Операция «Одиночество» - Дмитрий Воронин

Дик пришел в себя от того, что кто-то лил ему на лицо холодную воду. Газированную. С сиропом. Омерзительно сладкую и липкую. Сделав попытку сесть, он застонал от боли — похоже, его телу основательно досталось. Рубку заливал свет аварийных ламп — работая каждая на индивидуальном источнике питания, одни не зависели от корабельной электросети. Это не значит, что аварийное освещение не пострадало — по крайней мере три плафона, насколько он мог видеть со своего места, были разбиты вдребезги.

— Что случилось? — прохрипел он, стараясь не обращать внимание на боль Это ему не слишком хорошо удавалось.

— Ты не дергайся — раздался откуда-то сбоку голос Джоанны — Просто полежи спокойно, пока боль утихнет. Я ввела тебе анестезирующее. К сожалению, больше у нас почти ничего нет.

— А обязательно было поливать меня этой гадостью?

— Было еще машинное масло — в голосе Диди послышалась явная насмешка — Если ты предпочитаешь его, то я немедленно…

— Ладно, Джоан, не издевайся. Ты мне скажешь, что случилось?

Девушка тяжело вздохнула и пересела так, чтобы Дик мог ее видеть. Выглядела она далеко не лучшим образом — скафандр покрыт копотью и какими-то подозрительными темными пятнами, через откинутый щиток шлемы виден сочащийся кровью рубец на виске. Затем она слабо улыбнулась.

— Могло бы быть и хуже. Торпеда попала в двигательный отсек практически одновременно с уходом на струну… Если можно так выразиться, взрыв мы забрали с собой.

— Все живы?

— Наши все… Игорь очень тяжело ранен, скафандр защитит от пули, но не от удара. У него сломан позвоночник, несколько ребер… К счастью, больше ничего не задето.

— Он будет жить?

— Да… конечно, в любом приличном госпитале его быстро поставили бы на ноги. Я же сейчас могу только поддерживать его живым. Не очень долго — несколько недель. Остальным досталось больше, двигательная группа не отвечает, артиллеристы тоже. Может, просто не могут до нас докричаться, связь вышла из строя…

Ситуация была еще хуже, чем представляла себе Джоанна, и о чем она могла бы догадаться, если бы имела время на размышления. Связь действительно была угроблена, однако передатчики скафандров действовали, по крайней мере у некоторых. И тем не менее лишь те, кто сейчас находился в рубке, подавали признаки жизни. И то не все… Эббес был мертв — в момент взрыва он как раз откинул щиток шлема, чтобы глотнуть той самой воды, которая впоследствии была использована для приведения Старка в чувство. Летящий с бешенной скоростью болт попал в глаз, дойдя до мозга. Один из операторов, придавленный упавшим на него компьютером, умер от болевого шока.

Остальные были живы и более или менее целы. Кроме, понятно, Снегова, который сейчас лежал на полу, а Рич и Анни пытались зафиксировать его в «негнущемся» положении, приматывая скафандр обрывками проводов к каким-то относительно прямым железкам. Рядом в углу примостился Ким, баюкая сломанную в двух местах руку. Собственно, Снегова пока спасло то, что в рубке вместе с ним находились пилоты. Скафандр пилота несколько отличается от обычного встроенной системой снижения уровня жизнедеятельности. Это не было в полной мере анабиозом, но в каком-то смысле приближалось к этому понятию. Иногда эта система позволяла пилоту дождаться спасателей, если сам он оставался жив после гибели своего истребителя. В свое время Снегову уже приходилось воспользоваться этим, когда его истребитель был сбит при нападении рекнов на Землю. Поэтому Игоря со всеми предосторожностями упаковали в скафандр Дженнингса, подходивший тому по размеру, и включили «тормоз» на полную катушку — во всяком случае, за него Джоанна не беспокоилась, по крайней мере пока. Беспокоилась она за всю компанию в целом — корабль был слеп и глух, мчался с неизвестной скоростью в неизвестном направлении, где-то что-то дымилось, сыпало искрами.

С запасами пищи было плохо. Разумеется, в рубке была упаковка стандартных обезвоженных пайков, однако для столь солидной компании, к тому же не жалующейся на плохой аппетит, этого было явно недостаточно. Вода, правда, была, хотя и не так уж много — холодильник вышел из строя, однако пластиковые бутылки с газировкой — любимое развлечение Эббеса, мир его праху, нисколько не пострадали, и в настоящий момент они располагали примерно десятью литрами сладкого пойла.

С медикаментами было и того хуже. Несколько ампул с обезболивающим, десяток инъекторов с универсальным антибиотиком, три стерильных перевязочных пакета — это было все, что уцелело после катастрофы.

Дик снова пошевелился, ожидая приступа боли, однако ее не было — видимо, обездоливающее уже вполне подействовало, и капитан снова обрел способность двигаться.. Он сел, затем, слегка пошатываясь, встал. Рубка производила удручающее впечатление — все, что могло быть разбито, было разнесено в клочья, более стойкие детали оборудования были смяты и перекручены. Даже удивительно, как вообще кто-то смог уцелеть в этом аду.

— Дайте мне вибромеч… — Рейкер бессильно колотил в заклинивший люк, который совершенно отказывался открываться — Я не могу ее там оставить…

— Что случилось, полковник? — спросил Дик, отстегивая с пояса меч — зачем он вам?

— Там Рами… моя невеста… я не слышу ее, но она жива, я чувствую, что она жива. Надо вскрыть люк… — он протянул руку к мечу, однако Дик не отдал рекну оружие.

— Не бойтесь, юноша, я не спятил — усмехнулся Рейкер, поняв замешательство капитана. Не иначе, парень подумал, что он сейчас начнет прорубать себе дорогу к возлюбленной, как сквозь джунгли — Я совершенно не намерен разгерметизировать наше убежище. Попробую сделать отверстие, надо убедиться, есть ли воздух по ту сторону люка.

Дик пожал плечами и отдал полковнику оружие. Тот аккуратно проколол пятисантиметровую броневую плиту и прислушался — шипения уходящего воздуха не было, значит помещение за люком остается герметичным. Одним плавным движением вырезав в намертво заклиненном и перекошенном люке отверстие, полковник с усилием вытолкнул вырезанный участок наружу и тот с диким грохотом упал на палубу, усыпанную обломками плафонов. Затем Рейкер двинулся дальше, проверяя каждую дверь в коридоре. Один из люков, видимо, выходил в пустоту, потому что полковник тут же выдавил в точку прокола из неизвестно где найденного тюбика каплю моментально твердеющего герметика.

— Извините, сэр… — Дик оглянулся. К нему обращался диспетчер, молоденький лейтенант с эмблемой астронавигатора 2 класса. Парень был слегка помят, однако не ранен.

— Да?

— Теперь вы здесь старший по званию, сэр… Вам надлежит принять командование.

Дик кивнул. Да, действительно, теперь корабль автоматически переходил в его подчинение, по крайней мере то, что от этого корабля оставалось. Что ж, это необходимо принять, боевой корабль не может быть без командира, по крайней мере номинального.

— Нам удалось подать питание на дублирующий компьютер, — докладывал лейтенант, подведя Старка к чудом уцелевшему дисплею, по которому бежали строки сообщений. — Уцелело лишь около сорока процентов его блоков, однако можно получить приблизительную информацию о наших повреждениях. — На экранчике появилась схема корвета, большая часть деталей которой переливались разными оттенками тревожного красного цвета. — Главные двигатели разрушены полностью. Функционирование системы энергоснабжения — менее семи процентов. Система искусственной гравитации функционирует нормально (это Дик, разумеется, уже понял) однако доступ к управлению гравигенератором полностью перерезан. Гейген-щиты вырубились окончательно и бесповоротно, почти сто процентов их эффекторов вышли из строя.

— Мы можем осмотреть корабль снаружи? — спросил Дик, зная, что обычно это вполне реально. — На «Викинге» есть разведзонд?

— Был, сэр. Однако он не отвечает на тестовый запрос. Его эллинг здесь совсем рядом, можно попробовать его проверить вручную…

— Хорошо, займемся этим немедленно. Без сенсоров мы даже не знаем, где находимся. — сказал капитан, жестом предлагая диспетчеру показывать дорогу к эллингу разведывательного зонда — Какие координаты были введены в компьютер перед прыжком?

— Не знаю, сэр. Данные вводил Брехт, но он… умер. И навигационный компьютер разрушен полностью… Только…

— Что?

— Мне показалось, сэр… я пришел в себя раньше остальных, и мне показалось, что мы были на струне слишком долго для обычного прыжка…

Лейтенанту не показалось — действительно, «Викинг», включив струнные двигатели, одновременно с этим получил тяжелое торпедное попадание. Большая часть энергии взрыва наложилась на контуры С-драйва, вызвав резкий скачок стартового напряжения. С одной стороны, это спасло корвет от полного уничтожения, с другой — теперь искалеченный корабль находился черт его знает где. Во всяком случае не там, где должен был быть. Но об этом они узнают позже, а пока перед оставшимися в живых были более насущные проблемы — как выжить в сложившейся обстановке.