первого века. На борту «Уоррена Кимбела» древние сокровища заполнили трюм и центральный коридор, оставив очень узкий проход для экипажа.

К счастью, в невесомости мы с Гэвином можем отцепить конечности. И привыкли беречь воздух и еду: всю дорогу до дома проведем в «холодном сне».

В поисках свободного пространства было выброшено все, без чего можно обойтись. Груды брошенного оборудования, в том числе преданные рабочие роботы, усеивают ближайший астероид. Возможно, их смогут использовать те, что прибудут позже.

И все равно горючего и пространства нам хватит, только чтобы забрать небольшую часть. Лишь образцы.

И откуда-то непрошеное, из дальнего уголка капризного воображения:

Сто кристаллов, закрытых от света.

Несколько частей ФАКРа для анализа.

Мумии, голографические изображения, боевые роботы…

И вы хотите, чтобы мы не расстраивались?

Отлет пришлось отложить; Тор и Гэвин целый день собирали и грузили детали бака для производства колонистов, один образец в полной комплектации. Срочный приказ с Земли пришел в последнюю минуту, хотя Тор не верилось, что кто-то попробует использовать эту допотопную технику. Даже если мы научимся производить из химических составляющих живые существа, что это нам даст? У нас уже есть неандертальцы и мамонты. Кто-нибудь планирует воскресить динозавров?

Если так, это будет главное клише и самое смехотворное событие тысячелетия.

Изучая стену с резьбой, Тор твердо усвоила одно: человечество не будет распространять свои копии с помощью Материнского Зонда. Во всяком случае, не в ближайшее время. И только когда гораздо больше узнает о том, что там происходит.

Что ж, кто-нибудь объяснит нам, зачем это все, когда – и если – мы вернемся домой.

Гэвин вплыл в тускло освещенную рубку управления.

– Все запечатано, Тор, – доложил он. – Два месяца на орбите не причинили двигателям никакого вреда. «Уоррен» может лететь куда угодно.

Гладкое и подвижное лицо Гэвина из пластикожи было серьезно, голос приглушен. Тор коснулась руки напарника.

– Спасибо, Гэвин. Знаешь, я заметила…

Он встретился с ней взглядом.

– Что заметила, Тор?

– О, ничего особенного. – Она покачала головой, решив не говорить о переменах в нем… о новой зрелости. Взрослой печали. – Просто хочу, чтобы ты знал: по-моему, ты отлично поработал. Я горжусь своим напарником.

Гэвин на мгновение отвел взгляд и пожал плечами.

– Мы все делаем, что должны… – начал он, но смолк и посмотрел на нее.

– То же самое, Тор. Я чувствую то же самое.

Гэвин направился к люку, перехватываясь руками и отдаленно напоминая обезьяну, один из прототипов его мозга. И Тор снова осталась одна в полутемной рубке управления.

Она осмотрела десятки дисплеев, экранов и шкал, представляющих полуразумные органы космического корабля – его ганглии, пучки нервов и сенсоров, контролировавших всю рубку и сообщавших ей сведения. А некоторые проникали еще глубже, в ее кибернетическое тело и мозг.

«Астронавигационный курс проложен, – доложил автопилот. – Статус корабля трижды проверен, номинальный. Готовы запустить двигатели и покинуть орбиту».

– Начинайте, – сказала она.

Начался короткий отсчет, за которым последовало низкое гудение. Вскоре возникло легкое чувство тяжести, подобное слабому тяготению, которое они ощущали на разрушенном планетоиде. «Уоррен Кимбел» проходил над останками Материнского Зонда и руинами репликационной верфи. Тор смотрела, как исковерканные развалины остаются позади; вскоре уже был виден только бакен, светящийся среди неподвижных звезд.

На приборной панели вспыхнул индикатор. Входящая почта. Тор нажала на зуб, чтобы войти во внутренний мир своего сенсора, и позволила сообщению появиться перед ней. Письмо было от «Вселенной». Издатели с энтузиазмом отнеслись к ее идее написать книгу о межзвездных зондах. Неудивительно – с ее-то нынешней известностью. Они уверенно предсказывают, что в этом году ее книга будет самым читаемым бестселлером в Солнечной системе.

В Солнечной системе? Не слишком ли они увлеклись? Мы всего-навсего высадились на Марсе и проникли в пояс. Вне Земли родилось пока лишь двенадцать детей, и они еще не умеют читать.

Тем не менее приятно снова стать журналистом. Подготовка книги поможет скоротать долгие вахты между периодами «холодного сна».

«Наслаждайся одиночеством, пока это возможно, – сказала она себе. – На Земле я снова погружусь в дела «умной толпы» и в срочные новости! Птицаженщина и ее приятели обрушат на меня бесконечный перечень невероятных совпадений и предполагаемых заговоров, которыми я ДОЛЖНА заняться, поскольку один их процент может иметь какое-то значение. В то время как остальные займутся тем, что под силу только аути, вроде уровня мигания светодиодных ламп или подозрительного нового распределения кедровых опилок, создаваемых новейшими точилками для карандашей».

Однако Тор с нетерпением ждала возвращения в этот мир. В цивилизацию, которая была гораздо разнообразнее той, в которой она родилась, и продолжала набирать разнообразие. Со множеством подсматривающих глаз, готовых поймать тебя на ошибках, и дерзких голосов, свободно выкрикивающих любые предостережения. Именно такая цивилизация в состоянии заметить ловушку, в которую попадали все другие перспективные разумные расы нашего спирального рукава.

Теперь они с Гэвином везут новый дар на эту безумную мельницу.

«Что сделают люди с этим знанием? – гадала она. – Сможем ли мы выработать верный курс? Предположим, кто-нибудь покажет нам выход. Помешает ли наш хваленый индивидуализм и неупорядоченное разнообразие – источник нашей способности к творчеству – воспользоваться этим выходом?»

В своем репортаже, сопровождаемом яркими голограммами и графиками, Тор рассказала историю каменной стены, которую храбрые биосущества, очень похожие на людей, в отчаянии покрыли изображениями. Многие обозреватели сочувствовали инопланетянам-колонистам, беспомощно погибшим так давно. Хотя именно их гибель открыла дорогу человечеству.