Ты задолжал мне любовь (СИ) - Эмилия Иванова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ой, я нечаянно уронил его, простите!
Давид опешил. Он впервые видел такую унылую манипуляцию.
— Если кому-то это не нравится, то пусть скорее отказывается от всего и идет домой. А я буду ждать дома тебя… с ребенком! — Сказал мне Руслан со спокойным выражением лица.
Затем он посмотрел на Давида, и его взгляд упал на подарочную коробку, которую он держал в руках. Сделав небольшую паузу, он произнес:
— Господин Афанасьев принес десерт? Как вовремя, я как раз проголодался, не против, если я отведаю его?
Прежде, чем Давид дал свое согласие, Руслан взял из его рук коробку и понес ее прямо на виллу.
Неслыханная наглость! Я не могла придумать лучшего описания его поведению.
Руслан ушел, и атмосфера стала немного свободнее. Посмотрев на Давида, я заговорила первая:
— Тебе нравится сидеть на пороге у чужих людей?
С тех пор, как я повстречала его, почти каждый раз он ждал меня возле моих дверей, и я подозревала, что это было одним из его хобби.
Он поднял брови, проигнорировав мой сарказм, посмотрел на меня и улыбнулся:
— Я просто хотел увидеть тебя, вот и пришел.
Я поджала губы. Она был настолько хорош в работе с компьютером, что я даже не задумывалась о том, как он меня нашел, и просто тихо сказала:
— Если у тебя есть какое-то дело ко мне, то говори!
— Давай вернемся вместе в Тулу!
Я нахмурилась:
— Давид, ты что, с ума сошел?
Я не могла найти ни одной причины на то, чтобы вернуться с ним туда. Но даже если он хочет этого, то как он собирается это сделать? Афанасьевы признали его, у него разве есть право вот так вот уходить? Что еще за детский сад.
— Все еще не хочешь расстаться с Русланом? — Он прищурился, прислонив свое стройное тело к машине. Он выглядел очень элегантно и соблазнительно
Я чуть не рассмеялась и сказала:
— Он мой муж, и то, что я не могу этого сделать — это нормально. Давид, я уже говорила, если ты не будешь вмешиваться в мою жизнь, то я позволю тебе болтаться рядом со мной, но разве ты не можешь делать это по-нормальному?
Каждый раз, когда он попадал в беду, он хотел либо поссорить с Русланом либо меня, либо всех остальных.
— Давай поспорим! — Он вынул из кармана портсигар, и его взгляд упал на мой живот. Через несколько секунд он засунул его обратно в карман и продолжил:
— Меньше, чем через месяц вы с Русланом расстанетесь, а потом мы с тобой уедем в Тулу.
Я не знала, откуда у него было столько уверенности и удивленно ответила:
— Давид, я не знаю, с какой целью ты пристаешь ко мне, но я еще раз говорю тебе, я ненавижу, когда ты так делаешь, потому что ты очень сильно влияешь на меня, и я прихожу в замешательство.
— Уходи от Руслана, и тогда этой путаницы больше не будет! — Небрежно бросил он.
Я была ужасно зла. Этот человек совершенно отказывался от здравого смысла. Подавив в своем сердце нарастающую тоску, я прямо сказала:
— Ладно, делай что хочешь!
После этого я вернулась на виллу.
На каменной дорожке перед входом в виллу валялась подарочная коробка, принесенная Давидом. Десерт внутри нее был надкушен, и казалось, что его выбросили из-за того, что он был крайне невкусным.
Руслан вел себя так по-детски.
Сделав несколько шагов, я мельком увидела, что из теста торчит что-то блестящее. Я была ошеломлена, и, подойдя ближе, подняла тортик, а затем вытащила из него серебряное ожерелье.
— Неужели предметы за какие-то копейки стоят того, чтобы рыться в отбросах? — До моих ушей донесся тонкий и холодный голос Руслана.
Я проигнорировала его, подняла ожерелье и вытерла крем салфеткой. Это колье и правда ничего не стоило.
Когда мне было примерно четырнадцать лет, и я училась в седьмом классе, как раз когда начался возраст первой любви, и я мало что понимала в красоте. В моем классе было много девочек, которые любили носить на своих руках или шеях украшения, подражая взрослым. Эти украшения на самом деле не были дорогими, и стоили тогда всего несколько сотен рублей, но тогда эти деньги для меня казались очень большими.
Но даже если мне и нравились эти украшения, я никогда не просила у бабушки денег на них. Позже я тайком пошла помогать таскать вещи в школьной столовой, и за один ход я получала примерно по пятьдесят рублей, и упорно делала это целый месяц. Позже меня чуть было не застукала бабушка за этим делом, увидев на моих ногах синяки, поэтому я перестала туда ходить. За месяц я накопила около двух тысяч, и потратила более тысячи рублей на покупку серебряного колье. На оставшиеся деньги я купила пояс Давиду, а бабушке — кольцо, использующееся при шитье одежды.
Я потеряла это украшение, проносив его совсем недолго. Так как я впервые носила такую вещь, я потеряла ее спустя всего несколько дней. Как-то раз я решила, что мне не подобает носить такие дорогие вещи, и до сих пор я никогда не носила ни кольца, ни ожерелья, подсознательно чувствуя, что я не достойна носить дорогие украшения.
И я не ожидала, что спустя столько лет это ожерелье сможет кто-то найти. Ощутив радость в своем сердце, я направилась на виллу, не в силах отделаться от мысли, что если Давид подарил мне это ожерелье, то неужели…
При этой мысли я мрачно взглянула на Руслана:
— Где пакет, в котором только что лежал этот торт?
Он нахмурился, на его лице виднелось крайнее недовольство:
— В мусорном ведре!
Я проигнорировала его недовольное лицо, осмотрела мусорные баки на вилле и увидела, что он выбросил пакет в мусорку на кухне.
Я не могла не присесть, чтобы попробовать кое-что поискать.
Он дернул меня за запястья:
— Тебя что, так волнует то, что он тебе прислал?
Я отдернула руку, и ничего не объясняя, сказала:
— Это не то, что ты думаешь.
Перерыв всю мусорку, я вынула пакет и открыла его. Внутри действительно лежал ремень, который очень хорошо сохранился. Я продолжила рыться в мусорном ведре, ибо раз он отправил мне ожерелье и пояс, то и кольцо, которое я подарила бабушке, тоже должно было быть там.
Я перевернула весь мусор, но так ничего и не нашла.
Когда я встала и уже хотела было вернуться к
