Звездные трагедии - Федор Раззаков

Поскольку угроза Старостину со стороны Берии продолжала сохраняться даже в особняке сына вождя, ему приходилось несладко: он вынужден был как прикленный всюду следовать за Василием, и даже ночью они спали вместе, благо широкая кровать это позволяла. Причем Василий обязательно клал под подушку взведенный пистолет. Выйти из особняка в одиночку Старостин опасался, поскольку однажды заметил на противоположной стороне улицы двух субъектов в штатском, внимательно следивших за подъездом особняка. Однако увидеть жену и дочерей Старостину жуть как хотелось. И однажды он не выдержал.

В одну из ночей, когда Василий изрядно набрался (а к тому времени он уже был законченным алкоголиком), Старостин бесшумно выскользнул из особняка и рванул к себе на Спиридоньевку. Только зря он надеялся перехитрить ищеек Берии, которые прекрасно понимали, чем им могла грозить такая оплошность – упустить из виду объект слежки. Старостин пробыл в родном доме всего лишь несколько часов. Ровно в шесть утра в дверь позвонили, и, когда он открыл, на пороге возникли мрачные субъекты в штатском. Они приказали Старостину одеться и лично повезли его на вокзал, чтобы оттуда прямиком отправить в Майкоп. Но Берия допустил ошибку: надо было везти Старостина самолетом, а не поездом. Поскольку уже в Орле поезд догнал начальник контрразведки Василия Сталина (догнал на самолете) и заставил Старостина вернуться в Москву. Но детективная история на этом не закончилась.

Василий, взбешенный поступком Берии, который он расценил как личное оскорбление, решил ответить тем же. Едва Старостин появился на пороге его особняка, сын вождя повез его на стадион «Динамо», где хозяева принимали его команду ВВС. Зная, что на матче обязательно будут люди Берии, Василий хотел показать им Старостина и тем самым взять реванш за свое недавнее унижение. И все же победа в итоге осталась за Берией. Тот воспользовался тем, что Василий в те дни находился в опале после одного трагического случая (будучи на рыбалке, он с друзьями глушил рыбу гранатами и по пьянке один из глушивших – личный пилот Василия – погиб), и лично доложил Иосифу Сталину (они оба в те дни отдыхали в Пицунде) о том произволе, который творит его сын: прикрывает ссыльного осужденного. И вождь взял сторону Берия. Узнав об этом, Василий самолетом рванул к отцу, но тот не принял сына, выставив вперед врачей, которые объявили, что вождь народов плохо себя чувствует. И Василий понял, что сражение за Старостина проиграл. Поэтому, когда Николай позвонил ему из Москвы и сообщил, что устал от сложившейся ситуации и вылетает в Крым, Василий возражать не стал.

Расплата за московскую эпопею не заставила себя долго ждать. Берия вновь явил Старостину свою злопамятность и сделал так, что его осудили на пожизненную ссылку в Казахстан. Правда, и там Старостин без любимого дела не остался: в Алма-Ате он поднимал тамошние футбол и хоккей. Там его и застал июнь 1953 года. В том месяце арестовали Берию, и «дело братьев Старостиных» вскоре было пересмотрено. К тому времени Андрей Старостин жил в Норильске, Андрей – в Соликамске (ему пришлось тяжелее всех – он работал на лесоповале), Петр – под Тулой, где работал начальником ОКСа. В марте 1955 года уголовное дело братьев Старостиных было прекращено и им разрешили вернуться в Москву.

Лампочка Спартака

Спартак МИШУЛИН

В конце 30-х годов мать Спартака Мишулина арестовали как «врага народа», и он остался на попечении отчима, своего дяди и его жены. Отчим был пьющим, поэтому в воспитании ребенка (да еще чужого) применял только один метод – кулаки. В конце концов Спартаку это надоело, и он уехал из Москвы: увидел на улице объявление о наборе в 1-ю артшколу и поехал по указанному адресу (его ввела в заблуждение приставка «арт» – он подумал, что это школа артистов). На самом деле это была артиллерийская школа в Анжеро-Судженске (под Кемеровом). На дворе стоял 1942 год.

Именно в артиллерийской школе в юноше проснулось желание творить: он стал руководителем художественной самодеятельности и силами учеников поставил спектакль. Однако в местном клубе не оказалось лампочек, и, чтобы не сорвать премьеру, Спартак отправился в клуб соседнего села и тайком свинтил в нем все лампочки. Но у этого преступления нашлись свидетели. Они «заложили» молодого режиссера, и того сразу после премьеры арестовали как расхитителя социалистической собственности. Уже попутно следователи разоблачили и другие «преступления», совершенные С. Мишулиным: кражу из библиотеки книги «История гражданской войны» и порчу плаката, на котором был изображен товарищ Сталин (будущий актер на обратной стороне плаката писал приключенческий роман «Золотой гроб»). За все эти «преступления» Спартак получил несколько лет тюрьмы. Ему могли впаять и более суровый приговор, однако следователи учли его юный возраст, выкинули из дела 58-ю статью (политическую) и классифицировали дело как хулиганство.

В тюрьме Мишулину повезло – он встретил бывшего шофера своего дяди. Тот был при должности и устроил Спартака на хорошее место – прицепщиком на трактор. Работа была простая: дернул за веревку – плуг поднялся. Казалось бы, работай себе потихонечку и жди конца срока. Однако и здесь Мишулину не повезло. Однажды он пошел за водой для своего сменщика, но по дороге решил прилечь в борозду отдохнуть. Тут его и разморило. И в это время сменщик, уставший его ждать, завел трактор и начал работать без него. Спартак проснулся только в тот момент, когда трактор уже начал наезжать на него и выбраться из-под него возможности никакой не было. И его начало засасывать под задний мост. Сменщик увидел это слишком поздно, поэтому, когда он все-таки остановил трактор, Мишулин уже не подавал никаких признаков жизни. Врачи, узнавшие, в какой переплет попал юный заключенный, даже не стали его по-настоящему осматривать и сразу определили в морг. А он через какое-то время там очнулся.

Однако, как говорит пословица, нет худа без добра. Попав после этого случая в разряд калек, Спартак был назначен начальником пожарного отделения на мельницу. Но и здесь ему не удалось обойтись без происшествия. Он решил помочь зэкам, которые голодали, и стал тайно привозить им муку в бочке вместо воды. Но однажды какой-то начальник попросил у Спартака напиться, а в бочке воды не оказалось. Короче, впаяли ему за воровство еще полтора года.

В середине 40-х Мишулин наконец-то освободился и стал думать, куда податься. Возвращаться в Москву он не мог – не хотел компрометировать дядю и других родственников. Тут один из зэков, освободившихся вместе с ним, предложил ехать в деревню Брусово Тверской области, где его жена работала директором Дома культуры. И Спартак согласился.