Любовь как криптология - Елена Пивницкая

— Что-то не уверена, что у архитекторов, которых занесло в эту дыру, сопромат сдан на отлично, — недовольно пробурчала я, стесняясь приступа паники и того обстоятельства, что Рок его заметил.

— Ты не огрызайся, а дыши, — укоризненно шепнул мужчина и перевел внимание на маргунца, задумчиво вертящего головой из стороны в сторону: — Зак, только не говори, что заблудился.

— М-м-м… Нет, все правильно. Нам сюда, — махнул рукой в сторону правого из двух проходов он и тотчас двинулся в указанном направлении.

Судя по тому, как напряженно мальчишка осматривался по сторонам, уверенности в правильности выбора он не испытывал. По обе стороны тянулись двухэтажные порядком обшарпанные здания, однотипные и на первый взгляд неотличимые друг от друга. Лишь номера домов помогали сориентироваться в пространстве.

— Да, точно тут! — обрадовано воскликнул Зак, на следующем перекрестке сворачивая направо и ныряя в узкий, хоть и довольно чистый переулок.

Через три сотни метров он резко расширялся, перетекая в громадную пещеру, при въезде в которую расположился блокпост. За ним в несколько рядов тянулись ограждения из сетки рабицы с «егозой» по верху, а дальше шли унылые бетонные дома. Судя по развешенному на крохотных балкончиках белью и занавескам на окнах — жилые. Вокруг домов жителей не наблюдалось, только несколько охранников, ошивающихся возле блокпоста. Маргунец лет пятидесяти в пыльной рабочей одежде и с прихрамывающей походкой, пройдя мимо, окинул нас цепким взглядом и заторопился дальше.

— Пустынно здесь, — вполголоса заметила я. Почему-то казалось, что, заговори я на обычной громкости, слова отобьются от стен многократным эхом.

— Середина дня, — дернул плечами мальчишка. — Заключенные на работах.

— О! Так это уже тюрьма? — с опозданием дошло до меня.

— Поселение с мягким режимом, — отмахнулся Зак, с таким видом, будто на увеселительную прогулку вышел.

— Нам туда? — кивнула я в сторону ограждения.

— Нет, — Зак повернулся к ближайшему к нам зданию и толкнул неприметную дверцу. — Нам сюда.

Сидящий за древней конторкой старик отхлебнул из кружки, над которой вился ароматный пар, и подслеповато прищурился:

— Вы к кому?

— В лабораторию Аманды Бейн, — ответил Зак и, порывшись в карманах, выудил пропуск. Турникет согласно пискнул, мигнув зеленым. — Они со мной. Можете пропустить?

— Да мне-то не трудно, — простужено прогундосил вахтер, нажимая на кнопку. — Вы ущерб пришли оценивать?

— Какой ущерб? — нахмурился Рок.

— Ну как? От пожара, ясно дело, — подозрительно прищурился старик.

Мы удивленно переглянулись, опешив от новостей.

— И сильно горело?

— Лаборатория вчистую, и еще пара комнат поблизости. Эй, а ты уже сюда приезжал! — опознал он Зака, когда тот приблизился.

— Давно это случилось? — продолжил выпытывать Рок.

— Так… давно… — отвлекся от личности Зака старик. — Два месяца почитай уже. Вот как раз когда этот… как же его… серый такой, приехал, сказал, ревизия от владельца. А как уехал, так через три дня и полыхнуло ночью, — вахтер прервался, достал огромных размеров платок, трубно высморкался и лишь тогда продолжил: — Пожарные датчики не сработали. Полиция приезжала, там же два лаборанта дежурили всегда, вот и задохнулись в дыму. Несчастный случай, проводка полыхнула. Домовладелец еле откупился, чтоб не посадили.

— А этот серый, который приезжал, можете его описать? — поинтересовалась я, начав подозревать, кто тут потоптался.

— Кхе-кхе, ну, такой… э-э-э… среднего роста… ну-у…

— Глаза зеленые?

— Да, точно, дочка. Зеленые, чуть не светятся.

Томас, значит, приезжал…

И что-то мне подсказывает, что несчастный случай был отнюдь не случайным. Следы, гады, за собой подчищают, даже убийствами не гнушаются.

— Понятно. А что-нибудь из оборудования удалось спасти? Может, компы?

— Что ты, что ты, — замахал на меня руками он, чуть не разлив чай. — Там аж стены оплавились, зола одна.

— Мы пойдем глянем?

Морщинистое лицо вахтера недовольно сморщилось, но, прежде чем он успел возразить, Рок шагнул к нему и достал бумажник.

— Да идите, строителям только не мешайте, — буркнул старик, захлопнув тетрадь, между страницами которой исчезла купюра.

Глава 40. О грязной работе

Стоило лишь приподнять край свисающей до пола клеенки, как в воздухе почувствовался неистребимый запах гари. Присыпаний пылью пол, строительный мусор по углам и содранная со стен обшивка подтверждали слова сторожа о начатом ремонте. По ходу, искать тут нечего — эта часть здания выглядит так, словно пережила хорошую бомбардировку. Закопченные стены и потолок, металлические покореженные остовы лабораторной мебели в пустых проемах кабинетов.

О! А тут, готов поспорить, размещалась основная лаборатория. Я толкнул, пожалуй, единственную сохранившуюся дверь, похожую скорее на дверь банковского хранилища. К сожалению, огонь не обошел стороной и это помещение. По середине большой залы кучковались почерневшие от копоти столы на тонких металлических ножках, а вдоль стены сиротливо жались вытяжные шкафы и климатические камеры. По правую руку было еще несколько шкафов для реактивов, но и в них не сохранилось ничего ценного — на полках лишь осколки стекла, почему-то окрасившегося в оранжевый цвет. От офисной мебели и компьютеров остались лишь кучки мусора.

Зак обошел вокруг лабораторных столов, ведя ладонью по торцу, и застыл, рассматривая рыжие разводы от реактивов на одной из полок шкафа. Карина лишь на секунду заглянула в комнату и, не обнаружив ничего для себя интересного, вернулась в коридор.

— Зак, — позвал я.

— Что? — несколько заторможено отозвался мальчишка.

— Пошли дальше.

— Да, сейчас, — он глубоко вздохнул и повернулся. Его губы сжались в тонкую полоску, а на лице читалось ожесточение. — Зря мы сюда прилетели, Килкени ни с кем делиться не намерен.

Он засунул руки в глубокие карманы, из-за чего ссутулился, и прошел мимо меня.

Из одной из дальних комнат с неизменной клеенкой вместо отсутствующей двери доносилось громкое переругивание и рокот шлифмашины.

— Эй, кто здесь? — в проем высунулась лысая голова на толстой мощной шее.

Надо же! Как он за этим шумом нас услышал?

— Макс, выключи! — крикнул мужчина кому-то и направился к нам странной, чуть виляющей походкой. Видеец. Теперь понятно — у этой расы крайне острый слух и вот эта забавная манера передвигаться, будто они постоянно чуток подшофе. — Вы кто, блин, такие?